Обычно не читаю монологи и не спорю с ними — они субъективны. Но монолог госпожи Зелинской настолько вызывающий и к тому же претендующий на роль манифеста современной культуры и культурности, что я не мог не ответить. Спору нет, в советской школе литературу преподавали с «классовым уклоном». Но не всю же! Ведь невозможно было все втиснуть в это прокрустово ложе. Утверждение о том, что из советской школы выходили люди, не умеющие самостоятельно мыслить, кажется мне абсолютно необоснованным.
Согласен, что «дубина народной войны» может набить оскомину, но «лишние люди» и «луч света в темном царстве» разве отменены современностью? Разве нет уже ни лишних людей, ни царства тьмы, ни борьбы света с тьмой? Автор монолога утверждает, что классики более ничего не могут нам сказать после ГУЛАГа. Но почему же тогда Борис Васильев говорит, что писать он учился у Чехова? А Солженицын во всей своей многогранности разве не продолжатель дела Достоевского? Да и без этого разве можно утверждать, что после свинцовых мерзостей XX века классика теперь бессмысленна? С таким же успехом можно заявить и о бессмысленности Евангелия после Освенцима.
А теперь — о пользе классической литературы в наше время. Думаю, ни для кого не секрет, что Достоевский не только предрекал ужасы XX века, но и показал, откуда они приходят. А рассказы Чехова, в частности «Мужики», «Новая дача», «Убийство», повесть «В овраге», даже «Злоумышленник», — разве не предупреждение о том, что зреет в народе? Классики и сейчас могут многое рассказать нам о нас самих. И Солженицын, и Шаламов, и прочие литературные корифеи XX века поставили современников перед фактом совершившейся катастрофы — но разве только в этом суть? Очищение через покаяние, всепрощение и примирение не они выдумали, а те же «отжившие» классики. И лучше них никто этого не описал. И потому современный человек, интеллигент ищет катарсис у них, а не у Пикуля и Дюма, которых госпожа Зелинская поставила в один ряд с ними.

Протоиерей Александр Рябков,
клирик храма св. вмч. Димитрия Солунского в Коломягах, Санкт-Петербург



Cтереотипы и ценности

Елена Зелинская, вице-президент ОрОО «МедиаСоюз»

Уважаемый отец Александр! У нас с Вами нет предмета для разногласий: ценность классики до такой степени бесспорна, что она оказалась за рамками моего текста.
Но когда за предпосылку берутся советские стереотипы, умело вложенные в нас всех советскими пропагандистами, то рождаются и наслаиваются новые штампы. Об этом и есть мой монолог. О том, что ложные мифы о самой читающей стране, о духовных и нравственных советских людях, живущих по кодексу строителей коммунизма, часто заслоняют сложные и интересные процессы, создающие современный культурный фон.
Удивительно, что такие мифы бытуют среди людей православных и интеллигентных — среди тех, кто хорошо знает, какими начитанным и духовными мы были при советской власти, когда храмы были закрыты, Евангелие конфисковывали, а книги покупали на сданную макулатуру. Именно об этом и есть мой монолог.
Мы возвращаемся к основному вопросу, вопросу о нашей идентичности, о том, как переплелись в душе и биографии каждого «русское» и «советское». Вы правы: из прокрустова ложа советской школы выходили самые разные люди. Кому-то мозги прочищали до основания, у кого-то семья оказывалась сильнее и оберегала его от советской идеологии, а у большинства вырабатывалась гибкость и умение приспосабливаться к любому режиму.
Еще хочу заметить: когда мы говорим о классике, то мы перебираем четырех китов, которые стоят в основании русской культуры и которые вне обсуждения: Чехов, Достоевский, Толстой, Пушкин…
А теперь вспомните, из чего состояла школьная программа по литературе — это Чернышевский, Писарев, Белинский, Некрасов, Радищев и основной пул — советская классика: Фадеев, Шолохов, Серафимович. А за рамками школьной программы оставались вся русская духовная литература, поэзия серебряного века, великие русские историки — Карамзин, Ключевский, Соловьев.
Нам еще долго расчищать завалы и в своей душе, и в своей биографии, чтобы отделить — что есть стереотип, а что на самом деле ценно, и никто, конечно, не поможет нам в этом больше, чем русские классики.