Щербаков Константин Александрович — искусствовед, кинокритик. Родился 9 мая 1938 года в Москве. В 1960 году окончил факультет журналистики МГУ, кандидат философских наук (1975). Печатается с 1956 года. Работал в газетах «Московский комсомолец», «Комсомольская правда», журнале «Дружба народов». В 1987—1992 гг. — главный редактор журнала «Искусство кино». Заместитель, первый заместитель Министра культуры РФ (1992-1998). Заместитель Председателя Конфедерации союзов кинематографистов государств — бывших республик СССР.

Время неумолимо отсчитывает десятилетия. Я давно не видел в экранных титрах имена знаменитого грузинского режиссера Эльдара Шенгелая, знаменитого азербайджанского писателя Рустама Ибрагимбекова. У каждого за плечами свой опыт, а тут их пути соединились, сошлись, и они вместе, при участии Фуада Ибрагимбекова и ТеймуразаБутикашвили, сняли «Кавказское трио» (Грузия, Россия, Испания). В основе ситуация бытовая, обыденная. У молодого человека оказалось два отца: один — родной, другой — отчим, и надо как-то определяться с образом жизни, с фамилией, в конце концов. Ну и что, собственно, такого, о чем речь? Происходит, однако, экранное действие, и вы оказываетесьвтянуты в человеческую историю, когда по ходу этой самой обыденности ломаются судьбы достойных людей, а атмосфера, воздух фильма насыщается отзвуками трагедий, уже случившихся и грядущих. Просто… просто потому что родной отец — армянин, отчим — азербайджанец, а их страны оказались в состоянии вражды, не оставляющей места для разума и понимания.

 Троих старых и верных друзей — армянина, азербайджанца, грузина играют Юрий Стоянов и грузинские актерыГога Пипинашвили и Баадур Цуладзе. Они хотят жить как жили, сохранить себя и свое человеческое достоинство — и платят за это высокую, очень высокую цену. Повседневность оборачивается каким-то зловещим, вылезающим наружу душевным подпольем. Бал правит опьяненная вседозволенностью толпа в полном объеме или в лице отдельных ее, толпы, представителей.

 Что же случилось, люди? В чем причина мучительного разлада, убивающих душу непримиримости и вражды? Я старый человек и хорошо помню времена, когда такой фильм, как «Кавказское трио», был невозможен. Я не цензуру имею в виду, невозможно было снимать кино про то, чего нет. В той Москве, в том Баку, в том Тбилиси, в том Ереване о национальности никто никого не спрашивал.

 Кинофестивали в Баку. На улицах не толпа, а многоязычное человеческое содружество, где все понимали друг друга. И лица друзей¹ — Максуд, Рустам, Полад или директор цирка Макбет — нежнейшей души человек с суровым лицом шотландского тана… Власти враждовали с народами — это было, но чтоб народы с народами — нет. Лишние грехи на советские годы вешать не надо. С той поры слишком много перевернулось, разбилось, границы прорезалась по живому. Давно не был на Кавказе за пределами России, и вот, глядя на экран, задаю вопрос своим друзьям — Рустаму, Эльдару, самому себе задаю вопрос: неужели теперь все так? И возможность лишиться работы, здоровья, жизни за сочувствие человеку иной национальности, и слепая, глухая ненависть друг к другу нормальных (да какая уж тут нормальность?) людей — это та реальность, в которой нам теперь жить?

 Задаю и оглядываюсь по сторонам: там — Украина, там — Турция, и снова возвращаюсь к фильму — он ведь об этом тоже. А еще в водовороте абсурда различаю людей, лучших из них, которые остаются людьми, хотя слишком многое склоняет их к тому, чтобы потерять человеческий облик. Они срываются, говорят слова, за которые потом будет стыдно, и все равно остаются людьми. В фильме Шенгелая и Ибрагимбекова есть послание людям. И есть отвага послание это не приглушать, не смягчать.

 В прошлом у Шенгелая и Ибрагимбекова — киноработы, не идеализировавшие, мягко говоря, тогдашнюю нашу реальность. «Голубые горы», к примеру, «Допрос»… Были гнев, сарказм, была ирония, но и надежда была, что мы все-таки общими усилиями пробьемся к жизни достойной и стоящей. И человеческое содружество наше сбережем. Что же от надежды осталось? Да вот то и осталось, наверное, что собрались художники из прежде одной страны, а теперь из стран разных, собрались и сняли многонациональное кино о том, что противоестественны границы в человеческих душах, о том, что человеческое единение, человеческое содружество не ушло безвозвратно в прошлое. Нет, оно существует и будет существовать, как бы обстоятельства этому ни противились. И напомнили о том, что у искусства, у искусства кино в частности, есть обязательства перед людьми. Есть миссия, о которой нельзя забывать. В решающую, переломную пору особенно.

 Так вот, человеческое содружество… Воспоминания, еще не подернутые дымкой времени. Киношкола, детище Конфедерации Союзов кинематографистов, где собирались начинающие режиссеры, операторы, сценаристы, критики из всех — из всех! — государств бывшего СССР. Ребята из Армении и Азербайджана: настороженные взгляды, прощупывающие реплики.

 А через десять дней, когда пришла пора расставаться, — слезы, объятия, обмен телефонами, адресами и клятвенные обещания сделать все, от них зависящее, чтобы встретиться вновь. Только мало от этих ребят зависело, как впрочем, и от нас, сотрудников Конфедерации Союзов кинематографистов. У высших инстанций нашлось иное применение для тех более чем скромных денежных средств, которые требовались для проведения киношколы. Кризис? Да нет, все это было еще до кризиса. Тенденция давняя.

 А недавно — новая вспышка армяно-азербайджанского конфликта. Где были, что делали армянские и азербайджанские ученики киношколы, ставшие людьми зрелыми, взрослыми? Те самые мальчишки и девчонки, которых Москва поманила было перспективой дружеского единения, а потом забыла, озаботившись, надо полагать, делами, более важными. Да нет, я понимаю, наши президент и премьер-министр лично конфликт улаживали. И никто никого ни в чем не обвиняет. Избави бог. Только спросить хочу: «школьные» объятия — они, что, кому-то мешали? Стоило их разрывать ради нескольких миллионов рублей экономии? А дружбы, организованные в нужный момент и по указанию свыше, они, как показывает опыт, имеют свою теневую сторону, очень мягко говоря. Да и кто его угадает, нужный момент?

 К тому же нет у нас государственной идеологии, позволяющей подобные манипуляции чувствами. Это и в Конституции закреплено. Хорошо, что нет, — много у нас было заморочек с государственной идеологией. Принудительное единство ушло в прошлое. Но человеческие ценности, простые и вечные: солидарность, верность, порядочность, милосердие — в прошлое не уходили. О них просто забывают на нашей политической кухне.

 Еще несколько лет назад киношкола, как и Форум национальных кинемато-графий, который проводила опять же Конфедерация Союзов кинематографистов, становились значительными событиями в культурной жизни Москвы. Потом они прекратились по причинам финансовым и организационным. Кинематографическая общественность столицы утратила возможность видеть кино, которое снимается в бывших республиках СССР. Но вот по инициативе председателя Конфедерации Союзов кинематографистов Рустама Ибрагимбекова, при участии Фонда поддержки публичной дипломатии имени Горчакова, при поддержке руководства Центрального дома журналиста, здесь, в этом доме, в апреле нынешнего года прошел если не полноценный форум, то существенный кинопоказ «Дни национального кино», где были представлены пять фильмов, номинированные на кинопремию «Ника» как лучшие фильмы постсоветского пространства, сделанные в 2015 году. В их числе было показано «Кавказское трио». Нет, не оборвалась ниточка.

 Эстонская кинематография была представлена фильмом «1944« Эльмо Нюганена, театрального и кинорежиссера, известного далеко за пределами Эстонии, ставившего спектакли в Петербурге и Москве. Действие фильма происходит в 1944 году, когда советская армия вступила на территорию маленькой страны, оккупированной Германией, и эстонцы, оказавшиеся оружием в руках по разные стороны линии фронта, были обречены на братоубийство. Выступая перед сеансом, Нюганен чрезвычайно деликатно заметил: «В подобных фильмах ищут абсолютно правых и абсолютно виноватых. В моем фильме правых и виноватых нет».

 Может быть, кого-нибудь эти слова резанули. Но давайте не забывать, что для нас и для Эстонии это все-таки были разные войны. Для СССР, для России — война священная, народная, когда предательство — это предательство, которое ничем нельзя оправдать. Для Эстонии, которая всего полтора года пробыла в составе СССР, это была на фоне мировой войны еще и война гражданская, обостренная тем, что воюющие супергосударства с маленькой страной не очень считались. Потрясающая сцена в фильме, когда из противоположных окопов, ведущих ожесточенную перестрелку, поднимаются двое и узнают друг в друге соотечественников. Брат поднимал руку на брата, сосед убивал соседа… во имя чего?

 В нашей сегодняшней официальной историографии, публицистике, кинематографе иное отношение к гражданской войне, чем в советские годы. Изменился политический строй, только есть и иные причины для такого пересмотра взглядов на наше трагическое прошлое. Да и самое главное, что пересматривать? «Тихий Дон» Шолохова, «Сорок первый» Лавренёва, «Россию, кровью умытую» Артёма Весёлого? Булгаковскую «Белую гвардию»? А в кино уже на нашей памяти — «Комиссары» украинца Николая Мащенко, «Никто не хотел умирать» литовца Витаутаса Жалакявичюса. Здесь тоже не было правых и виноватых, были люди, судьбы которых пришлись на переломы эпох. Выстоят, сохранят ли себя? Или перемолоты будут человеческие судьбы жерновами истории? Фильм Нюганена в этом ряду. И противостояния в нем не идеологические, а человеческие. Тех, кто в аду войны помнят, что нельзя мстить детям, что нельзя убивать безоружных, слабых, — и тех, кто об этом забывают. Или тех, кто не задумывался об этом, убежденный, что ради победы над противником разрешено все.

 Люди из разных военных лагерей, для которых совесть не пустой звук, в фильме Нюганена похожи, почти двойники, сильные, статные молодые мужики. Их сначала даже путаешь. Что это, режиссерский просчет, недосмотр? Проходит несколько экранных минут… Да нет же, просто в обстоятельствах трагического выбора люди с живой душой существуют и поступают так, что одного можно принять за другого. И одновременно каждый — личность, у каждого своя судьба, четко в фильме прочерченная.

 Фильм посмотрел каждый десятый житель Эстонии. А в России? Неужели только на «Днях национального кино»? Много ли у нас лент последнего времени, где противостояние человечности и бесчеловечности показаны с таким бесстрашием, с такой безоглядностью?

 Противостояние это, наверное, коренное для начала XXI века. И всматриваться сквозь его призму в нынешнее искусство всего плодотворнее. Два самых крупных киносмотра России — «Ника» и «Золотой орел» — как бы противостоят друг другу. Однако три-четыре фильма-фаворита, независимо от распределения наград, на обоих смотрах одни и те же. Хочу высказать суждение, подробно обосновывать которое сейчас возможности нет. Я буду даже рад, если это мое бездоказательное суждение будет доказательно опровергнуто. И однако… В российских фильмах, которые наверное справедливо были признаны лучшими на авторитетных киносмотрах, соприкосновение с болью реальности — поверху, сбоку, по касательной. Около сути, поблизости. Может, год такой неудачный, может, я увлекся и кругом неправ. Да, и около, поблизости — это совсем неплохо. Но из пяти картин, проходивших по номинации «Лучший фильм национальной кинематографии» я почувстовал, узнал, получил пищи для размышлений больше, чем из российских фильмов, конечно же, заслуженно признанных фаворитами.

 Я люблю российское кино, но чтобы вот так встать и сказать, как сказали Шенгелая, Ибрагимбеков, Нюганен… Напомню, речь идет только о 2015 годе. Далеко идущих выводов не делаю.

 А лучшим из пяти академики из «Ники» признали киргизскую ленту «Небесное кочевье» режиссера МирланаАбдыкалыкова. Как, впрочем, и фестиваль «Киношок».

 Будучи сыном Актана Абдыкалыкова, режиссера, лауреата многих международных премий, Мирлан поддержал семейную традицию достойно. И не только по части наград. Киргизскому поэтическому кино уже несколько поколений.Толомуш Океев, Болот Шамшиев, потом Актан Абдыкалыков, Эрнест Абдыжапаров, Марат Сарулу… В их фильмах гул исторических потрясений чаще всего далеко за кадром, а на экране — драма, которая происходит в человеческой душе. В фильме «Небесное кочевье» это души людей, живущих высоко в горах по законам предков. Завораживает красота пейзажей горной Киргизии. Вечно они были и вечно будут, и люди, кажется, из этой вечности. Всякие признаки современности — метеостанции и бульдозеры — так, наносное.

 «Зачем предсказатели погоды? Погода — от Бога», — так примерно говорит одна из героинь. Столкновение первозданной природы и цивилизации? Да, только об этом много уже было написано, снято, и суть высказывания МирланаАбдыкалыкова не в этом. Цивилизации меняются, даже вечные горы не могут этому помешать. Остаются люди, их понимание обязательств перед землей, на которой они выросли, перед таким же людьми, с которыми делят кров. И случается, они расходятся — понимание долга и жажда счастья, даже самого простого, бабьего. Случилось так, что по разным причинам распалось маленькое человеческое содружество, и героини остались одни. Так и застыли они в финальном стоп-кадре — маленькая девочка, женщина, остро ощутившая уходящую молодость, старуха, которой доживать век. И бездонность неба и величие гор тут не в помощь. Остается человеческое достоинство и силы продолжать жизнь, которая будет им нелегко даваться в условиях первозданной природы. Но они, наверное, смогут.

В условиях жизни героев фильма «Покой нам только снится» (Литва, Россия, Франция, режиссер Шарунас Бартас) никакой первозданности, вполне благополучный поселок, видимо, где-то неподалеку от Вильнюса. В главной роли — самБартас, в других — члены его семьи, соседи. У жены, скрипачки, что-то с концертом не задалось, приехали отдохнуть, расслабиться. Ну, попивает супруга, ну, сосед-скотина жену свою поколачивает, так ведь не без этого. Будни! Уж кудабудничней. Это подчеркнуто работой непрофессиональных исполнителей, которых режиссер сумел настроить на абсолютную достоверность, скрупулезное в мельчайших деталях следование повседневности. В «Небесном кочевье» люди оставались жить, превозмогая нелегкие будни. Здесь, у Бартаса, перемогать нечего — все налажено, устроено, и однаконезаметно, подспудно накапливается нечто, не имеющее, казалось бы, причин, но имеющее роковые следствия. Два человека гибнут. Один на склоне лет, другой — мальчишка совсем. И недоумения у меня нет, понимаю: иначе быть не могло. Из фильма в фильм Шарунас Бартас исследует самые сокровенные структуры души, добирается до подполья, и получается, что далеко не всегда так уж неотвратима зависимость человека от внешних обстоятельств и социальных катаклизмов. Где все происходит? В советской Литве, в буржуазной? По внешним признакам, в наши дни, только это ничего не меняет. У загадок человеческой души, утверждает режиссер, далеко не всегда есть разгадки, и надо учиться с этими загадками сосуществовать, принять как должное соседство с непредсказуемостью.

Будни — да, они разные. У Абдыкалыкова они одни, у Бартаса другие. И всякий раз соотносишь их со своими, с нашими. А вот «Песнь песней» режиссера Евы Нейман (Украина) — это Шолом-Алейхем, повседневность тихого еврейского местечка, а все равно — соотносишь. Увидеть на экране живой, не крикливый, не утрированный национальный колорит — это всегда удовольствие. Искусством создания такого колорита Нейман владеет вполне. Высокий профессионализм молодого режиссера опять-таки подтвержден международными призами, и актеры разных национальностей составили очень профессиональный ансамбль. Вспоминаю, как достоверны были коренные русские артисты Михаил Ульянов, Евгений Леонов в ролях героев Шолом-Алейхема. Теперь, по моим понятиям, к этому великолепному ряду добавился Всеволод Шиловский (а впрочем, я его о национальности не спрашивал). В фильме «Песнь песней» он сыграл ребе. Лента получилась изящная, тонкая, исполненная сострадания к героям, которым так немного надо — просто не голодно жить и спокойно растить детей. А со своими делами, семейными и прочими, они разберутся сами, только бы в покое оставили. И кто скажет, что эта мысль, пронизывающая фильм, нынче не актуальна. Я не скажу, хотя в еврейских местечках жить не случалось.

Голоса друзей — понимаю, наверное, звучит банально на фоне минувших десятилетий. И все же назову статью именно так.

_________________

¹ Речь идет о прозаике Максуде Ибрагимбекове и его брате писателе и кинорежиссере Рустаме Ибрагимбекове, певце и композиторе Поладе Бюль-Бюль оглы и заслуженном работнике культуры Азербайджана Макбете Буниятове (прим. ред.).