Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Дружба Народов » №12, 2017

Владимир ШПАКОВ
Украинский пазл

(П.Беседин. «Дети декабря»)

Платон Беседин. Дети декабря. — М.: ЭКСМО, 2017. — (Серия «Документальный роман»).

 

К новостям с Украины и из Крыма мы привыкли едва ли не больше, чем к ежедневным погодным сводкам. Четыре года изо дня в день СМИ кормят нас то ужасными, то обнадеживающими сообщениями из этих регионов, и на таком фоне зачастую меркнут и уходят в тень даже события мирового масштаба. Ну понятно: болит и волнует если не родное, то хотя бы близкое и знакомое — то, с чем связан судьбой. А всякий взрослый россиянин (или почти всякий) так или иначе связан с этими территориями, каковым была уготована драматическая, но при этом разная судьба. Вопрос тут не в наличии либо отсутствии информации, ее в медиа-пространстве завались. А в том, кто и как сумеет убедительно показать подлинный драматизм, а подчас и трагизм ситуаций, что разворачиваются перед нами на экранах телевизоров, компьютеров или выстреливают с газетных страниц. Ведь в основном мы наблюдаем бесконечный словесный поток (временами переходящий в словесный понос) с бесчисленных телешоу, где давно распределены роли и амплуа, в том числе записных злодеев. И хотя дискуссии вроде бы горячие, а градус полемики невероятно высок, все равно остается ощущение, что тебя динамят. Под грудой пропагандистских штампов и повторяющихся взаимных обвинений правда жизни глохнет, ее давят на корню; и при этом, как видно, все себя очень комфортно чувствуют, в том числе записные злодеи.

На этом фоне книга Платона Беседина «Дети декабря» выглядит феноменом из другого пространства. Написанная по горячим следам недавних событий, включающая в себя массу узнаваемых реалий, фамилии политиков, олигархов, эта книга тем не менее оставляет совсем иное послевкусие, нежели навязшие в зубах теледебаты. И внимательный читатель, взяв ее в руки, моментально почувствует разницу между идеологией и живой жизнью, между столкновением мнений и столкновением человека с ужасами современности.

Книга состоит из пяти повестей, на первый взгляд, не очень связанных друг с другом. Но вчитываясь, постепенно начинаешь понимать что эти тексты связаны общей темой (и не только темой). Она разрабатывается по-разному; и герои разные, и судьбы различаются, однако книга не распадается на фрагменты, все равно остается ощущение целостности.

Герой-рассказчик в повести «Стучаться в двери травы» — подросток из Донбасса, молодой человек школьного возраста. Многоквартирный дом, где он живет с матерью, серьезно поврежден в результате обстрела, жить там невозможно. Вскоре закрывают школу, мать теряет работу (фирму тоже закрыли), а приютить некому. В итоге мать и сын становятся беженцами. И хотя они уезжают в Крым, где вроде бы не стреляют, где мирное небо над головой, такой судьбе все равно не позавидуешь. Налаженная, умеренно благо-получная жизнь обычной украинской семьи в одночасье оказалась разрушена, растоптана войной, а скиталец — он и в Африке скиталец, и в Крыму. Вовсе не райские кущи ожидают вынужденных переселенцев, а жизнь в палаточном лагере где-то на окраине Севастополя — со всеми вытекающими. Отсутствие лекарств в медпункте, кормежка просроченной тушенкой, большие начальники, которые приезжают в лагеря беженцев «засветиться»… Все эти детали создают совсем не радужную, не парадную картинку, к каковой нас приучил «телеящик». Да и отношение к известным событиям тех же жителей Донбасса тоже не всегда одобрительное. «Ополчение он ненавидел, люто, отчаянно. Никогда больше я не видел, чтобы человек так ненавидел. Всем собой, без остатка. Словно душу дьяволу отдал и еще доплатил». Да, есть и такие персонажи; того, чье мнение процитировано, найдут потом с простреленной головой, и мне как читателю (пусть я и не разделяю подобного отношения к ополченцам) этого человека жалко.

Вот эта неоднозначность, показ жизни вне господствующих идеологических штампов — очень ценная вещь. Когда миллионы человеческих судеб резко и трагически меняют свой ход — клише невозможно, каждый страдает по-своему и всякая драма индивидуальна.

В повести «Дети декабря» крымчанин Вадим Межуев отправляется из Крыма на Антимайдан. В этой повести автор тоже старается уйти от идеологии, она тут теряется и тухнет в многоголосии улицы. «Запинаясь, подглядывая в бумажку, депутат Партии регионов произносит предположительно огненные, лавоподобные речи, которые, вылетев из его перекошенного отчаянием рта, остывают и превращаются в пепел». В то время как улица говорит, быть может, не очень правильно, сумбурно, зато живыми челове-ческими голосами, тут никакого «пепла» мы не увидим. Вопреки пафосу противостояния герою хочется познать еще логику и мотивы противоположной стороны, «сложить все части украинского пазла», в итоге Вадим отправляется на Евромайдан, в бурлящий киевский котел, каковым была столица Украины в декабре 2013-го.

Это еще не страшные февральские события, когда счет убитым пошел на десятки, тут описано пока что мирное противостояние. Но какие-то сущностные вещи уже проглядывают, и автор устами героя их фиксирует: «Перво-причинавсегда одна: люди на Евромайдане хотят доказать себе, что они больше, чем есть на самом деле, и тем самым победить, уболтать, перемолоть смерть. Я тоже приехал в Киев за этим. Быть вне себя, выйти за рамки». Герою хочется простоты, привычного расклада на черное и белое, своих и чужих, однако жизнь показывает, что простых ответов на сложные вопросы не будет. И что в каждом участнике событий есть что-то и от беса, и от ангела. Герою приходится рассориться с другом Игорем, затем он идет в гости к чешке Петре, приехавшей в бурлящий Киев, дерется с ее друзьями-чехами, так что абсурд к финалу нарастает, и где-то впереди, как продолжение пока что не смертельной потасовки видятся будущие убиенные на Майдане, в Одессе, на Донбассе…

Действие повести «Мебель» разворачивается несколько позже: Майдан уже победил, вовсю идет АТО на Донбассе, и жизнь на Украине меняется в известную сторону. Но связи с Крымом еще не оборваны, поэтому житель Севастополя по фамилии Смятин едет в Киев, обустраивать купленную там когда-то квартиру. Она была приобретена, когда жизнь виделась совсем в ином свете, по сути, в другой стране, и обустройство, возможно, не имеет смысла. Да еще законная жена против, потому что на Украине — «Война!». Плюс к тому со здоровьем нелады, да и психическое состояние не ах: некая черная тень после прочтения «Мелкого беса» начала мерещиться Смятину. Но герой, вопреки всему, тащит в Киев чемоданы книг и начинает разыскивать по магазинам важнейший атрибут любого жилья — мебель. Он делает это упорно, методично, отгоняя накатывающие галлюци-нации, но постепенно хлопоты делаются бессмысленными, даже абсурдными. Весь строй жизни новой Украины, с ее калеками из зоны АТО, с галопирующими ценами, с повсеместным бардаком — отрицает возмож-ность устроить здесь жизнь, обрести, как мечтает Смятин, тихую семейную гавань. В итоге, дошедший до края, он бежит назад в Крым, но в этот момент прекращается всякое сообщение со «временно оккупированной» территорией. Поезд в Одессу, затем автобус до границы на перешейке, однако силы уже на исходе, и герою, как следует из финала, просто не суждено добраться домой.

Герою повести «Воскрешение мумий», напротив, суждено добраться домой. Впрочем, не самая длинная дорога из Мисхора в Севастополь оказалась столь замысловатой и опасной, что он вполне мог и не добраться. Мог бы пропасть, погибнуть, и слава богу, что оказался всего лишь ограбленным некими кавказцами-уголовниками. Все эти перипетии происходят, что немаловажно, в Крыму, который уже наш. Но жизнь пока что мало напоминает идиллию, что мерещилась в угаре революционных событий недавнего прошлого, когда в голову героя (как и многих его земляков) било шампанское под названием «воссоединение с Россией». Этот человек сообразно убеждениям отстаивал незави-симость своей малой родины, однако теперь переживает постреволюционное похмелье и задается тревожными вопросами: «Так растерялся ли, растрепался ли наш Внутренний Крым? Сожрала ли его, затюкала ли адова кухня роста цен, ужесточения законов и транспортно-логистических бед? Проглотил ли его лукавый Левиафан ванильных, приторных обещаний? Затерла ли его та же, что и при Украине — да что там, не меняющаяся со времен Грибоедова, — банда казенных морд? Не знаю».

Связь между разнесенными в пространстве и времени историями обнаруживается по мере их прочтения. В качестве фоновых героев в повестях то и дело всплывают персонажи из других текстов, намекая на целостный характер этих событий. Меняя ракурсы, автор из этих фрагментов и впрямь пытается сложить некий пазл. Но пока не прочтешь финальную повесть, пазл не складывается, в нем чего-то не хватает.

В завершающей книгу повести «Красный уголь» социальный контекст уходит на второй план. Тут упоминается Донецк, по которому уже начинают стрелять и откуда надо срочно вывозить деда в спокойный Крым. Но это не главное — главное разворачивается совсем в другой плоскости, сугубо человеческой. Навещая деда в госпитале, герой привязывается (сам не понимаю почему) к больному старику Фомичу, к которому никто не приходит. Навещает его, потом увозит домой, помогает, ухаживает, хотя у самого проблем полон рот — он только что развелся с женой и очень переживает за дочь, оставшуюся без отца.  И все-таки что-то его толкает к старику, заставляя даже рисковать если не жизнью, то здоровьем, поскольку сын Фомича, картежник и прощелыга, проиграл квартиру отца и ждет его смерти, чтобы расплатиться с долгом.

Это крайне существенный момент. Более того — ключевой для книги, где пафос вроде бы социальный, касающийся исторических подвижек, и где частная жизнь отдельных людей как будто не важна. Но в том-то и дело, что важна. После прочтения финала начинаешь понимать, почему в предыдущих текстах автор столько внимания уделяет семейным отношениям, дружеским, рассказывает об отцах и детях и т.п. К чему эти мелочи, если на твоих глазах творится История?! Отдайся ее течению, маленький человек, прыгни в бурлящий поток, глядишь, и вынырнешь большим!

Но автор не идет по этому пути, в чем и есть главная ценность книги. Могут рушиться царства, распадаться империи, Крым может делаться нашим, а Киев, мать городов русских, превращаться в стан врага. Но главное крушение — это крушение человеческого сердца: когда оно каменеет, тогда и наступает конец времен. «Красный уголь», если угодно, можно расценить как уголек человечности, который раздувает в себе герой повести, не желая превратиться в бесчувственный камень. Вот это стремление остаться человеком и есть недостающая часть украинского пазла, собирающая книгу воедино и делающая ее целостным произведением. И дающая надежду на будущее.

 

 



Другие статьи автора: ШПАКОВ Владимир

Архив журнала
№9, 2020№10, 2020№12, 2020№11, 2020№1, 2021№2, 2021№3, 2021№4, 2021№5, 2021№7, 2021№8, 2021№9, 2021№10, 2021др№4, 2021№11, 2021№12, 2021№7, 2020№8, 2020№5, 2020№6, 2020№4, 2020№3, 2020№2, 2020№1, 2020№10, 2019№11, 2019№12, 2019№7, 2019№8, 2019№9, 2019№6, 2019№5, 2019№4, 2019№3, 2019№2, 2019№1, 2019№12, 2018№11, 2018№10, 2018№9. 2018№8, 2018№7, 2018№6, 2018№5, 2018№4, 2018№3, 2018№2, 2018№1, 2018№12, 2017№11, 2017№10, 2017№9, 2017№8, 2017№7, 2017№6, 2017№5, 2017№4, 2017№3, 2017№2, 2017№1, 2017№12, 2016№11, 2016№10, 2016№9, 2016№8, 2016№7, 2016№6, 2016№5, 2016№4, 2016№3, 2016№2, 2016№1, 2016№12, 2015№11, 2015№10, 2015№9, 2015№8, 2015№7, 2015№6, 2015№5, 2015№ 4, 2015№3, 2015№2, 2015№1, 2015№12, 2014№11, 2014№10, 2014№9, 2014№8, 2014№7, 2014№6, 2014№5, 2014№4, 2014№3, 2014№2, 2014№1, 2014№12, 2013№11, 2013№10, 2013№9, 2013№8, 2013№7, 2013№6, 2013№5, 2013№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№12, 2012№11, 2012№10, 2012№9, 2012№8, 2012№7, 2012№6, 2012№5, 2012№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№12, 2011№11, 2011№10, 2011№9, 2011№8, 2011№7, 2011№6, 2011№5, 2011№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба