Журнальный клуб Интелрос » Дружба Народов » №12, 2015
Стихи
Калинин Максим Валерьевич – поэт, переводчик. Родился в 1972 г. в г. Рыбинске. Окончил Рыбинский авиационный технологический институт, по специальности инженер-металлург. Автор сборников стихов «Тёмный воздух» (М., 2008) и «Часовые над Шексной» (М., 2014), а также книги переводов «Томас Прингл. Африканские зарисовки»(М., 2010). В журнале «Дружба народов» печатается впервые. Живет в Рыбинске.
* * *
Сердце катится на восток
К неприкаянности становищ.
Солнца выкорчеванный овощ
Рушит комья с мохнатых ног.
Миокардовый колобок
Пробирается через души,
Что настригли зайчачьи уши,
Проецируясь на лубок,
Что начавкала волчья пасть,
Наломала медвежья лапа.
Ухмыляется смерть, покляпа,
На дичину готовя снасть.
Не взыскуя ничьей вины,
Пустишь песню на подпояску.
За подол схватит ветер сказку,
Не заправленную в штаны.
Наяву живёшь и во сне,
Уповая на понарошку.
Расшибись на пути в лепёшку —
Не заметишь огня в окне.
Кровь идёт по цене одной,
Внезависимости от группы.
Гложет трупы бродячей труппы
Привередливый перегной.
* * *
На странице мглы —
Месяца печать.
Звёзды тяжелы —
Взглядом не поднять.
Не поворотить
На бок тишину.
Сердце хочет пить —
Гонит страх волну.
Древу снится день
В лиственных шелках.
В кроне бьётся тень,
Будто бы в силках.
Призрачная взвесь
Рвётся к облакам.
И — уже не здесь,
И — ещё не там.
Только лишь тепло
Тела растеряв,
Встать ей на крыло,
Вспенить дня расплав.
Септеты
1.
Пейзажа верхневолжского отрез:
Кусок реки, чтоб сосны отражались,
И вызывали трепетную жалость
Два облака, оставшиеся без
Пристанища в обители небес —
Их призрачность, узорчатость и талость
Поглощена всеядностью очес.
2.
Потеряно живительное слово,
Которым открывались двери в лес.
И сумрак победительных древес
Не выступает с предложеньем крова.
А ты под сень ветвей заходишь снова,
Но след лешачий в ельнике исчез.
Осталось — прочь и вспять не будет зова.
3.
Заложники слепого мастерства,
Великолепны или неказисты,
Рождаются стихи, их тайны мглисты,
Но чувственная суть всегда права.
Стихи неразделимы на слова —
Слагают их слепые бандуристы,
Когда струна дрожит, как тетива.
* * *
Наш язык особо ладен
Для каскадистых кустов,
Для овражных вражьих впадин,
Для опяточных постов.
Для запойного заката —
Где тут небо, где земля?
Для туманного обрата,
Затопившего поля.
В час, как ночь не взвидит света,
Бесов прянет в мир братва —
Для словесного портрета
Ты всегда найдёшь слова.
В миг, когда на первом сроке
Буду мысли зреть в мозгу,
Ты откликнешься сороке
Во всемирном «ни гу-гу».
Ван Гог. Красные виноградники в Арле
За какие тайные грешки
Осень позвала нас на поминки?
Винограда яркие кишки,
Злая жёлчь и чёрные личинки.
Над землёю жар стоит колом,
Всё ему сгодится на потраву.
Бог с увеличительным стеклом
В небесах нашёл себе забаву.
Двух крестьян в повозке странен вид.
Первый из крестьян, судьба холопья,
Жёлтый хрящ подельником бурит,
Сыплются повсюду крови хлопья.
Полдень волглым золотом мощён.
Кто-то замер посередь дороги.
Под землёю — гадом вьётся он,
Над землёю — человек двуногий.
Валит леса синяя стена,
Перед нею расплясались тени,
Словно им вторая жизнь дана
В мареве клокочущих растений.
Тайной красоты житьё-бытьё
Проступает на холщовой коже.
Дозревай безумие моё,
Ты мне нынче мудрости дороже.
* * *
По глазам на прощанье хлестнула
Чернохвостая тень.
Половодицей тусклой и снулой
Наполняется день.
Превращаются звёздные хляби
В тёмно-серую муть.
От коснувшейся зрения ряби
Не вздохнуть, не шагнуть.
За окном незакрытым застыла
Тишина в полный рост.
Вдалеке за могилой могила
Покидает погост.
Обретается смерть где-то рядом.
Не заметишь, пока
Из пейзажа не вызволишь взглядом
Своего двойника.
Эта боль забывалась веками
И не вспомнится впредь.
Закрывает глаза кругляками
Неразменная медь.
* * *
Холодным воздухом провинций
Дышал неторопливый стих.
Он тихо veni, vidi, vici
Тоску, сорвавшись с губ моих.
Мы — по неведомым дорожкам,
Всё о любви да о любви.
А песню иволги по крошкам
Порастаскали воробьи.
Но брали мы уроки пенья,
В стараниях не преуспев.
Священнодействуют виденья,
И сердце бьётся нараспев.