Главная тема живых, ярких, красочных фотографий Анзора — повседневная жизнь древнего города. Отсюда и псевдоним  — Бухарский.

Когда рассматриваешь фотографии Анзора, всякий раз ловишь себя на мысли: ну до чего ему везет! Именно в тот момент, когда он наводит на что-то объектив, все соединяется волшебным образом. Свет падает так, чтобы осветить лица идущих мимо женщин в национальной одежде; собака выглядывает из-за глинобитной стены дома, а петух, распахнув крылья, вскакивает на крышку тандыра, где совсем недавно пекли лепешки и еще видны горящие угли.

Видимо, немалую роль в том, что его фотографии выстраиваются таким неожиданным образом, сыграло то, что Анзор(окончил художественное училище в Бухаре и  учился в театральном институте Ташкента на факультете сценографии) долгие годы занимался графикой. Его перу принадлежат изысканные гравюры, которые с удовольствием покупали зарубежные туристы. Это приносило относительно стабильный заработок. Чего не скажешь о работе фотографа. И к тому же, занятие фотографией, я бы сказала, более рискованное.

Художник берет холст, картон или бумагу и волен изобразить все, что душа пожелает. Он ни от кого не зависит. А фотограф, отправляясь на улицу с камерой, не знает, сложится сегодня «картинка» (как говорит Анзор) или нет. Слишком много слагаемых должны совпасть: свет, цвет, ритм, движение.

К тому же фотографу нередко приходится объясняться с прохожими: сейчас многие, наслышавшись о «прайвеси», возмущаются при виде камеры, требуют удалить фото…

Что же заставило успешного художника покинуть удобную и комфортную обстановку мастерской и окунуться в полную противоречий гущу жизни?

Ответ мы находим в работах Анзора. Как признается он сам: «Меня не покидает ощущение, что все, что я делаю, — документирую время, традиции и обряды  — очень важно. Когда-то это очень пригодится. Именно по моим фотографиям потом будут изучать историю моей страны, а не по глянцевым картинкам с фальшиво улыбающимися ряжеными узбечками в хон-атласе на фоне HDR минаретов и куполов...».

Все это верно, кроме одного. Его фотоработы  — больше чем просто документ. Потому что настоящий мастер  — не просто запечатлевает объективную действительность. Каждая его фотография  — небольшой рассказ. Рассказ о жизни древнего города, которую сторонний глаз не увидит. Потому что в Бухаре, как во всех старинных восточных городах, только рынки, площади да мечети  — открыты стороннему глазу. А то, что происходит в доме, — все это скрыто от посторонних за высокими заборами. Если вам даже повезет и на секунду откроется невысокая старинная деревянная резная дверца, что ведет во двор, вряд ли удастся многое разглядеть за этот короткий миг.

Чтобы человеку с фотоаппаратом позволили не только вот так «войти» во двор, но и свободно перемещаться по дому,  он должен вызывать доверие. Это, как признается сам Анзор, удалось не сразу:

«Но в конечно итоге люди всегда безошибочно чувствуют, когда ваши намерения чисты,  — объясняет он.  — Иногда надо пошутить, иногда прикинуться дурачком, иногда "поймать волну"». Как в тот раз, когда он по обыкновению совершенно бесцельно шел по узким улочкам, «заглядывая в дома знакомых и малознакомых, фотографируя все, что кажется в тот момент интересным: я ведь не журналист, меня не ждут в редакции с материалом, меня не сковывают жанровые рамки, я могу снимать забор, двор, людей, животных… И я уже собирался уходить, как вдруг навстречу выбежала  девочка лет тринадцати: "Идемте уже скорей, вас уже заждались!"  — и за руку тянет меня к воротам какого-то дома. Возле ворот толпились люди, во дворе было не протолкнуться  — начиналось большое семейное мероприятие. Оказалось, там ждали фотографа снимать обрезание пятилетнего мальчика. Меня по ошибке приняли за приглашенного. Я начал снимать. Фотограф, которого ждали эти люди, так и не пришел, а я в следующий визит принес им распечатанные фотографии. На снимке во рту мальчика лепешка  — такова традиция, чтобы от боли не прикусить язык. За руки мальчика держат два дедушки  — со стороны матери и отца. И это оказалась одна из самых примечательных фотографий. А люди, с которыми меня так неожиданно свел случай, стали моими друзьями».

Вот что ведет его! Неподдельный интерес к обычной жизни, к этим простым людям, которые заняты повседневными делами, свидетелями чего мы становимся, когда рассматриваем фотографии: женщины расстилают дастархан, снимают с плиты кипящий чайник, укладывают спать малыша, дети играют за марлевым пологом, старшие девочки красят усьмойброви…

И напрасно Анзор уверяют себя и нас, что это будет интересно в будущем. На самом деле это интересно сейчас. Не только как документ. А как художественное произведение. Ведь фотограф  — вопреки распространенному мнению  — не фиксирует объективную действительность. На самом деле он организует пространство неким, присущем только ему и никому другому образом. И в этом смысле фотография  — магия. Каждый фотограф должен пройти ту же трудную школу испытаний, что и шаман, прежде чем у него откроется «третий глаз». И третий глаз у фотографа  — это не объектив. Третий глаз  — наше подсознание, которое видит и отмечает все. «Открыть» третий глаз  — означает освободиться от установок, ярлыков, оценок и научиться видеть то, что происходит здесь и сейчас. Чтобы дать нам возможность разделить его способ видеть.

Вот почему одни фотографы  — как Анзор  — всегда оказываются в нужное время нужном месте, а другие  — никогда. Просто гениальный фотограф устранил перегородки, отделяющие нас от реальности. Он открыт этому пространству, и оно открывается ему. А чтобы «привлечь к себе любовь пространства», надо просто любить то, что снимаешь.

Как сказала Густав Флобер: «Художник должен присутствовать в своем произведении, как Бог во Вселенной: быть вездесущим и невидимым».

Присутствие Анзора обозначено тем, что он делает мир радостным, гармоничным, светлым… В каждой его фотографии неизменно присутствует веселая легкая улыбка автора.

Впрочем, все описания не могут передать того, что есть в его работах. Их надо просто видеть.