С грузинского. Перевод Александра Эбаноидзе

Нико Геловани (13 лет) — школьник из Грузии.

 

 

Белое озеро

 

Мой старший брат не раз говорил, что у нас, на краю Глдани, оградили участок земли вместе с озером, привели в порядок и назвали территорию «Белое озеро». Новость я усвоил, но добраться до Белого озера никак не удавалось.

И вот в то утро я решил больше не тянуть, обул удобные кеды, натянул просторную, прохладную майку и направился в сторону озера. До него было не слишком далеко, но пешком, по жаре дорога показалась утомительной. Прошел большую часть пути, впереди засверкало на солнце огражденное озеро. И тут неизвестно откуда появляется огромный псина — пятнистый, жесткошерстный, черно-белый и решительно, пожалуй даже агрессивно, направляется в мою сторону. Поначалу я попытался успокоить себя, внушить, что не вижу ничего страшного, но пес, не отвлекаясь, целенаправленно двигался на меня. Тут сердце у меня екнуло, я огляделся и, увидев неподалеку рослое деревце, в мгновение ока вскарабкался на него. Как я это сделал, убей бог, не помню. Собаку едва опередил, она даже успела тяпнуть краешек моего кеда, встала на задние лапы, передними оперлась о ствол и в упор уставилась на меня.

 — Чего тебе, псина? — почувствовав себя в безопасности, прикрикнул я. — Пошел вон!

Молчит. Не лает и даже не рычит. Пойми его!

 — Какой тебе от меня прок? Уйди ради бога! — взмолился я, — ты же хорошая собака! Отстань!

Куда там! Ни с места. Смотрит в глаза и виляет хвостом.

 — Доиграешься... Вот обломаешь себе хвост!..

Ни с места. Все так же уперся в дерево передними лапами и смотрит.

— Видно, жрать хочешь, потому и пялишься. — Я замахнулся на него ногой. — Убирайся, или двину по морде!

Грозиться-то грожусь, но ударить не смею, сердце от страха в пятки ушло. Все-таки очень уж у него вид грозный.

— Ладно, мой дорогой, так здесь и проторчим весь день! — обозлился я и демонстративно отвернулся.

Лучше бы мне этого не делать, потому как запаниковал от увиденного пуще, чем при виде собаки: моя соседка Ани шла по дороге в мою сторону, да не одна, а с тремя подружками.

Девчонки приближались. Я на дереве, как безмозглый дятел: ни по стволу не стучу, ни гнезда не вью. Было бы хоть дерево фруктовое, стал бы для понта плоды собирать. Моя соседка и мой позор приближались ко мне вместе, нога в ногу. Словом, влип, хоть помирай! Девчонки, небось, сообразили, что я с перепугу на дерево вскарабкался.

— Нико, ты что там делаешь? — Ани издали узнала меня.

Что я мог ответить? Надо было срочно придумать что-нибудь.

— Исследую угол падения солнечных лучей, — не знаю, откуда это взбрело мне в голову.

— Что еще за угол?

— Угол, под каким солнце опускается в озеро.

— На что тебе солнечный угол? — удивилась одна из подружек.

— Когда входишь в озеро, надо знать, под каким углом на него падают солнечные лучи, — я сказал это так убедительно, что чуть сам себе не поверил.

Девочки переглянулись. Ани наклонилась к ним, и я с удовольствием расслышал:

— Очень умный мальчик! По физике сплошные пятерки.

Но одна из ее подружек, в коротких шортах, насмешливо спросила: — А эта собака что тут делает?

Черт бы тебя побрал! Я и забыл про собаку.

— Небось думаете, что это обычная собака? — важно начал я. На дереве я все-таки чувствовал себя достаточно уверенно. — Она вот уже час ждет моей команды.

Девочки перевели взгляд на собаку, которая по-прежнему, упершись лапами в ствол, смотрела на меня.

— Как ее звать? — спросила все та же, в шортах.

— Альфред,— ответил я.

— Почему Альфред? — удивилась она и смешно заморгала глазками.

— Потому что умная, как Нобель! — откуда мне приходили в башку эти дурацкие хохмы, и сейчас не пойму.

— Аль-фре-е-ед! — протянула девчонка в шортах, подошла к собаке и погладила ее по спине от головы до хвоста. Меня так и передернуло: где она вела рукой по собачьей спине, там у меня высыпали мурашки, от темени до самого копчика. Хотел, чтобы собака тяпнула ее за руку, но она даже не зарычала. Опустилась на все четыре лапы и, подойдя к девчонкам, уставилась на них.

— Ну что ж, Нико, не будем больше тебе мешать! — Ани помахала мне рукой. — Мы пошли на озеро.

И, представьте, этот дурак здоровый, кобель пятнистый, чуть не до смерти перепугавший меня, как на привязи, пошел за ними.

— Это я его за вами отправил, — не сдавался я, — Альфред, не задерживайся, ты же знаешь, я жду! — деловым тоном крикнул я.

Пес даже не оглянулся. Он послушно трусил рядом с девчонками. Когда они отошли достаточно далеко, я спрыгнул с дерева. Ну их к чертям — и Белое озеро, и эту собаку, и девчонок в шортах! Дались они мне!..

И я со всех ног припустил домой.

Вот таким черным днем обернулся для меня поход на Белое озеро.

 

 

Фиалка

 

Наступило ясное весеннее утро — день Матери. Я встал пораньше и пошел купить цветов маме и бабушке. Возле входа в метро увидел сухощавого старичка; он стоял, опершись на палку, и держал в руке букетики фиалок. Я подошел к нему и купил фиалки. Старик от души поблагодарил меня.

Пошел я назад, на ходу разглядываю букетики. Приметил одну фиалку, бойко задравшую лилово-желтенькую головку, и невольно улыбнулся. Только отвел взгляд, как услышал тихий шепоток:

— Здравствуй...

Я огляделся. Поблизости никого. Решил, что послышалось, и пошел дальше.

— Тебя не научили здороваться? — на этот раз голосок раздался достаточно внятно. Глянул на букетики: одна фиалка, задорно задрав головку, улыбалась мне.

— Как тебя зовут? — спрашивает.

— Меня? — растерялся я. — А ты кто?

— Я фиалка, — говорит.

— Вижу, что фиалка, но говорящая...

— Чему ты удивляешься? Сам ведь умеешь говорить.

— Я-то человек, потому и умею.

— Ну а я фиалка, — отвечает.

— Я так думаю, что ты девочка, — высказался я.

— Что значит девочка?

— Девочка — кто без умолку болтает, тараторит и не умеет держать язык за зубами.

— А ты тоже девочка? — спросила она.

— Нет, я мальчик.

— А это еще что такое? — расспрашивает, не умолкает.

— Мальчик — тот, кто не болтает попусту, а если что, может и подраться.

— Ты такой?! — встрепенулась испуганно.

— Нет. Если меня не злить, я не драчлив.

— А куда мы идем?

— Домой.

— Что такое дом?

— Дом — место, где все живут вместе.

— Ой, значит, мы идем в лес, — обрадовалась фиалка.

Ну как ей объяснить, чтобы дошло?

— В лесу вместе живут деревья, звери и птицы, а люди живут дома, — попытался растолковать я. — Мы живем с братом, мамой и бабушкой.

— Кто такая бабушка?

— Бабушка — самая ласковая и любимая из всех. Даже когда она сердится, ее глаза улыбаются и ласкают.

— Хочу бабушку! — обрадовалась фиалка. — Давай поскорей домой!..

Я прибавил шагу, вошел в наш подъезд, взбежал по лестнице и нажал кнопку звонка.

— Там что-то звякнуло, — фиалка испуганно покосилась на дверь.

— Помолчи! — цыкнул я.

Тут и дверь открылась. Бабушка, увидев фиалки, расплылась в улыбке, поцеловала меня и, забрав цветы, прошла на кухню. Я стоял и ждал ее возгласа: «Господи, что это?! Говорящая фиалка!». Но спустя пару минут бабушка вернулась с фиалками в хрустальных вазочках, и я понял, что она не слышит мою фиалку. Ее не слышали ни брат, ни мама и никто из друзей, заглянувших к нам в тот день. Зато со мной она болтала без умолку.

Вазочку с болтливой фиалкой я поставил на письменный стол. Стоило мне присесть к столу, она спрашивала:

— А что ты делаешь?

— Учу уроки.

— Что значит — учу уроки?

— Чтобы не изводить всех вопросами, как это делаешь ты, я должен хорошо учиться и много знать.

Такой ответ обижал фиалку. Она ненадолго сникала, но, помня о том, что я мальчик и в любую минуту могу вздуть ее, не вступала в пререкания, только тихо вздыхала.

— Вот уж точно девчонка! — говорил я. — Болтливая и обидчивая.

— С чего все-таки ты взял, что я девочка?

— Будь ты мальчик, хоть раз спросила бы, как закончился матч «Барсы» с «Реалом».

— Чего-чего?!..

В то утро я собирался в школу. Глянул на фиалку в вазочке, она еще спала.

— Доброе утро, фиалка! — сказал я. Но она не ответила.

— Эй, соня! — я щелкнул ногтем по хрустальной вазочке; фиалка не шелохнулась.

Я наклонился к ней, почти коснулся носом, и сердце у меня сжалось — лепестки фиалки заметно побледнели, их края увяли, бледно-розовый стебелек побелел, а головка жалобно повисла.

— Фиалка! — вырвалось у меня.

Фиалка чуть заметно вздрогнула и, не поднимая головки, прошептала:

— Хочу спать...

Я понял, что за сон одолевал ее.

— Что ж, фиалка, спи... — схватив рюкзак, я выбежал из дома. Не хотелось видеть, как умрет моя фиалка, мой болтливый цветочек.

Когда вернулся из школы, вазочки с фиалками не было на столе. Бабушка убрала комнату и вместе с мусором выбросила увядшие цветы.

Но хоть бабушка и выбросила фиалку, она не покинула меня. Она улыбается мне то с книжной полки, то с оконной рамы, то вспрыгивает на подлокотник кресла, то забирается в мой рюкзак.

Вот и сейчас, когда я пишу эти строчки, она сидит на клавиатуре компьютера, с любопытством разглядывает знаки на мониторе и смеется над чем-то, заливается.