Странные вещи происходили на Смоленском кладбище города Петербурга. Каждую ночь на леса строящейся церкви кто-то натаскивал целую гору кирпича. По утрам рабочие лишь удивленно разводили руками, не зная, кого благодарить за эту работу. Но когда они все-таки выследили своего таинственного помощника, то удивились еще больше: оказалось, что ночами сотни кирпичей на леса поднимала… женщина. Правда, одета она была почему-то в потрепанный военный камзол, брюки и картуз, так что со стороны ее легко было принять за мужчину. Но рабочие узнали ее даже при тусклом свете луны. Потому что не было в Петербурге человека, который бы не знал «Андрея Федоровича» — так называла себя городская юродивая Христа ради — блаженная Ксения. 

О детстве и юности ее не сохранилось никаких сведений. Известно лишь, что замуж она вышла за придворного певчего — полковника Андрея Федоровича Петрова. Но семейное ее счастье было недолгим: супруг вскоре скончался. Ксении было тогда 26 лет. 

В день похорон мужа Ксения надела на себя его одежду и в таком виде пошла провожать его гроб. Родственники мужа и знакомые Ксении решили, что смерть Андрея Федоровича помрачила ее сознание. Они весьма сожалели о ней. Ксения же, будто и в самом деле потерявшая рассудок, утешала их, говоря: «Не переживайте, Андрей Федорович жив — вот он я. А умерла несчастная Ксения». 

Дом, оставшийся ей после смерти супруга, она решила подарить Параскеве Антоновой, снимавшей у нее комнату, все свое имущество раздать бедным, а деньги — снести в церковь за упокой души «рабы Божией Ксении». Узнав об этом, родственники мужа обратились по месту службы Андрея Федоровича, с просьбой не позволять его вдове в безумстве раздавать свое имущество. Начальство умершего Петрова вызвало Ксению к себе, но из разговоров с ней вполне убедилось, что Ксения совершенно здорова, а потому имеет право распорядиться своим имуществом, как ей угодно.

После этого блаженная Ксения раздала все, что имела, и в одном только мужнином костюме вышла на свое подвижническое странствие. Целыми днями бродила она по Петербургу, зимой и летом, в зной и стужу, подвергаясь нападкам и насмешкам. Ее странный костюм и невразумительные речи, ее кротость и незлобивость давали повод злым людям глумиться над ней. Однако мало-помалу наиболее чуткие христиане стали замечать, что Ксения не просто глупая побирушка, а есть в ней что-то особенное. Милостыню, которую ей предлагали, брала она не у каждого, но у людей добрых и сердечных. Всегда беря лишь одну копейку, Ксения тут же отдавала ее таким же нищим, как и она сама. 

После того как мужнина одежда от времени истлела, она стала одеваться зимой и летом в жалкие лохмотья, а на босых, распухших от мороза ногах носила рваные башмаки. Многие предлагали ей теплую одежду и обувь, но блаженная не соглашалась ничего брать и неизменно одевалась либо в красную кофту и зеленую юбку, либо в зеленую кофту и красную юбку. Днем Ксения, как безумная, бродила по городу, а на ночь, укрываясь от глаз людских, выходила за город, в поле, и там пребывала в молитве, попеременно кладя поклоны на все четыре стороны света. В поле, по ее словам, присутствие Божие было «более явственно». 

Вскоре окружающие стали обращать внимание, что в ее словах и поступках часто кроется глубокий смысл. Замечали, если Ксения просила что-нибудь, это было знаком грядущей невзгоды или беды для того, у кого спрошено и, наоборот, если кому подавала, то получателя в скором времени ждала нечаянная радость. 

Блаженная Ксения провела в подвиге юродства около 45 лет, и скончалась в самом начале девятнадцатого века. Похоронили ее на Смоленском кладбище Петербурга, где в свое время она помогала строить церковь во имя иконы Смоленской Божией Матери. 

В 1902 году над могилой блаженной Ксении построили новую часовню с мраморным иконостасом и надгробием. Туда и сегодня каждый день приезжает множество народу с просьбами к блаженной Ксении о молитвенной помощи. Со дня кончины блаженной прошло около двух веков, однако творимые по ее молитвам чудеса не иссякают до сих пор.