Ольга Лебёдушкина, литературный критик (г.Балашов)

1. Что касается отечественной прозы, то здесь урожай, на первый взгляд, скромный, особенно в сравнении с 2015 годом, когда отметились большими романами Николай Кононов, Мария Галина, Петр Алешковский, Леонид Юзефович, Сухбат Афлатуни, и не случайно в 2016-м именно эти книги определяли премиальные сюжеты, а в самом этом году русская литература, казалось бы, сделала передышку. Впрочем, затишье это мнимое.

Во-первых, вышли две очень значительные книги Алексея Иванова. Про «Вилы» — ниже, а «Тобол» (М.: АСТ:Редакция Елены Шубиной, 2016) — многолинейный, многолюдный, многонациональный эпос — вышел в самом конце года, и, думаю, этому роману принадлежит весь 2017-й, так что разговор о нем пока откладываю на будущее.

Во-вторых, сделала для себя два абсолютных открытия, а это значит — год не зря прошел. Первым стоит назвать роман «Здесь живу только я» (СПб.: Пятый Рим, 2016) петербуржца Александра Пелевина. Это такой жанровый, языковой, культурный микс из всего на свете — новеллы ужасов, советских детских сказочек про дедушку Ленина и храбрых красноармейцев, из обэриутов и интернет-мемов, а главное — это круговерть пространств и времен, Петербурга и Ленинграда, так что не всегда успеваешь понять, когда одно становится другим.

 Еще один дебют — Валентина Назарова, автор еще более молодой (Александру Пелевину, если верить Интернету, двадцать восемь, Назаровой — чуть больше двадцати). И здесь, может быть, даже немного становится обидно, что с молодыми сейчас перестали носиться и такого ажиотажа, как, скажем, лет 15 назад, больше нет. С другой стороны, «юниоры» сейчас выступают в одной группе со «взрослыми», и это для них большой плюс. Хотя и больший риск остаться незамеченными, о каких бы важных вещах они ни писали. «Девушка с плеером» (М.: АСТ, 2016) — интеллектуальный роман, умело ряженный в одежку детектива. Девушка Ника приезжает в Лондон — учиться и искать сестру, которая пропала там восемь лет назад. Все, что осталось от сестры, — плеер с коллекцией дисков и страница на фейсбуке. Ника слушает ее музыку и пишет ей сообщения в личку, сообщения остаются непрочитанными, а оглавление романа превращается в плейлист. В общем роман сохраняет все признаки модной молодежной прозы, но при этом он обращен к неопределенному читателю, то есть к каждому из нас. Это история о хрупкости и уязвимости человеческого бытия, которое постоянно, казалось бы, подтверждается и утверждается тем, что все мы зачекинены и залогинены, размножены в сотнях сэлфи и роликов на ютьюбе, пойманы тысячами видеокамер. Но эта жизнь у всех на виду в любой момент может оборваться, и окажется, что музыка в плейлисте — едва ли не самое подлинное из всего, чем был человек на этом свете, и роман Валентины Назаровой в первую очередь об этом.

Если говорить не об открытиях, Сергей Лебедев — тоже из «юниоров», давно играющих на одном поле со «старшими». Роман «Люди августа» (М.: Альпина Паблишер, 2016), попавший в шорт-лист «Русского Букера-2016», — третий по счету. А свой первый роман «Предел забвения» автор написал, когда ему не было еще и тридцати. Случай Сергея Лебедева в каком-то смысле уникален для современной русской литературы, потому что его проза имеет гораздо большую известность за рубежом, его очень активно переводят, в частности, «Люди августа» вышли в немецком переводе раньше, чем были изданы на родине. В качестве аналогии на ум приходит разве что Андрей Курков, но Курков — все-таки по части умной развлекательной литературы, а проза Лебедева — чтение очень нелегкое, он пишет о травмах исторической памяти и современности, которые наше общество в последние годы всеми силами стремится вытеснить и забыть. «Люди августа» — глубокая и честная книга о 90-х, не о лихих и не о прекрасных, а о тех, которые мы еще и не осмыслили по-настоящему.

Кстати, герой Сергея Лебедева выполняет частные поручения по поиску пропавших родственников, а заодно ищет следы своего деда, затерявшиеся во время Великой Отечественной войны. И, наверное, такое оживление «вечного сюжета» о поисках и обретении потерянных родных в современной отечественной прозе последних лет вряд ли случайно.

Та же обостренная тоска по неведомому (а где — и вполне «ведомому») родству отличает и книгу рассказов Анны Матвеевой «ЛолОтта и другие парижские истории». (М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2016). Это сборник совершенно замечательных человеческих историй, которые объединены темой Парижа, причем Париж может быть столицей Франции, а может быть и кафе с таким названием или уральской деревней. И места, и люди, как всегда у Матвеевой, очень разные, но соединенные множеством человеческих связей.

2. Пожалуй, вспомнить могу только пишущего по-русски украинца Максима Матковского. Его «Попугай в медвежьей берлоге» (М.: «Э», 2016) — этакий постсоветский «кампусный роман» и одновременно — шпионский триллер о похождениях молодого университетского преподавателя-арабиста.

3. Нон-фикшн становится уж слишком безразмерным понятием.

Если речь о документально-художественном расследовании, то это, конечно, «Вилы» Алексея Иванова (М.: АСТ:Редакция Елены Шубиной, 2016) — потрясающая книга о пугачевском бунте и о русском бунте вообще, написанная так, как у нас еще не писали, — с невероятным размахом и богатством культурных ассоциаций. То, что для Алексея Иванова «история — это территория», ясно было и из других его книг, но здесь какое-то особенное ощущение России — с ее пространствами, многоликостью и многонациональностью, с ее красотой и жутью. Иванов — мастер открывать читателю его собственную страну, объяснять, что все мы — жители terra incognita. И в этом отношении невымышленная проза Алексея Иванова — настоящая литература без всяких скидок на жанр. Еще одно событие года — выход в русском переводе знаменитых «Тетрадей» французского философа Симоны Вейль (Симона Вейль. Тетради. 1933 — 1942. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016). Вейль у нас переводили мало и с опаской: слишком уж ярким и неудобным мыслителем она была. Так что отдельно стоит отметить работу Петра Епифанова — переводчика, составителя и комментатора двухтомника.

Радовала научно-популярная литература, которой, несмотря на все трудности, много, и, что особенно замечательно, в этом жанре все чаще появляются работы российских ученых. Достаточно вспомнить продолжение «Книжных проектов Дмитрия Зимина» — серию «Primus», в которой уже вышли «Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать» (М.: АСТ: CORPUS, 2016) одного из лучших отечественных научных журналистов Бориса Жукова и «Происхождение жизни. От туманности до клетки» Михаила Никитина (М.: Альпина нон фикшн, 2016).