Борис Кутенков, поэт, литературтрегер, редактор отдела критики и публицистики журнала «Лиterraтура» (г.Москва)

1. На первый взгляд — год не принес революционных изменений. Выходили журналы, затевались литературные проекты разного толка. Проекты становились еще более бесплатными (кажется, ситуация, когда все больше текстов пишется, а мероприятий проводится вне коммерческой основы, стала в литературе естественной — при нашей, к сожалению или счастью, этой ситуации молчаливой поддержке). Вмешательство государства в литературу вроде бы пока не привело к драматическим последствиям: итог размышлений на эту тему подвели участники круглого стола «Русская литература после 2012 года» на «Gefter.ru» — власть, поддерживая «патриотический» сегмент, тем не менее книги прочих изымать из книжных магазинов не собирается, предоставляя «свободным» право на самостоятельное выживание. Общее настроение этого «выживания» в литературной среде с горьким сарказмом обозначил Данила Давыдов на презентации книги Анны Маркиной: «Денег не будет, счастья все равно не будет — зато очень возможно, что будет вторая и третья книжка». По сути — афористическое переложение пушкинского «На свете счастья нет, но есть покой и воля» в современных условиях…

Радует, что в ситуации, когда не стоит особо рассчитывать на поддержку меценатов или власти, не стало меньше энтузиазма. Произрастающего словно бы без внешней подпитки. Стремление к литературной социализации — как среди условной «стихиры», так и среди профессионального поля — не угасало и создавало впечатление пестрой, мелькающей, дискретной, абсолютно не отрефлексированной, но все же литературной жизни. Что интересно: прекращение проекта «Современная литература online», существовавшего под моим руководством в библиотеке Жуковского четыре месяца (администрация довольно скоро поняла коммерческую убыточность литературных мероприятий…), воспринял с облегчением. Пока делал все эти презентации — ощущал избыточность своих усилий по сравнению, например, с проходящими одновременно вечерами «Культурной инициативы». Мероприятия пользовались успехом, иногда собирались немаленькие залы. По прекращении — словно бы ничего не изменилось, и это состояние общего равнодушия к любой сколь угодно востребованной, но внезапно аннигилировавшейся затее стало нормой. Жизнь продолжается. Тем не менее в Москве количество мероприятий было даже излишним по отношению к запросам публики, разрывающейся между несколькими вечерами, и — особенно — по отношению к уровню критической рефлексии.

В этой связи — недостаток критической рефлексии вокруг мероприятий — закономерно, что не наблюдалось возрождения жанра аналитического репортажа. Под конец года возникла обнадеживающая попытка: книга Людмилы Вязмитиновой «Тексты в периодике. 1998—2015» — труд, славный именно умением вывести тенденцию из разрозненных наблюдений за литературными событиями. Что характерно — последний обзор Вязмитиновой был написан в конце 2015-го; альтернативы ее деятельности в современном литпроцессе словно бы нет. Фактически исчезли люди, имеющие профессиональную привычку пролистывать ежедневно всю (или почти всю…) периодику — мотивации для этого занятия становится меньше и меньше. Ровно две премии за жанр репортажа о событии («Московский наблюдатель», о мероприятиях «Культурной инициативы», и премия клуба «Стихотворный бегемот» — обе, к сожалению, замкнуты в рамках своих сообществ), еженедельная полоса в «НГ-Ex Libris» и обзоры Ольги Логош на «Piterbook», ситуативно возникающие заметки в «Лиterraтуре» — этим список и исчерпывается, что не свидетельствует о перспективах жанра. Отчасти это происходит ввиду отсутствия социального заказа, отчасти — усиливающейся разобщенности, когда попытки объединить в одном тексте непохожие, а иногда и полярные явления приводят к дискретности критического взгляда — и анализ окружающего тебя «мира буковок», вне попытки охватить все поле целостным взглядом, выглядит наиболее продуктивным. Статьи же этого года, стремящиеся к такому «целостному охвату», порой напоминали телефонные справочники. Из критиков, нацеленных на продуктивные обобщения с четким артикулированием своей позиции, назову, чтобы не делать обзор безразмерным, только Евгения Абдуллаева. Его замечание в одном из наших опросов об усиливающемся «непрофессиональном поведении» («Профессионал всегда интересуется тем, что происходит в соседней команде…») и о «распаде», вызванном «ослаблением профессионально-цеховой идентичности», кажется мне симптоматичным.

Из неожиданных радостей (попытка построить литературный проект с внятной культурной политикой, перспективами и коммерческой основой) — появление нового сайта «Горький» в начале сентября. Интерес к толстым журналам становится все более замкнутым в границах литературного сообщества; сами журналы постепенно сливаются в одно «издание Журнального Зала» даже в глазах постепенно отдаляющегося от дел профессионала. В этой ситуации существование как минимум трех литературных ресурсов, открытых коммуникации с «широким читателем», — вклад в развитие диалога современной литературы и публики. Да, публики, как ни удивительно это слово звучит: нефилологической, еще интересующейся современной литературой и желающей внятных ориентиров, — таковая, по моим наблюдениям, сейчас сосредоточена в основном в провинции, вне московской пресыщенности (см. об этом в нашем интервью с Александром Гавриловым в «Лиterraтуре», № 79). Сайты — разноплановые, и трудно сказать, какой из них наиболее значимый: «Горький» — направленный на популяризацию чтения, «Rara Avis» — посвященный критике, наше богоспасаемое издание — попытка скрестить аналитику «толстяка» с интерактивностью сетевого портала.

Из героических усилий нельзя не упомянуть работу Марины Волковой и Виталия Кальпиди, направленную на продвижение уральской литературы: поездки, конференции, ежедневная неугасающая деятельность… Изданная ими в конце года антология «Русская поэтическая речь» (не замкнутая на уральском сегменте — что, впрочем, еще впоследствии выяснится: тексты в антологии представлены анонимно) и прошедшие в рамках ее обсуждения «круглые столы» дали новый виток дискуссиям об анонимности текста и постмодернистской «смерти автора» в наши дни.

Касательно книг и публикаций — скажу о том, о чем наиболее уверенно могу судить, — о поэзии. Вышедший в новом украинском издательстве «Лоцiя» сборник верлибров севастопольца Дмитрия Аверьянова (см. о нем мою рецензию в «Homo Legens», № 2, 2016) — сказочный, полный деталей, увиденных детской оптикой, с лукавым подмигиванием наблюдателя. Подборка Дмитрия Гаричева (Ногинск) в «Воздухе» (№ 1, 2016) — новое слово в регулярном стихосложении, та «социальная поэзия», которой многие ждали. Алексей Чипига из Таганрога — его поэзия и эссеистика, уникальная отношением к слову и совершенно ни на что вокруг не похожая, заслуживает отдельного разговора.

2. Ирина Евса, харьковчанка, стала в этом году лауреатом «Русской Премии»: о ее сборнике «Юго-Восток» мне приходилось писать в прошлом году. Отмечу поэзию Ольги Злотниковой (Минск), за новыми стихами которой ревностно следил с начала знакомства (июнь 2015), ожидая прорыва, — и этот прорыв случился: ее подборка в «Лиterraтуре» №86, пронизанная «родовой болью» и заметно наследующая эстетическому опыту старшей тезки автора, Ольги Седаковой, — очень сильная.

3. Год порадовал сразу несколькими сборниками в жанре нон-фикшн. В лидерах — серия «Лидеры мнений» издательства «РИПОЛ-Классик», где после «Фейсбучного романа» Сергея Чупринина и сборника статей Валерии Пустовой вышли «Клудж» Льва Данилкина (информативные эссе о культурных впечатлениях путешественника) и сборник Евгения Лесина о Венедикте Ерофееве. Блогопись иногда радовала едва ли не больше, чем журнальные и книжные публикации, и все чаще наблюдались попытки их сближения. В этой связи стоит отметить Ольгу Балла (ее «Упражнения в бытии» летом были опубликованы отдельной книгой) и заметки Дмитрия Бавильского, публикующиеся в его Живом Журнале (рецензии — в ЖЖ и на The Art Newspaper.ru). Тенденция же неутешительна: отношение к блогописи со стороны многих по-прежнему презрительное — этому литературному жанру, уже давно самостоятельному, еще предстоит доказывать свою легитимность. Из характерных примеров такого отношения — сердитая рецензия Максима Алпатова на книгу той же Балла («Лиterraтура», № 85), спровоцировавшая плодотворную дискуссию о существовании жанра, и вызвавшая много споров дневниковая подборка Кирилла Зацепина в следующих номерах журнала. В жанре эссе о классиках продолжала интересно работать Светлана Михеева из Иркутска; ее «юбилейные» тексты, публикующиеся в «Лиterraтуре», кажется, складываются в отдельную книгу — будем надеяться на выход оной.