Хлеб

Не попрекайте хлебом меня. Не до веселья,
Ибо с тревогой на поле своё взираю.
Сам свой хлеб я сею.
Сам убираю.

Вы меня хлебом пшеничным, я вас зерном — слова,
Мы друг друга кормим.
Есть и у слова своя полова.
Но и оно растёт корнем.

Без вашего хлеба я отощаю.
Ну а вы-то — 
Разве будете сыты хлебом да щами
Без моего звонкого жита?

Из одного перегноя растут колос пшеничный
                                                                       и колос словесный.
Знаю, что ждут хлебные печи.
В русское небо с заботой гляжу я, пахарь безвестный,
Жду, что прольются благие дожди в пахоту речи.

Звезда

Зима. Среди светил вселенной
Звезда, как камень драгоценный.
Я звёздной карты не знаток,
Не знаю — кто она такая.
Передо мной передовая
Глядит на северо-восток.

А я — солдат двадцатилетний,
счастливый тем, что я есть я.
В болотах Волховского фронта
Расположилась наша рота,
И жизнь моя, и смерть моя.

Когда дойдёт звезда до ветки,
Когда вернутся из разведки
И в маскхалатах прибегут
На лыжах в тыл, придёт мне смена.
Настанет, как обыкновенно,
Блаженный сон на сто минут.

Но я ещё вернусь к рассвету
На пост. Звезду увижу эту,
Как свет недальнего жилья.
Не знаю — кто она такая.
Зачем она стоит, сверкая
И на меня покой лия.

* * *

Пусть нас увидят без возни,
Без козней, розни и надсады.
Тогда и скажется: «Они
Из поздней пушкинской плеяды».
Я нас возвысить не хочу.
Мы — послушники ясновидца…
Пока в России Пушкин длится,
Метелям не задуть свечу.

                             «ДН», 1979, № 12

* * *

Когда-нибудь я к вам приеду,
Когда-нибудь, когда-нибудь,
Когда почувствую победу,
Когда открою новый путь.

Когда-нибудь я вас увижу,
Когда-нибудь, когда-нибудь.
И жизнь свою возненавижу,
И к вам в слезах паду на грудь.

Когда-нибудь я вас застану
Растерянную, как всегда,
Когда-нибудь я с вами кану
В мои минувшие года.

* * *

Тогда я был наивен.
Не ведал, в чём есть толк.
Берите за пять гривен,
А если надо — в долг.

Тогда я был возвышен,
Как всадник на коне,
Не знал, что десять пишем,
И держим два в уме.

Тогда я был не этим,
Я был совсем другим.
Не знал, зачем мы светим
И для чего горим.

Тогда я был прекрасен,
Бездельник молодой.
Тогда я падал наземь
Перед любой бедой.

                                 «ДН», 1982, № 5

Птицы

1

О, как я птиц люблю весенних,
Не зная их по именам.
Я горожанин. В потрясеньях
До этого ли было нам?

Я житель улиц, житель парков,
А не тайги и не степей.
И скромных городских подарков
Я жду от птиц и талых дней.

2

Словно пёстрая корова,
Март пасётся у реки.
Там от снежного покрова
Остаются островки.

Ожиданье ледохода
Наблюдается везде.
Любопытство небосвода
К лесу, полю и воде.

3

Люблю я март.
Вороний карк.
Зимы последний выплеск.
Грачиный крик,
Где спор возник
О пользе их строительств.

И ветер свеж.
И вот рубеж
Между зимой и мартом.
Ветра судьбу
На берегу
Гадают нам на картах.

В раскладе карт — 
Вороний карк
И вопли жадных чаек,
Грачиный шум,
Которым ум
И сердце отвечают.

* * *

Не мешай мне пить вино.
В нём таится вдохновенье.
Вдохновенье. А продленья
Нам добиться не дано.

Без вина судьба темна.
Угасает мой светильник.
Смерть — она не собутыльник,
К трезвости зовет она.

Можно ль жить, себя храня,
С чувством самобереженья?
Нет, нельзя среди сраженья
Уберечься от огня!

Ты уж так мне жить позволь,
Чтоб не обращал вниманья
На прерывистость дыханья
И тупую в сердце боль!..

* * *

Я вдаль ушёл. Мне было грустно.
Любовь ушла. Ушло вино.
И я подумал про искусство:
А вправду — нужно ли оно?

Зачем, зачем стремится гений
Познать ненужность бытия,
Ведь всё мгновенней и мгновенней
И сокровенней жизнь моя!..

                                           «ДН», 1983, № 10