Журнальный клуб Интелрос » Фома » №12, 2018
На прошедшей неделе обсуждали видеоролик. Молодые люди не могут ответить на, в общем-то, довольно простые вопросы, в рамках школьной программы: что написал Чехов, кто такие маринисты, и так далее. Обсуждали бурно. В очередной раз сетовали на качество школьного и университетского образования.
Мне этот ролик напомнил другую историю. Одна моя коллега как-то пожаловалась после лекции: «Представляешь, — говорит, — ловко вворачиваю сегодня на лекции крылатую фразу из фильма «Мимино»: «Такую личную неприязнь испытываю к потерпевшему — кушать не могу»». И вместо дружного хохота, который она ожидала в зале, гробовая тишина. Мы тогда с ней поохали. Прямо Шекспир какой-то. В том смысле, что так вот и рвется дней связующая нить, теряем общий язык с молодым поколением.
А что значит говорить на одном языке? Наверное, это одинаково понимать образы, символы, узнавать цитаты из фильмов и книг, вместе петь песни, обсуждать любимых героев. Находиться в одном культурном и смысловом поле. Это, знаете, как в анекдоте про анекдот. «Расскажи анекдот. — Тридцать второй». И все смеются. Ха-ха-ха.
Материал по теме
Бездна юмора, море горечи, почти документальная, но, несомненно, возвышающая история жизни. Человеку, посмотревшему «Калину красную», не надо объяснять, что такое катарсис. Он его обязательно переживет. Если нет, то что-то явно не так. Только не с фильмом — с человеком.
Такие знания обычно называют фоновыми. Когда они общие, понимать друг друга легко. Когда разные — люди становятся иностранцами. Даже если говорят на одном языке. Конечно, у детей и взрослых всегда фоновые знания отличаются. На уровне сленга, героев, цитат из любимых книг и любимых фильмов. И полностью этого невозможно избежать. Это, кстати сказать, и есть одна из причин извечного конфликта отцов и детей. А вот опасно, когда этот фон, эти культурные поля становятся совсем разными. То есть когда они вообще не пересекаются. А когда-то фоновые знания были общими у целых поколений. У нескольких поколений одни и те же фоновые знания.
В современном мире это совсем не так. Как здесь не потеряться, как не перестать понимать друг друга. Думаю, что, прежде всего, не нужно ахать и охать по поводу ужасного молодого поколения. Этот стон у нас песней зовется еще с древнеегипетских времен. Я стараюсь рассказывать своим студентам про «Мимино», про «Калину красную».
Я буду очень рад, если они их посмотрят. Если они полюбят Высоцкого, если им не надо будет объяснять, кто такой «Сталкер». Но хорошо и мне знать, как Гарри Поттер попал в Хогвартс, и кто такие дементоры. Ведь о том, что дорого и важно, можно поговорить и с помощью книг Джоан Роулинг. И тогда дней связующая нить не порвется.
Но, кстати, если быть точным, в оригинале у Шекспира Гамлет ничего не говорит про связующую нить. Этот блестящий образ придумал другой гений — Борис Пастернак. Именно в его переводе принц Датский размышляет над тем, как соединить обрывки времени. А вот у Шекспира Гамлет сравнивает время с вывихом, который он должен вправить. Другой образ, правда? Менее драматичный, хотя и болезненный. Это я к тому, что проблема разных фоновых знаний тоже болезненная, но поправимая.
Было бы желание.
