Писать сценарии для фильмов я взялась году в 2000-м. Я жила тогда в Лос-Анджелесе и посещала школу актерского мастерства. Вера уже играла в моей жизни важную роль, я читала книги о святых, и они вдохновляли меня, как и всякого, кто делает первые шаги в Церкви. Но я даже не задумывалась о том, чтобы самой снять фильм о святом. До тех пор, пока в 2011 году не скончался мой отец.

Его смерть оказалась для меня очень тяжким испытанием. В последние девять лет его жизни мы не виделись, и даже приехать на его похороны в Белград я не смогла: моя грин-карта в США еще не была готова, и если бы я уехала, то уже не могла бы вернуться обратно к мужу и детям. Только год спустя я получила возможность приехать в Белград, чтобы почтить память папы в день его кончины. И там, в книжной лавке монастыря неподалеку от отцовского дома, я увидела книгу о святителе Нектарии.

Слышать о нем мне доводилось и прежде, а вот читать — никогда. И я купила эту книгу, чтобы скоротать обратный путь до Лос-Анджелеса. Но когда я начала читать, у меня возникло труднообъяснимое чувство, будто эта история написана в моей собственной душе. В жизни святителя Нектария оказалось необыкновенно много общего с жизнью моего папы.

Мой отец был необычный человек. Правда, он не был религиозен (и мы не раз спорили с ним о вере), но он был человеком добродетельным, и его тоже преследовали — абсолютно безосновательно. Он категорически не желал делать то, что считал неэтичным и безнравственным, и за это был уволен с работы — нашлось целых шесть лжесвидетелей, которые его оклеветали… И это было одной из причин, почему я уехала из Сербии. Я чувствовала, что, живи мы где-нибудь в другом месте, моего отца — за его обширные познания и порядочность — ожидали бы вовсе не гонения, а уважение и почет.

Вот это неожиданное совпадение жизненных путей моего отца и святителя Нектария, которого и государственные, и церковные власти гнали именно за его праведность, за то, что он жил Евангелием Христовым, — и вдохновило меня снять такой фильм. Мне хотелось сделать картину о человеке, которого преследовали со всей жестокостью, но который, несмотря на это, всю жизнь крепко держался за веру и ни разу не сдался, что бы с ним ни происходило.

Есть еще один момент, который делает историю святителя Нектария очень близкой мне лично: уехав из дома в чужую страну, я в 16–17 лет осталась практически ни с чем. Мне случалось днями не выходить из комнаты студенческого общежития на Манхэттэне, бывало нечего есть и совсем не на кого опереться. И тогда я шла в церковь и просила Господа, чтобы Он присмотрел за мной, потому что больше просто некому.

И было абсолютно реальное ощущение, что у меня есть Отец, который заботится обо мне и с которым я могу общаться. Я чувствовала это, несмотря на то, что еще не была крещена. И если посмотреть мои дневники тех лет — в каждой записи я обращалась к Богу, каждая страница адресована Христу и исполнена благодарности за Его заботу обо мне! В фильме есть сцена — для меня очень личная, — когда святитель Нектарий сидит один у себя в комнате в раздумьях: что же такое произошло? Что он сделал не так? Почему никто не хочет с ним разговаривать? Точь-в-точь как я, когда сидела, запершись, в своей студенческой комнатке. Это ощущение я хорошо помню. И когда мы снимали эту сцену, я начала с того, что вытолкала всех из комнаты, подошла к актеру, игравшему Нектария, и стала ему рассказывать… Нет, не как играть роль (я никогда не учу актеров, как им играть). А что чувствует человек в таком вот бездомном положении.

Я надеюсь, эта сцена вышла сильной, потому что она — настоящая, она выражает нечто такое, что я испытала сама. Никогда у меня не было более близкой встречи с Богом, чем когда мне было нечего есть и не к кому обратиться. И как бы я хотела вновь почувствовать то, что чувствовала в то время! Я знаю, как такие моменты тебя приподнимают над землей. Слава Богу, моя вера оказалась достаточно прочной! Я знала, что, обратившись к Богу, всегда буду чувствовать присутствие Того, Кто дает мне столько любви и уверенности — и у меня никогда не возникнет даже тени страха. Обычно я испытывала это, когда было особенно трудно. Комфорт разрушает возможность встречи с Богом. Молитва становится гораздо более сильной, когда твое сердце разбито, когда ты страдаешь, когда ты несчастен. Это невозможно объяснить и нет смысла обсуждать — ты просто ясно чувствуешь это, знаешь это, вот и все.

Много лет спустя я пришла в Церковь, и эти ощущения повторились снова, когда я впервые причастилась Святых Тайн. Я смеялась и плакала одновременно, люди даже решили, что я пьяна — при том что я ни разу в жизни не злоупотребила алкоголем. А я, помню, подумала: ага, вот оно, то самое! Если однажды вам довелось испытать радость посреди самой темной ночи, посреди самых больших трудностей — вы крепко ухватитесь за эту радость и постараетесь ее удержать. Людям, у которых не было такого опыта, этого не понять.

Нектарий Эгинский

Митрополит Пентапольский Нектарий (в миру Анастасиос Кефалáс, 1846–1920) был епископом Александрийской Православной Церкви и духовным чадом ее Патриарха Софрония. К 1890 году его авторитет в Египте был огромен, он считался одним из вероятных претендентов на патриаршую кафедру. Но его оклеветали и выслали в Афины с издевательской формулировкой: «не ужившийся в египетском климате».

Много месяцев митрополит Нектарий жил в нищете: его нигде не брали на работу, пока наконец он не нанялся проповедником на греческом острове Эвбея. В 1894–1908 годах он руководил в Афинах Ризарийской богословской школой, а в последние годы жил в основанном им Свято-Троицком женском монастыре на острове Эгина. И всюду терпел притеснения и от государственных властей, и от церковных чиновников.

А после кончины тело святителя Нектария замироточило и более двадцати лет оставалось нетленным. В 1961 году он был прославлен Константинопольской Церковью в лике святых, а в конце 1990-х реабилитирован Александрийской Церковью, синод которой признал несправедливость действий церковных чиновников в отношении святителя и посмертно попросил у него прощения.

Современный мир вообще плохо представляет себе, в чем ценность веры. Мы так часто видим попытки изгнать из жизни все, что связано с ней. Но реально эти люди гонят любовь, уничтожают единственную возможность жить в этом мире в радости! И что они предлагают взамен? Какие-то таблетки, которые мне полагается проглотить и притвориться, будто я счастлива. Нет, я нашла подлинное счастье. Это счастье — со Христом. И никто его не отнимет.

Возможно, моим учителем в духовном плане оказался Достоевский, которого я читала безостановочно всю свою юность. И вот чем он, как мне кажется, велик: Достоевский описал все безобразие этого мира, все трудности нашей жизни, всю бессмысленность смерти и страдания — но благодаря тому, что он имел крепкую, лично испытанную веру во Христа, он оказался в состоянии пролить на этот мир свет. И это как раз то, что являет собой святитель Нектарий, чему он может нас научить. История жизни святителя в этом мире, где все страдают, способна дать нам надежду. У каждого из нас какие-то трудности, все мы ищем путь впотьмах, и жизнь многих людей куда более тяжелая, чем наша с вами. Мой фильм — для них, для тех, кто пытается найти в этой жизни какой-то смысл, понять, почему в ней происходят вещи, причиняющие такую сильную боль.

Не случайно в финале фильма возникает предчувствие воскресения. Парализованный человек, умирающий в госпитале рядом со святителем Нектарием, после того, как тот отходит к Господу, вдруг начинает двигаться. Этот случай можно назвать чудом, но это реальная история, в Греции ее знают все. Она произошла в 1920 году, сохранилась даже комната, где все это случилось. И это — символ воскресения: все будет в конце концов хорошо.

И последнее: почему я думаю, что история святителя Нектария так важна сегодня. Мы живем в мире, где все смотрят новости, где у СМИ, у телевидения огромное влияние. И что же делают люди на телеэкране? Тычут друг в друга пальцами и твердят: «Я прав, а ты — нет». Дело дошло уже до того (и даже в том местечке в США, где я живу), что люди начинают ненавидеть друг друга по самым тривиальным причинам. Если ты поддерживаешь другую политическую партию — тебя немедля записывают во враги. Если ты против вакцинации (или, наоборот, «за», главное — не согласен со мной) — ты враг. Малейшее отклонение твоей точки зрения от моей сразу делает тебя моим врагом. И поводом может стать все что угодно. Эти разделение и ненависть постоянно растут, и никому никогда нет прощения. Мы дошли до очень опасного состояния, которое может обернуться самыми разрушительными последствиями. И вот поэтому я хочу показать пример человека, который вне зависимости от того, что с ним случалось и какие у него возникали проблемы, умел прощать и любить.

Кадры со съемок фильма предоставлены Еленой Попович. Портрет Елены Попович: Katerina Papoutsi