Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Дружба Народов » №6, 2014

Алиса Ганиева
Мир абрагов

(Чабуа Амирэджиби. "Дата Туташхиа")

Чабуа Амирэджиби. «Дата Туташхиа»: Роман. С грузинского. Перевод автора. // «ДН», 1977, № 3, 4.

Я принадлежу к тому поколению российских читателей, что мало наслышано о писателе Чабуа Амирэджиби. Может быть, кому-то из нас удалось посмотреть многосерийный фильм «Берега» по его сценарию. А кому-то, возможно, попадался тот самый роман, по которому сняли фильм. Но и то и другое — скорее случайность, чем закономерность. Классика бывших союзных республик в наших школах, как известно, не преподается, да и фигура Чабуа Амирэджиби, умершего на излете прошлого года в возрасте девяноста двух лет, — неординарная, будто сошедшая со страниц большого исторического эпоса, как и самый знаковый его геройДата Туташхиа, — плохо укладывается в скупые строки биографической справки.

Впечатляет даже сухой перечень некоторых событий из его жизни. Участие в студенческом политическом заговоре, три побега из мест заключения, жизнь в Белоруссии по поддельным документам, продвижение там до должности директора завода, заграничная командировка и возвращение в СССР, несмотря на то, что во Франции жила родная тетя, представление к ордену и, вследствие этого, — разоблачение, новый срок, участие в восстании заключенных в Сибири, отправка штрафником на Колыму… После освобождения — писательская деятельность, работа сценаристом, редактором, журналистом, с начала «перестройки» и провозглашения независимости Грузии — депутатство и активная гражданская позиция. За три с лишним года до смерти — постриг в монахи с благословением на продолжение творческой деятельности и присвоением церковного имени Давида… Амирэджиби сам становится романом.

«Дата Туташхиа» — не просто эпическое полотно о дореволюционной Грузии и двух любящих друг друга двоюродных братьях, высоконравственных, чистых, ищущих правду, но оказавшихся по разные стороны баррикад, один — изгнанником и вечным беглецом, второй — служителем жандармерии и вечным преследователем. Текст писался автором сначала на грузинском, потом был им же самим переведен на русский язык. Критики справедливо и много рассуждали об открывающейся в романе широкой панораме грузинского общества, где мелькают и военные, и ремесленники, и интеллигенция, и духовенство, и о явственной символике грузинской языческой мифологии (в том числе — эпиграфических главок о духовных исканиях бога Туташхи, давшего имя герою), и о жанровой принадлежности текста (магический реализм), и многом другом, таком же существенном.

Но мне главным образом интересен сам Дата Туташхиа — человек, решивший собственными силами искоренить зло исызмальства вершащий суд и помощь во имя добра. По стечению обстоятельств оказавшийся по ту сторону закона и всю жизнь скрывающийся от его блюстителей, он продолжает творить хорошие и справедливые по сути поступки, которые тем не менее довольно часто имеют плохие последствия. Туташхиа превращается в ту силу, что вечно хочет блага, но иногда совершает зло (Воланд наоборот) и на какое-то время уверяется в том, что род людской не достоин его самоотверженной помощи. Но постоянные перемещения и не прекращающаяся внутренняя работа духа возвращают героя на прежнюю стезю неуловимого Зорро и Робина Гуда. Правда, в конце концов, после длинных перипетий Туташхиа попадает в ловушку брата, всю жизнь лавировавшего между любовью, долгом и нравственным чувством, и гибнет от рук своего же юного сына.

На самом деле Дата Туташхиа — трагический супермен. Он хочет, как лучше для общества, но общество выдавливает его за свои пределы, превращая в бандита-абрагаАбраг (то же, что абрек — на Северном Кавказе) — образ вечный, выламывающийся за рамки бытовой логики в экзистенциальные выси. Это изгой, ставший святым. Вершитель высшей правды, который преследуется слабым человеческим законом как бандит и разбойник. Неправый де-юре и правый де-факто. Отчаянный борец со вселенским злом, не понятый и не принятый официальной системой. По крайней мере так видится с одного, самого романтического ракурса.

Это очень опасный ракурс. В этом ракурсе абрагами безусловно являются лесные кавказские муджахиды, которые жгут бордели и подрывают взяточников, желая по их мнению установить мир справедливости и предписанных небесным посланцем порядков. Абрагами можно назвать восточно-украинских ополченцев, по искреннему убеждению воюющих против фашизма и вражеского гнета. В такие же абраги легко зачислить членов «Правого сектора», ратующих за прекрасные категории национальной гордости и единства. Абраги — революционеры и диктаторы, карающие сотни и тысячи людей во имя светлой идеи, абраги — террористы, подрывающие гастрономы как язвы капиталистической агрессии и одуряющего потребительстваАбраги живут среди нас, их много, и мы воспринимаем их по-разному, в зависимости от того, как их нам подадут. Возможно, как кошмарных и одержимых преступников, а возможно, — как мессий, святош, лучших из людей. Самое ужасное, что в каком-то смысле верно и то, и другое.

Оптика Амирэджиби, который сам прожил во многом геройскую жизнь, безусловно симпатизирует такой же геройской, но болезненно непреклонной, обреченной позиции Даты Туташхиа. К примеру, так же смотрит на своего героя режиссер фильма «Таксист» Мартин Скорсезе. Если таксист Скорсезе устраивает кровавую расправу в притоне, чтобы избавить город от мерзости, тоТуташхиа убивает тех, кто оступился, совершил неблаговидный поступок. И авторы восхищаются этими персонажами, хотя и понимают всю неоднозначность их идейных деяний. Таксист — один из первых в череде одиночек-антиглобалистов с неустойчивой психикой, Дата Туташхиа — реинкарнация доброго языческого бога, настолько белого, что все, что не белое, считает черным.

Такое двуцветное восприятие присуще, кстати, не только этим героям, но и большинству из нас. Большинству кажется, что правда одна, что в каждой ситуации кто-то обязательно плохой, а кто-то хороший. На этом строится вся пропаганда во всех странах и обществах. Проблема в том, что на деле мир оказывается разноцветным, сложным и пестрым. Поэтому и справедливость в нем невозможна.

 

Чабуа Амирэджиби, конечно, это понимал. По сути — это очевидно всем, но люди, понимая головой, не всегда понимают сердцем. Так вот, Амирэджиби понимал и сердцем, но не мог не поддаться обаянию сказочно высокодуховного и высокоморального героя. На практике эта сказочная мораль принесла много горя, в первую очередь самому ее защитнику и носителю. Но появление таких защитников тем не менее радует — хотя бы тем, что некоторые из них — не реальные воины Правды, а литературные персонажи прекрасных романов. А еще тем, что, видимо, Кант был все-таки прав. И если звездное небо еще не каждый сейчас разглядит, зато нравственный закон внутри нас уж точно существует.



Другие статьи автора: Ганиева Алиса

Архив журнала
№9, 2020№10, 2020№12, 2020№11, 2020№1, 2021№2, 2021№3, 2021№4, 2021№5, 2021№7, 2021№8, 2021№9, 2021№10, 2021др№4, 2021№11, 2021№12, 2021№7, 2020№8, 2020№5, 2020№6, 2020№4, 2020№3, 2020№2, 2020№1, 2020№10, 2019№11, 2019№12, 2019№7, 2019№8, 2019№9, 2019№6, 2019№5, 2019№4, 2019№3, 2019№2, 2019№1, 2019№12, 2018№11, 2018№10, 2018№9. 2018№8, 2018№7, 2018№6, 2018№5, 2018№4, 2018№3, 2018№2, 2018№1, 2018№12, 2017№11, 2017№10, 2017№9, 2017№8, 2017№7, 2017№6, 2017№5, 2017№4, 2017№3, 2017№2, 2017№1, 2017№12, 2016№11, 2016№10, 2016№9, 2016№8, 2016№7, 2016№6, 2016№5, 2016№4, 2016№3, 2016№2, 2016№1, 2016№12, 2015№11, 2015№10, 2015№9, 2015№8, 2015№7, 2015№6, 2015№5, 2015№ 4, 2015№3, 2015№2, 2015№1, 2015№12, 2014№11, 2014№10, 2014№9, 2014№8, 2014№7, 2014№6, 2014№5, 2014№4, 2014№3, 2014№2, 2014№1, 2014№12, 2013№11, 2013№10, 2013№9, 2013№8, 2013№7, 2013№6, 2013№5, 2013№4, 2013№3, 2013№2, 2013№1, 2013№12, 2012№11, 2012№10, 2012№9, 2012№8, 2012№7, 2012№6, 2012№5, 2012№4, 2012№3, 2012№2, 2012№1, 2012№12, 2011№11, 2011№10, 2011№9, 2011№8, 2011№7, 2011№6, 2011№5, 2011№4, 2011№3, 2011№2, 2011№1, 2011
Поддержите нас
Журналы клуба