Кабыш Инна Александровна — поэт, прозаик, переводчик. Автор 6 книг стихов. Лауреат многочисленных литературных премий. Постоянный автор журнала «Дружба народов». Живет в Москве.

 

 

* * *

Кто сказал мне, что жизнь удалась-получилась?

Я не верю тому, кто мне это сказал!

Может, к падшим и я

призывала бы милость,

если б не был мой дух

так убийственно мал.

Если б не был мой дар —

но не будем про это,

если б я —

и про это! —

собой не была.

Вот и кончилось наше убогое лето —

всё я знаю про вечные наши дела.

Всё я знаю про то,

что кончается осень

(потому что не надо большого ума!),

скоро бедные листья

ударятся оземь —

и погибнут,

и их похоронит зима.

И я знаю о том,

что не только, где тонко,

а порвётся повсюду и всё,

даже сталь,

и завидую, может,

беременным только.

Да и то лишь немного,

а больше их жаль.

 

 

* * *

                                                  Вере Орловой

 

А на веранде ос, поди,

Там, где халва-ирис.

Так ли уж важно, Господи,

Тихон или Борис.

Сердце трепещет-мается

пташкой в Божьей руце.

Кто это обнимается

на золотом крыльце?

Там, за горами синими —

море большой любви.

Ох, не родись красивою,

а родилась — живи.

Осень с кострами дымными,

золота пруд пруди,

горы арбузно-дынные —

всё ещё впереди.

Будет дорога санная,

будет благая весть.

Жизнь, мой хороший, самая

длинная в мире вещь.

 

 

* * *

А ведь казалась трудною

(тесною,

многолюдною),

а ведь казалась сложною

(с вечной твоею ложью),

но —

будто села в лодку я

или за стол в духане —

жизнь оказалась лёгкою.

Как второе дыханье.

 

 

* * *

Когда моему сыну было тринадцать,
он жалел берёзки на Троицын день в храме.
Теперь ему 23 — он не ходит в храм,
даже в угоду маме.
Жалеет ли он берёзки?

 

 

* * *

И не городите огородов —

не отгородиться никому:

то переселение народов

новый день готовит,

то чуму.

Передел воюющего мира,

ни одной минуты тишины,

словно коммунальная квартира,

пере —

    все миры —

                           населены.

И иголке некуда воткнуться,

я молчу уж — яблоку упасть.

Кто там кесарь нынче,

кто там нунций —

воля ваша, да не ваша власть.

То в подушку,

то в фейсбук рыдая,

лишь детей жалею — не людей.

...Хорошо, что я не молодая

и чем дальше,

тем немолодей.

 

 

* * *

Ты привези мне, дорогой,

из ваших мест

не мех, не перстень золотой —

он для невест.

Но есть на северной земле

цветок такой:

как он в единственном числе?

Жарок? жаркой?

Я не наивна, мой родной,

и не юна,

и мне не страшно быть одной —

я не одна:

мой запад весь и весь восток,

и то, и сё …

Кто просит аленький цветок,

тот хочет всё.

 

 

* * *

Вот уж совсем не считаю тебя виноватым —

так и должно было быть

и, наверное, раньше.

Так что неважно — ни с кем,

ни куда,

ни когда там,

ведь в шалаше, хоть горшком назови,

но не рай же!

Вот оно, вот —

выхожу я одна на дорогу:

надо бы глубже — пока получается чаще.

Что-то случится —

не сразу пускай,

понемногу:

жизнь начинается там,

где кончается счастье.

 

 

* * *

Не спросясь, всё куда-то заныкали —

и отца, и Отчизну, и мать.

Жизнь промчалась, как будто каникулы —

не успела гербарий собрать.

Лишь успела два тоненьких деревца

посадить за оградой могил.

Спросит Бог: «А тепло ль тебе, девица?»

Я отвечу: «Ну ты и спросил!»

Тут зима, как змея подколодная,

и весна — ненамного добрей.

Сколько встретила в жизни народу я.

Сколько я проводила людей. . .

Но как в песне: «не надо печалиться»,

сколько б там ни осталось ещё.

Всё хорошее быстро кончается.

Всё кончается. Всё хорошо.