1

Масуд родился с волчьей пастью. Мать сперва заплакала, но когда младенец разлепил веки и взглянул на нее ≈ тотчас забыла про его уродство. Глаза у него были такие синие, что мать говорила мужу ╚смотри, не обожгись╩, когда тот наклонялся над ребенком. Думали-гадали, в кого такой цвет ≈ и решили, что в бабку Зарину, памирскую таджичку. Говорят, в юности она была так хороша, что даже смерть ревновала ее к мужчинам. Зарина трижды выходила замуж ≈ и трижды становилась вдовой. Тогда местный халифа решил перехитрить ревнивую смерть и обвенчал Зарину с тополем. Оставалось дождаться, когда тополь засохнет ≈ и даст живое место новому жениху-человеку. Но тополь знай себе зеленел. После пятилетнего брака с деревом Зарина спустилась с гор: поехала в Душанбе ≈ учиться. Здесь она встретила русского инженера Андрея Василькова, которого партия распределила из Ленинграда в Таджикистан ≈ проводить плановую индустриализацию и раскрепощать закрепощенных женщин Востока. Он был фронтовиком и материалистом ≈ и не побоялся взять Зарину в жены при живом муже-тополе. Расписались и зажили счастливо. Но недолго: через год Зарина умерла родами.

 Так появился на свет Анзур, отец Масуда. Инженер Васильков в одиночку воспитал сына, дав ему фамилию, два родных языка и образование. Душанбинец в первом поколении, кандидат физмат наук, атеист, полукровка ≈ Анзур уже не чуял своих горских корней, но все-таки ими гордился.

 Однажды, в Ленинской библиотеке, Анзур случайно сел позади маленькой узбечки, студентки филфака Лейлы ≈ и, сам не зная зачем, принялся считать ее косички┘ Лейла заплетала сорок косичек каждый день и расплетала каждую ночь ≈ до тех пор, пока не родила Масуда. Был четвертый вторник марта, двадцать шестое число месяца, второй год перестройки, солнце вошло в знак Овна, а новорожденный оказался одарен чудесной способностью: всякий, кто заглядывал в его глаза, переставал замечать его пасть. Поэтому Лейла и назвала сына Масуд, что значит ╚счастливый╩. Втайне от мужа она увлекалась астрологией и сверяла события жизни по зодиакальному календарю в газете ╚Тысяча и одна ночь╩.

 В то же время Анзур никогда не забывал о патологии сына и втайне от Лейлы страдал. Он нашел четырех самых лучших хирургов Душанбе. Один из них был немец, второй ≈ армянин, третий ≈ еврей, четвертый ≈ русский. Первые три осмотрели ребенка и заключили: надо оперировать как можно раньше, иначе речь пострадает. Четвертый ≈ друг семьи ≈ возразил: время терпит, приходите через три года, пусть окрепнет, а за речь не волнуйтесь: не мужское это дело ≈ языком болтать, даже самые здоровые мальчики, знаете ли, до трех лет обычно молчат. ╚Язык растет из головы, ≈ сказала Лейла, ≈ а с головой у него все в порядке. Ума на три языка хватит╩. Утром она разговаривала с сыном по-узбекски, днем ≈ по-русски, вечером ≈ по-таджикски.

 Но через три года случился февраль 1990-го ≈ задымилась первая кровь грядущей войны, и следы всех четырех хирургов затерялись на пыльных дорогах миграции. Евреи, армяне, русские, немцы (и другие нетитульные строители социализма) бежали из Таджикистана на свои исторические родины и просто кто куда. А еще через два года началась гражданская война.

 

 

2

В тот день Масуду исполнилось пять. Он проснулся как обычно ≈ чтобы жить своей углубленной детской жизнью, наблюдать явления и давать имена незнакомым предметам и существам. Он исследовал каждый угол своей ойкумены, но никого, кроме рисовой моли и кочевья тараканов, не обнаружил. Все это было не ново. Телевизор в комнате у родителей привычно бубнил, время от времени повторяя какое-то древнее заклинание: ╚Президиум Верховного Совета┘ Президиум Верховного Совета...╩ Но что-то было не так┘ Что-то там клокотало, рыкало и топало помимо телевизора. Внезапно дверь распахнулась, и отец, сам не свой, выскочил в коридор. ╚Да, и пойду! Пойду! Нам нужна настоящая демократия, а не этофуфло! Вон, люди из горных кишлаков приехали, полуграмотные, а понимают! А я что? Забыл свои корни? Я ≈ горец! Мать ≈ бадахшанка, часть гордого памирского народа! Я тоже! Не могу сидеть тут, пока мои братья там! Мое место с ними, на баррикадах!╩ Лейла стояла в дверях подбоченясь. ╚Вот так новости! ≈ сказала она ехидно. ≈ У тебя мох вырос в ушах, раз ты купился на все эти лозунги?╩ Анзур затрясся, вздулся, закипел ≈ вот-вот плюнет кипятком: ╚Молчи, женщина! Что ты понимаешь?!╩ И стал яростно одеваться. На шум выглянул из кухни инженер Васильков ≈ к тому времени уже 72-летний пенсионер. Лейла бросилась к свекру: ╚Андрей Петрович! Ну скажите ему!╩ Но Анзур, путаясь в рукавах, спотыкаясь о шнуркии как будто вырываясь, выбежал из квартиры, ударив дверью.

Это продолжалось два месяца. В мае все кончилось. Анзур ушел на площадь Шохидон и не вернулся. Его убили гвардейцы президента, а может, вооруженные правительством горожане из кулябского клана, а может, российские миротворцы 201-й мотострелковой дивизии. А может, просто уличные головорезы. Кто бы мог подумать, что русскоязычный физик-теоретик будет застрелен как исламский фундаменталист и таджикский националист?

 Только не старик Васильков. Выражение горестного изумления застыло в его глазах. Он добела поседел и стал прозрачный, как папиросная бумага. Андрей Петрович не мог понять, за какую свободу погиб его сын Анзур, и как так получилось, что сражаясь за демократию, он стал врагом конституционного строя, и почему борьба за национальную независимость карается силами национальной безопасности. А главное ≈ как разделить кровь убитого сына на русскую и таджикскую? Ведь соратники Анзура объявили всех русских врагами и заложниками. ╚Это что же получается? Что же выходит? ≈ бормотал Андрей Петрович. ≈ Выходит, Анзур проливал свою таджикскую кровь против своей русской крови? Это как такое может быть? А?╩ Иногда он тихо смеялся ≈ уязвленным смехом человека, который остался в дураках.

 Лейла, наоборот, затвердела и почернела. Всегда легкая, быстрая, текучая, с блестящими, как ручьи, косами ≈ Лейла превратилась в лед и асбест. Теперь, когда она стала вдовой, ее сковало злое, двусильное чувство вины и правоты.

 Не умея свыкнуться с мукой отцовского горя, Андрей Петрович день ото дня ветшал и терял живые силы ума. ╚Опять всех поделили на красных и басмачей, ≈ горевал он. ≈ А то еще какие-тововчики, юрчики, ваххабиты-маххабиты┘ Лейла, дочка, ты понимаешь что-нибудь? Чья сейчас власть?╩ ╚Чья бы ни была ≈ все равно бандитская╩, ≈ отвечала невестка. Но ей давно открылась несправедливая правда, о которой она сердито молчала, боясь ранить свекра: что в этой войне им,чужеродцам, защиту могут дать только убийцы Анзура ≈ красные. Люди отмирающего быта ≈ одичавшая советская номенклатура в союзе с уголовными авторитетами под охраной российских танков. Лейла знала, что на юге страны ее соплеменники узбеки воюют против исламской оппозиции ≈ вместе с русскими, на стороне президентского клана. Особенно горячо было в Курган-Тюбе ≈ ее родном городе. Там, в узбекском квартале, жила вся семья Лейлы: два брата, малолетняя сестра, отец и мать. Связи с ними не было вот уже месяц. В середине лета в Душанбе появились беженцы из Курган-Тюбе ≈ однако напрасно Лейла искала среди них своих родных. В августе стало известно, что город в руках красных, и Лейла решила: пока на малой родине держится безопасная для ее соплеменников власть, надо съездить туда ≈ повидать семью, успокоить сердце. Ей представлялась дорога к дому, голубоватая поземка пыли, сухой теплый сентябрь, полдень, сад, и в кудрявой его глубине, в сиянии солнечных клякс ≈ накрытый к обеду дастархан. За столом ≈ вся семья с выражением участия и терпения, какое бывает у людей перед камерой. Фигуры были неподвижны и местами засвечены, и Лейлу томило желание поскорее оживить их, чтобы сообща придумать, как и куда уйти от этой войны.

 

 

3

Две ночи Лейла гадала на молоке и воске. А утром третьего дня собрала чемодан, одела Андрея Петровича в халат на вате и тюбетейку, Масуду повесила на шею медальончик с мертвым локоном Анзура и велела ни на шаг от нее не отставать. А на случай разлуки поучила: ╚С каждым говори на его языке: с таджиком ≈ на таджикском, с русским ≈ на русском, с узбеком ≈ на узбекском. Ты понял?╩ ≈ Масуд кивнул. ╚Повтори, как надо разговаривать с чужими?╩ ≈ ╚С каждым на его языке╩, ≈ ответил Масуд.

 Речь давалась ему трудно ≈ слова спотыкались и калечились в небной расщелине и выходили изо рта косолапыми и хромыми. Но Масуд не знал об этом ≈ его уши жили в согласии с его голосом. Ему нравилось говорить ≈ и чувствовать, как звук пробегает из ума через горло по мостику языка наружу. Его слух радовался каждому произнесенному слову. А слов он знал много, для пятилетнего мальчика ≈ очень много: Лейла постаралась.

 Втроем они вышли из дома в пустой город ≈ люди прятались от войны, и по улицам бродил один ветер, гоняя сор и песок. Изредка проезжал автобус ≈ внутри, за мутными стеклами сидели и стояли пассажиры, покорные необходимости куда-то ехать, работать и жить. Измученные лица смотрели без цели на все подряд враждебно и равнодушно. Лейла вдруг забоялась входить в автобус с Масудом и Андреем Петровичем, который в халате и тюбетейке выглядел даже более русским, чем обычно. Но за все время пути до вокзала никто не взглянул на них.

 На вокзале оказалось, что уехать нельзя: поезд до Курган-Тюбе отменен. ╚В связи с нулевым пассажиропотоком╩, ≈ зевая в кулак, сказала работница в кассе. ╚Может, есть какой-нибудь другой поезд? Какой-нибудь сборный?╩ Женщина обвела Лейлу тяжелым сонным взглядом. ╚Говорю же, нет людских вагонов! Про вас не знали ≈ а то бы подогнали!╩

Они сели под деревом, на убитый газон. Масуд разглядел в траве неизвестного жука и следил за его упорным трудом ходьбы, за маленькой сердитой борьбой с крошками земли и другими препятствиями. ╚Ты куда?╩ ≈ хотел спросить Масуд, перегораживая жуку путь соломинкой, но вспомнил наказ матери с каждым разговаривать на его языке. Он дернул Андрея Петровича за рукав: ╚Деда, а какой у жука язык?╩ Тот рассеянно огляделся, пожал плечами. ╚А куда он идет?╩ ≈ ╚Домой╩, ≈ пробормотал Васильков. Его розовые от старости глаза заблестели. ╚Лейла, ≈ сказал он, ≈ я хочу домой╩. Лейла подумала, что свекор говорит о душанбинской квартире. Но Андрей Петрович тосковал о родном Ленинграде, в котором не был всю свою послевоенную жизнь.

 ╚Кому в Курган? ≈ подошел бомбила. ≈ Два места, за баласенка денег не возьму╩. Он указал на хлебный фургон под чинарой. Лейла засобиралась. ╚Я хочу домой╩, ≈ повторил старик, но Масуд с криком радости побежал к машине, и Андрей Петрович покорно взял свою дорожную торбу и чемодан.

 

 

4

Поздние бабочки, пыль, дорога, разъезженная добела, темно-серые горы, светло-серые осыпи, немного зелени и много неба. Гравий щелкает под колесом, барабанит в днище, грузовик газует ≈ взбирается на перевал. ╚Мама, мама! Смотри, какое огромное!..╩ Над меловой колеиной царственно и грозно вздыбливаются базальтовые скалы. Это ничего. Только не смотри вниз, на дно ущелья: попадет отражение в горную ледяную речку ≈ голова навсегда закружится: вода схватит твою душу и завертит в стремнинах, поскачет с ней по камням. Не схватит! Я завяжу воду узлом и придавлю вон той глыбой!

 Утомленный тряской, гулом мотора и духотой, Масуд засыпает. Просыпается в глиняной тишине деревенского дома. Соседняя комната отделена перегородкой, и оттуда доносятся звуки сдавленных рыданий. Затем ≈ слабый женский голос: ╚В конце июня еще┘ Отца убили двадцать седьмого. А мальчики пропали. Не знаю, живы ли┘╩

Масуд встает и выходит к голосам. Он видит три фигуры в скорбных позах, среди них ≈ свою мать. Лейла обнимает за плечи седую женщину в синем трауре, с лицом как вощеная бумага. Справа от вдовы сидит девушка о сорока косичках, плетенных на шелковых нитях, свежая и прекрасная, словно жемчужина, которую только что достали из моря. Она манит его белой рукой: иди сюда! Он подходит как заколдованный. Но, не стерпев восхищения, бросается к матери и жмется к ней, будто от страха. ╚Боится, ≈ оправдывается Лейла, ≈ забыл уже┘ Масуд, помнишь бабушку Юлдуз? А это твоя тетя Гульнара╩.

 Длинные тени, печальные голоса. День прошел в разговорах о войне. ╚Эти, кулябские, которые говорят узбекам по радио: идите воюйте с исламскими боевиками ≈ думаете, они о нас вспомнят, когда боевики придут за нами? Защитят?╩ ≈ твердила Юлдуз. ╚Русские нас защитят, мама!╩ ≈ возразила Гульнара. ╚Э-э-э!╩ ≈ раздраженно махнула на нее рукой вдова, хотела что-то добавить, но закрыла рот, взглянув на Андрея Петровича, который ел как неживой и все время молчал, хотя за столом из уважения к нему говорили по-русски. ╚Они убили Анзура, ≈ сказала Лейла, подразумевая то ли русских, то ли вообще правительственные силы. ≈ Для меня все враги╩. Старуха опять смутилась за Андрея Петровича ≈ что он сейчас чувствует? Ее-то горе жило в согласии с ее кровью, а как у него? Какое-то другое, раздвоенное мучение... Поэтому она стала просеивать слова в уме, прежде чем выпустить их на воздух. ╚Правильно, дочка, ≈ сказала она сурово. ≈ Это не наша война. Зачем они разграбляют и жгут мечети? Они свое делят, а нам беда. Власть рвут, как шакалы мертвое мясо╩. Лейла в ответ безучастно кивала. ╚А, ты ведь не в курсе? ≈ спохватилась Гульнара. ≈ Сегодня в Душанбе был переворот, захватили дворец президента, а сам он сбежал! Вовремя вы оттуда уехали┘╩ ≈ ╚Кто захватил? Оппозиция?╩ ≈ ╚Не знаю, передавали ≈ какая-то молодежная группировка┘ Я в них запуталась. Андрей Петрович, хотите еще чаю?╩ Андрей Петрович тревожно огляделся: ╚Я хочу домой╩.

 Наутро Васильков пропал. Женщины обегали весь поселок ≈ старика как не бывало. ╚Ну, что теперь делать? ≈ терзалась Лейла. ≈ Куда бежать? Где его искать? Он же совсем в маразме! Его же убьет первый встречный!╩ К вечеру поиски прекратили. И Лейла вдруг испытала облегчение. Ее измучила забота, она устала тревожиться за всех, кто казался ей беззащитным перед обидой и злом ≈ и особенно за этого старика, не близкого ей и не чужого. Она чувствовала, как Андрей Петрович отъедает ее от Масуда ≈ и сыну остается все меньше и меньше. И ей было жалко себя.

 

 

5

Четвертого сентября в центре города раздались выстрелы. Сначала ≈ хлопки винтовок, автоматные очереди, потом ухнуло из танковой пушки, затараторили пулеметы ≈ в бой пошла бронетехника отрядов Исламского Возрождения и Демократической партии Таджикистана. Скрежеща, лязгая, сминая, плюясь огнем ≈ война пожрала город и защелкала жвалами на окраинах, вползла на узкие улочки Ургут-махалли. В клубах дыма, на рыкающих грузовиках, чернолицые, сверкая зубами и глазами, ехали победители. Ломая изгороди, круша двери, врывались в дома. Кричали весело: ╚Эй, узбек! Готовься к смерти!╩, ╚Перережем всех, как собак!╩, ╚Продались мульхидам и русским свиньям!╩, ╚Конец вам!╩, ╚Аллах акбар!╩

 Лейла с Масудом на руках выбежала во двор ≈ но поняла, что уже не спастись. Она бросилась в глубь сада, где стоял укрытый виноградом дастархан, и затолкала сына под доски: ╚Молчи! Не шевелись! Сожмись в комок и ни звука!╩ И тотчас ≈ грубо и жадно затопали по двору, вломились в дом, загалдели, заржали. Грохот, звон посуды, беготня, отчаянные крики... Масуд оцепенел. Сквозь траву и перевитые стебли лозы он видел, как Лейла, теряя ичиги, пятясь отползает прочь ≈ и вдруг кто-то подошел быстрым, ломовым шагом и, схватив ее за косы, поволок по земле. Масуд зажмурился, зажал уши ладонями, но все равно слышал, как мать кричит по-таджикски: ╚Не трогайте меня! Мой муж┘ Его убили русские! Его уби┘╩ Раздалось несколько тупых ударов, затем ≈ какая-то возня, треск разрываемой ткани, хищное сопение и жуткий, ритмичный, шлепающий стук. Масуд открыл глаза, но ничего не смог различить. Тогда он перевел взгляд ≈ увидел, задохнулся от ужаса и потерял сознание.

 Не приходя в себя, Масуд впал в глубокий сон.

 Очнулся, когда стемнело. Тошнотворный смрад клубился в несколько слоев, душил, выворачивал наизнанку. Воняло соляркой, жженым волосом и горелым мясом. Во дворе, прямо у входа в мазанку, что-то дымилось. Масуд подошел, всматриваясь. Он увидел три черных тлеющих тела, сваленных друг на друга. Кое-где под обугленной растресканной кожей белела плоть. Он бесчувственно смотрел на трупы. Хлопья золы плавали в воздухе, то подымаясь, то опадая. Он знал, что стоит перед чем-то отвратительным и страшным, но не понимал, что это такое и зачем оно здесь.

 Над махаллей висела дикая, гибельная тишина, только из города все еще доносились выстрелы. Где-то скулила собака, и Масуду казалось, что это его горе оторвалось от него и плачет во тьме ≈ сам он был опустошен, все внутри онемело. Хотелось пить. Зайти в дом? ≈ ни за что: там, у порога, лежат э т и┘ Остается идти к придорожному арыку. Совсем близко ≈ журчит, течет. Вода? Нет. Это кровь. Арык завален трупами ≈ под луной угрюмо блестят мокрые бока и спины неразличимых в смерти людей.

 Масуд лег на землю, лицом к небу, и приготовился стать таким же темным и ненужным, как все вокруг. Но не смог: прямо из космоса, из мертвой синевы, смотрели на него звезды и будто бы знали о нем какую-то невыносимую для человеческого сердца тайну. Ему стало страшно этих звезд. Он вскочил и побежал ≈ не зная куда.

 Когда на другое утро, дрожащий и обессиленный, Масуд увидел живых людей, то не стал прятаться. Трое, переругиваясь по-таджикски, меняли колесо на ╚уазике╩, четвертый стоял рядом, курил и, поглядывая на работу своих товарищей, следил за дорогой. Еще один, курчавый, бородатый, с зеленой повязкой на голове, сидел на камне чуть в стороне, у обочины. Он держал в расслабленной руке флягу и время от времени неторопливо прикладывал ее к губам, иногда лениво сплевывая сквозь крупные белоснежные зубы. Все пятеро были вооружены и так пропитаны пылью и солью, что не отличались по цвету от машины, друг от друга и от сероземных почв Вахшской долины.

 Масуд приблизился к бородатому, встал перед ним и вцепился взглядом в его флягу. Бородатый осмотрел мальчика спокойными глазами, как сухую колючку у себя под ногой, сделал еще глоток и все тем же неторопливым жестом отдал ему остаток воды. Пока тот пил, бородатый достал пистолет, вынул из него коробку с обоймой и, подмигнув, словно бы говоря ╚махнемся?╩ ≈ протянул оружие Масуду. ╚Эй, Анко! ≈ крикнул тот, что курил и наблюдал, ≈ ты совсем уже, да? Зачем так делать?╩ Анко даже не обернулся ≈ лишь подал из-за плеча знак, мол, ствол без патронов, не паникуй. ╚Готово, поехали!╩ ≈ закричали остальные и попрыгали в ╚уазик╩.

 ╚Ну что, Дырявый Рот, ≈ сказал АнкоМасуду, ≈ поедешь с нами?╩ Масуд протянул к нему руки. ╚Оставь его! Зачем тебе этот уродец?╩ ≈ нетерпеливо позвали из машины. ╚Научу его читать хадисы и стрелять, вырастет ≈ воином джихада будет╩. Анко ухватил Масуда под мышки, поднял над головой, встряхнул: ╚А? Какие глаза! Огонь. Шахидом будет!╩ ≈ ╚Зачем Аллаху такие шахиды? ≈ возразил курильщик. ≈ На Иди Курбон ты ведь самого лучшего барана режешь, а не кривого и хромого?╩ ≈ ╚Аллах велик. Не спрашивай зачем. Он знает╩. Анко забрался с мальчиком на сиденье. ╚Как тебя зовут?╩ ≈ Масуд назвал свое имя. ╚А где твой отец?╩ ≈ ╚Его убили русские╩, ≈ повторил Масуд последние слова матери. Анко со значением кивнул. ╚Хочешь стать героем и отомстить за отца?╩ ≈ ╚Да╩.

 

 

6

Андрей Петрович Васильков топал по объездной дороге: на голове ≈ тюбетейка, в руке ≈ палка, за плечом ≈ вещмешок. Так для романтики называл он свою хозяйственную торбу на все случаи жизни. В торбе ≈ ╚ранцевый запас продовольствия╩: лепешка, две жмени изюма, молодой козий сыр, сигареты ╚Прима╩, фляга с водой, а также мыло, опасная бритва, спички, шерстяные носки, складной армейский нож, фонарик┘ Все это было приятно и хорошо. Но к исходу дня его начало грызть тревожное чувство, будто он забыл что-то самое важное. Будто ему необходимо вернуться и что-то исправить. Однако Андрей Петрович продолжал идти, жалея, что вместо портянок и сапог обут в какие-то легкомысленные городские штиблеты. На третий день он вдруг понял, что все еще идет по кольцевой ≈ потому что не знает, куда идет и откуда. Он не помнил направления, задачи и цели.

Когда вокруг начали щелкать пули и разрываться снаряды, Андрей Петрович вспомнил. Он шел в родной город. Он продвигался в Ленинград! Сначала в составе 4-й армии, потом ≈ 59-й, и наконец ≈ 2-й ударной. Задача ≈ разъять оборону немцев и взять Любань. Цель ≈ сорвать операцию ╚Северное сияние╩. К Любани была только одна дорога ≈ через Мясной Бор: узкая брешь в обороне врага, прорыв шириной километров двенадцать. Они влезли в это бутылочное горло и оказались в западне. В огненном котле, в стальной мотне, в тугой петле. Их жарили с четырех сторон, сверху бомбила авиация, отовсюду сыпались клочья пламени. Казалось, пылает даже болотная хлябь, водяные пузыри, комья взлетающей к небу грязи, чавкающее, гнилое нутро окрестных трясин, в которых вязли машины и кроткие, полумертвые от голода и страха лошади. Задача изменилась: уже никто никуда не наступал ≈ требовалось найти выход из окружения. Пробиться обратно ≈ к своим, на восток. Но как? ╚Надо форсировать Волхов! ≈ закричал инженер Васильков. ≈ Надо строить понтонные мосты!╩ И он побежал ловким бегом двадцатидвухлетнего пехотинца, хоронясь по оврагам, затаиваясь в канавах, прячась за глинобитнымидувалами.

Андрей Петрович не заметил, как влился в группу местных жителей, в основном женщин и детей, которые тоже бежали куда-то горбясь, в страшном смятении. ╚Надо строить понтоны! Наплавные переправы! ≈ орал на бегу Васильков, кидаясь то к одной беженке, то к другой. ≈ Товарищи бойцы! Отставить панику и рассеяние! Собраться в отряды! К реке, к реке! Ставить опоры! Прорываться к своим! В атаку!╩ Кто-то сбил его с ног и повалил на живот ≈ и тут же земля толкнула в потроха, ухнула, оглушила, ударила сверху наотмашь, как цепью, кусками грунта, камнями, песком. ╚Эй, бобочжон! ≈ прокричал незнакомец в ухо Василькову. ≈ Зачем понтоны? Вон, видишь, мост? А за мостом ≈ ваши!╩ ≈ ╚Ваши?╩ ≈ изумился Андрей Петрович. ≈ ╚Ну, наши! Российская военная база, сто девяносто первый мотострелковый полк!╩ ≈ ╚Это какая же дивизия?╩ ≈ ╚Двести первая, Гатчинская!╩ ≈ ╚Гатчинская? ≈ озадачился Васильков. ≈ Не знаю такой┘ А я из девяносто второй, триста семнадцатый стрелковый полк! А ты, брат?..╩ ≈ Но тут снова громыхнуло, посыпалось, Васильков скукожился, закрыл голову руками, а когда очухался ≈ человек уже куда-то исчез.

 ╚Гатчинская, Гатчинская┘ ≈ бормотал старик, продолжая бег в направлении реки. ≈ Мотострелковая! Новая, что ли?.. Вот! Пока мы тут, в окружении, мечемся без смысла и пользы, столько всего происходит!╩

 Гатчинская дивизия была создана только в мае сорок третьего, поэтому Васильков, который мчался сквозь время к Волхову сорок второго, и не мог о ней знать. Между тем география судьбы этой дивизии и пути миграции Василькова удивительным образом совпадали в крайних своих точках. Сформированная на Ленинградском фронте ≈ теперь, спустя полвека, она стояла в Таджикистане. И вот к одной из ее баз на окраине Курган-Тюбе сейчас бежали два Василькова: один исторический, другой телесный.

 На КПП исторический Васильков сообщил, что он вырвался из котла, что остатки 2-й ударной бьются за коридор у Мясного Бора, что все коммуникации разрушены, лекарств нет, провианту нет, боеприпасов нет, фуражу нет ≈ кони грызут оглобли и околевают прежде чем их успеют зарезать, люди жрут падаль, вши жрут людей ≈ бесконечен цикл страдания в природе, и никак не разомкнуть этот круг, потому что боевые самолеты ╚люфтваффе╩ зашивают огнем любой прорыв. ╚Передайте это в ставку верховного главнокомандующего!╩ ≈ закончил свою речь Васильков.

 Его отвели на территорию воинской части, там уже скопилось сотни две беженцев ≈ русских, узбеков, татар и других нацменов, и новые все прибывали. Через два дня всех погрузили в машины и вывезли в Куляб, где у власти стояли красные отряды Народного фронта во главе с буфетчиком и вором в законе Бобо Сангаком. ╚Ничего нет! Передайте это в ставку верховного главнокомандующего!╩ ≈ азартно кричал на прощание русским солдатам и офицерам Андрей Петрович, высунувбашку из окна автобуса. Ветер с песком и выхлопными газами забивал ему обратно в глотку слова.

 Из Куляба Андрей Петрович ушел в сторону Хирманджоя ≈ помня, что ему зачем-то надо двигаться на восток. Он шел по обычному школьному компасу. Когда-то купил для внука, на его пятый день рождения ≈ день, когда в Анзуре впервые взбунтовалась памирская кровь и выгнала его на площадь, и старик из-за скандала и недоумения забыл о подарке, который так и остался лежать в потайном кармане его торбы. Но исторический Васильков об этом не знал, он просто обнаружил в своем ранцевом запасе полезный навигационный прибор.

 Шел он медленно, километров по восемь в день, и где-то на десятые сутки уперся в афганскую границу. К тому времени телесный Васильков стал почти бестелесный. Но исторический Васильков не догадывался о своей физической немощи и продолжал путь ≈ вдоль границы, вверх по течению реки Пяндж. По дороге встречались ему всякие люди ≈ и мирные, и головорезы ≈ но никто не тронул полоумного старика. Андрей Петрович стал даже народным любимцем. Его прозвали русскимкаландаром ≈ странствующим дервишем. Конечно, не всерьез. Он был заметным. Слишком заметным, такие не воспринимаются всерьез...

 Весной 93-го года русского дервиша видели в районе Калайхума ≈ там, где Пяндж заворачивает к Памиру. Андрей Петрович запутался в дорогах настоящего и прошлого и, вместо того чтобы идти на свою родину, упорно шел ≈ повинуясь компасу или судьбе? ≈ на родину Зарины. Он бы удивился, если б узнал, что последний венчанный муж Зарины ≈ тополь ≈ все еще жив и зелен. Вернее, если бы помнил ее, свою прекрасную Зарину, и легенду про ревнивую смерть.

 

 

7

Отряд Анко вместе с другими частями армии Исламского Возрождения всю осень и начало зимы сражался против соединений Народного Фронта, а в январе 93-го, когда красные кланы стали побеждать и в кабинетах, и в боях, ≈ ушел в Афганистан. Так Масуд оказался в одном из восьми лагерей для беженцев сопротивления. Здесь они заново собирались в отряды и учились искусству войны у афганских моджахедов.

 Пригодился и Масуд. Увечный мальчик с глазами серафима, черный от грязи и солнца, в обносках, босой, с протянутой рукой. ╚Дяденька, пить! Хлеба!╩ ≈ его везде пропускали. Он мог войти на любую заставу российских погранвойск, которые стояли на таджико-афганской границе со времен Союза.

 Так что Анко, против обещания, учил Масуда не чтению хадисов, а чтению карт, счету боеприпасов и как отличать мортиру от гаубицы. Чтобы, вернувшись из разведки, тот смог перечислить, указать и назвать все орудия и дислокации неприятеля. Брали его и в боевые операции. Вскоре кто-то заметил, что чем ближе Масуд, тем дальше пули. С тех пор Анко с ним не расставался.

 ╚Ну и рожа у тебя, бача. Даже пули тебя боятся╩, ≈ смеялся Анко. Масуд не чувствовал обиды. Он уже замечал, но еще не понимал, почему незнакомые люди иногда пугаются его. Однажды, продираясь сквозь цепкие заросли, он поскользнулся на щебне и съехал по склону в лог, прямо под ноги местному пастуху, который набирал воду из ручья. Взглянув на Масуда, тот исказился в чертах и, бросив кумган, бежал прочь. Поползли слухи, будто бы у ручья в балке живет мелкое чудовище с ликом смуглым и щелястым, как башмак, на котором полыхают глаза пронзительной синевы. Крестьяне называли его кто маляк (ангел), кто ифрит (дух огня), а кто и даджаль (сатана).

 Прошло четыре года. В июне 97-го в лагерь пришло известие: войне конец, подписан мир в Кремле, всем боевикам ≈ амнистия. Многие побросали оружие и устремились на родину, прочь из Афганистана. Но не Анко. ╚Эти кремлевские бумажки мне не указ! Я не заключаю мир с шавками, которые лижут пятки мульхидам и кафирам из Москвы. Уже забыли, как в девяносто третьем русские самолеты бомбили Памир?╩

К августу Анко собрал отряд из ста пятидесяти человек и задумал штурмовать военный городок Сангисард ≈ чтобы закрепиться там, а затем объединить силы с группировками мятежного полковника Рузи на юге и полевого командираФайзулло на востоке. Масуд, к тому времени десятилетний, несколько дней провел на заставе в разведке.

╚Вот с этого фланга у них ≈ слепое пятно, можно подойти близко, ≈ рисовал Масуд. ≈ А здесь очень низкое укрепление, с плеча не возьмешь, только минометом. Тут казармы. Тут оружейная комната. Боезапас у них вышел, вчера прилетала "вертушка", и начальник заставы орал, типа патронов мало скинули. Матерился. Что там еще? Как минимум, два пулемета, три ручных гранатомета и один СПГ... А! Вот здесь ≈ хитрое место: нам не подступиться, а им ≈ лазейка из окружения. Что-то надо тут думать. Да! И еще боевая машина пехоты ≈ вот здесь обычно стоит. Ее лучше сразу грохнуть, пока экипаж будет в портки по тревоге сигать╩. ╚Э, да ты стратег! ≈ воскликнул Анко, отвесив Масуду педагогический подзатыльник. ≈ Слыхали, этот диловар знает, как надо и что лучше! Эй, братья, теперь нашим командиром будет Дырявый Рот!╩ Братья загоготали. ╚И буду, а что!╩ ≈ крикнул Масуд назло, сжав от обиды кулаки. Анко усмехнулся: ╚Не торопи смерть, мальчик. На все воля Аллаха╩.

 Выступили ночью. До рассвета подошли к заставе и вокруг нее, на высоте, стали занимать огневые позиции: три расчета с гранатометами на колесном лафете, два ≈ с минометами, две установки ╚Град╩ (эхо застоя). Еще тридцать боевиков с мухами приноравливались к рельефу, остальные с калашами и винтовками ползли по уклонам, от куста к камню, от камня к яме. Раззадоривали себя: ╚Наводи на казарму, накроем их в колыбельках╩┘ Но внезапно с заставы послышались крики ╚в ружье!╩ ≈ и Анко скомандовал: ╚Огонь!╩

 С волынным стоном жахнули ╚Грады╩ ≈ каждый в четыре залпа. Испуская струи раскаленных газов, заухали гранатометы на сошках. В ответ раздалось одинокое соло пулемета ≈ сухое та-та-та, и треск автоматных очередей. С гор, жужжа осами, взвились минометные снаряды и превратили казармы на заставе в щепу, огонь и дым. В отсветах пламени показались бегущие человеческие тени и пушка БМП, наведенная для удара. ╚Бей по машине, Абдулло!╩ ≈ заорал Анко, и в тот же мигМасуд услышал неотвратимо приближающийся заунывный вой, затем ≈ взрыв, и в странной медленной тишине он увидел, как Анко, распахнув руки, спиной летит в темноту.

 Сквозь черную глухую вату Масуд пополз туда же. Анко лежал кверху лицом с развороченной грудью. Он еще жил: ритмично, как-то механически издавая короткие хрипы, тянулся ртом к небу ≈ хотел сделать глоток воздуха и не мог. ╚Анко, не умирай! ≈ закричал Масуд. ≈ Не бросай меня здесь одного! Нет! Так нечестно!╩ Анко вздрогнул, испустил дух и затих. Из белозубого рта вытекла струйка крови ≈ тонкая, словно из голубиного горла.

 

 

8

Андрей Петрович заточил последний прут, вкопал в землю и укрепил камнями. Достал из торбы ветошь, растянул между опорами и сверху застелил куском тепличной пленки. Получился навес от солнца и ночной росы. Андрей Петрович соорудил его у корней широкой жилистой арчи ≈ так что дерево давало вторую защиту. Старик залез внутрь, сел по-турецки и, довольный, похлопал себя по коленям: ╚Ну вот╩. За пять лет войны он обошел весь Таджикистан, выжил под бомбежкой на Памире и там окончательно потерял разум, приняв русские самолеты за штурмовую авиацию немцев. Теперь он возвращался обратно ≈ уже не думая, куда и зачем идет. Просто он так жил: упорным трудом ходьбы, сердитой борьбой с пространством и временем, которой занималась уже не воля его, а телесная механика.

 Ему сразу понравилось место: утлая равнинка среди уступов, тончайшей резьбы заросли кизила, пряный можжевеловый воздух, вид на облака. А в паре часов ходьбы ≈ кишлак Сангисард, пограничная застава. Есть где разжиться хавкой и сигаретами.

 Ночью его разбудили взрывы и пальба ≈ он лег ухом к земле и понял: на заставе идет жестокая перестрелка и кто-то в эти минуты гибнет. Тоскуя, заснул опять. Он привык жить среди войны и смерти и думал, что по-другому не бывает.

 Бой длился до солнцепека. Во втором часу дня к Сангисарду проехали танки 201-й мотострелковой дивизии, прогромыхала артиллерия резервных сил пограничного отряда, пролетели вертолеты. И снова началось. Битва, то озлобляясь, то утихая, гремела весь день. Наконец, когда засиневел вечер, все замолчало.

 Васильков к тому времени уже подходил к заставе. Он знал, что если успеет ≈ то может собрать с трупов немного добра: табак, деньги, воду┘ патроны, которые можно обменять на табак, деньги, воду┘ или на еду. Случалось, находил и пакетики с дурью ≈ но не брал: наркотиков не было в его картине мира.

 Старик обогнул заставу и стал карабкаться в гору, цепляясь за кусты и сухие стебли. Он видел, что левее и ниже по откосу шарят фонариками пограничники, подсчитывая потери боевиков. Надо было торопиться. Но ему не везло: камни да стреляные гильзы ≈ все, что попадалось на пути. Ночь стояла черная, безветренная, горячая. Оглушительно трещали сверчки. Василькову казалось, что своими трелями они хотят задушить все пространство мира. Он вдруг почувствовал отвращение к жизни ≈ впервые захотелось остановиться и все прекратить. Но вышла луна, и в ее свете он увидел прямо перед собой двух мертвецов. Один, раскинув руки, лежал на спине. Рядом, уткнувшись ему лицом в подмышку, лежал другой ≈ ребенок лет десяти, худенький, босой.

 Андрей Петрович опустился на колени и принялся обыскивать тела. Он перегнулся через мальчика, чтобы дотянуться до пистолета, который заметил возле руки мертвого боевика, ≈ и в этот момент Масуд повернулся и ткнул Андрея Петровича под ребро ножом.

 

 

9

╚Здесь еще два жмура! Котов, ходьсюды┘ Посвети, а то мой сдох┘╩ ≈ Котов навел фонарик на лицо Анко, присмотрелся: ╚Слышь, Гангрена, а это, случаем, не этот, как его┘ Рожа один к одному╩. Гангрена сплюнул: ╚А хрен его знает. Я их по рожам не различаю. Борода и борода╩. Котов посветил на Андрея Петровича: ╚А это кто? Вроде гражданский...╩ ╚Да похоже, вообще русский┘ Местный бомж, наверное╩, ≈ ответил Гангрена и за плечо перевернул старика. Под ним солдаты увидели Масуда, залитого кровью. ╚Опа┘ Еще один, ≈ сказал Котов. ≈ Совсем пацаненок╩. Солдаты присели на корточки, чтобы рассмотреть поближе. ╚Тоже какой-то бомжеватый┘ ≈ печально заметил Котов. ≈ Чо они тут делают, Гангрена?╩ ≈ ╚А я знаю? ≈ обозлился Гангрена. Ему было жаль старика и мальчика, от этого он чувствовал себя слабым и бесился. ≈ Ночевали тут, может быть. Ну и┘ Под раздачу попали╩. ≈ ╚А кто их всех в кучу свалил?╩ ≈ не унимался пытливый Котов. Гангрена хотел послать друга куда подальше, но вдруг увидел, что мальчик приоткрыл глаза. ╚Э! ≈ крикнул он. ≈ Зырь, Кот, а пацан вроде жив!╩ Котов улыбнулся и тупо спросил: ╚Ну и чо делать, тарищ сержант?╩ ≈ ╚Чо, чо┘ ≈ проворчал Гангрена. ≈ Через плечо! Отнесем в санчасть, а там разберутся, чо╩.

Солдаты оттащили в сторону труп Василькова, в темноте не заметив рукоять ножа, вошедшего по самую гарду в сердце старика: когда Масуд ударил его, тот упал на лезвие и весом собственного тела закончил работу своего убийцы.

Гангрена отправил Котова за носилками, сел на землю и закурил. Он был рад остаться в одиночестве и подумать о себе. Иногда он поглядывал на мальчика. Масуд лежал буквой зет, на боку, как-то неестественно перекрученный: ноги в профиль, лицо и плечи ≈ анфас, руки сведены у груди. Под носом и ушами чернели кровоподтеки.

Сержанта неприятно беспокоила неудобная поза мальчика, ему хотелось как-то это исправить, но он решил не трогать раненого, боясь причинить ему какой-нибудь дополнительный вред. Вскоре он стал злиться на медлительность Котова: мальчик не двигался, и казалось, жизнь из него уходит. Гангрена вспомнил, что в таких случаях вроде бы принято разговаривать с больным, поддерживать в нем волю к бытию и все такое, но заговорить почему-то стеснялся.

О себе думать не получалось.

Даже когда они благополучно сдали Масуда в санчасть, Гангрена не успокоился. Он побродил вокруг, заглянул в наполовину забеленное окно, увидел какие-то скудно освещенные проемы, тени неторопливых людей и в недоверии вернулся. ╚Я это┘ Насчет пацана. Хотелось бы знать, как он, ≈ сказал с раздражением. ≈ Его лечат?╩ ≈ ╚Лечат, лечат, идите спать╩, ≈ ответила дежурная. ╚Кто?╩ ≈ Медсестра вздохнула и терпеливо сообщила: ╚Очень хороший военврач, сегодня вертолетом прибыл, он всеми ранеными занимается. Капитан Гольцев, Сергей Ильич╩.

╚Кому тут нужен Гольцев?╩ ≈ крикнул откуда ни возьмись лысый, маленький и крепкий, как желудь, человек. Его свирепый вид смутил Гангрену. ╚Я это┘ Насчет мальчика┘ Товарищ капитан┘╩ ≈ пролепетал он. ╚Все в порядке с вашим мальчиком. Контузия и сильное истощение, но ≈ ничего страшного. Все, что ему сейчас нужно ≈ сон и покой╩, ≈ сказал Гольцев, развернулся и зашагал прочь. ╚А лицо? ≈ крикнул ему вдогонку Гангрена. ≈ Чем его так?.. изувечило?.. Вот же сука-война┘╩ ≈ ╚Это не война, друг мой! ≈ эхом, из глубины коридора, отозвался врач. ≈ Это банальная патология. В народе называемая "волчья пасть". Пара операций ≈ и будет красавчик┘╩ Последние слова он пробубнил себе под нос.

Гольцев знал, что никакая ╚пара операций╩ этому ребенку не светит. Лучшее, что его ждет ≈ детдом и психушка. Усыновление? Нет, таких детей не берут. Слишком старый, не слишком белый, калечный. А что там в анамнезе и генезисе ≈ лучше и не думать. Мрак.

Ночью, лежа во тьме на казенных пружинах, он мучился от их скрипа, как от скрежета зубовного. Когда-то, еще до войны, Сергей Львович работал в отделении челюстно-лицевой хирургии главной больницы Душанбе. И как-то пришел к нему друг с женой и новорожденным сыном. Они уже обошли трех ╚лучших врачей╩, как сказал друг, ≈ и все им советовали срочные действия. И Гольцев бы посоветовал то же самое. Но его отравила цеховая ревность.

Нет, он бы не навредил, он бы все сделал, как надо ≈ если бы не война. Гольцев бежал после первых погромов в Москву, к родственникам жены, там худо-бедно устроился: торговал, крутился, как мог, хирург республиканского значения, ха┘ Через три года не выдержал, вернулся в Таджикистан как военный врач ≈ на самом пике войны. И вот теперь, когда вроде бы все кончилось и Гольцев, подлатав свою гражданскую и профессиональную совесть, снова засобирался в Россию, ≈ такой странный случай.

Может быть, это знак? ≈ вдруг осенило Гольцева. И побежала, побежала по нервам души тревожная мечта: взять его, этого нищего босого мальчика, с собой в Москву, сделать ему эти пару операций┘ А если усыновить? Любить его, растить, создать с ним свою жизнь заново, все искупить, все искупить! Да. Все искупить. И дать ему новое имя. В честь┘ Как его там┘ Как же звали того младенца?.. Муса? Саид?.. А! Масуд! Да, точно ≈ Масуд.