Боярский город

Судьба страны решается не только в Москве и больших региональных столицах. Игнорировать это — значит отгородиться от важной части нашей общей реальности. Недаром среди жителей мегаполисов уже не первый год растет мода на внутренний туризм с целью ближе узнать свою страну. У некоторых из малых городов России славное прошлое, но сегодня они переживают не лучшие времена. В некоторых — жизнь кипит с прежней силой. Но все они одинаково важны для понимания того, как возникла, сформировалась и живет сегодня наша страна. А значит, самое время узнать эти города в лицо. Читайте в проекте «Фомы» — «Малые города  — герои России».

 

На поверхности — милый городок с десятью тысячами жителей: всюду храмы старомосковской поры, всюду колокольни особенной суздальской формы — дудочкой, центр «держат» торговые ряды времен блаженной памяти государя императора Александра Павловича. Здесь можно купить баранки, валенки, глиняную посуду. Время от времени власти объявляют тут День огурца, День лаптя, День старинных ремесел, устраивают какие-нибудь народные гуляния. Словом, что-нибудь приятное и безобидное. Петляет по Суздалю речушка Каменка с топкими берегами. Десятки золоченых крестов воздеты к небу… Суздаль до такой степени богат старыми храмами, что его впору называть столицей церковного благолепия.

На поверхности — милый городок с десятью тысячами жителей: всюду храмы старомосковской поры, всюду колокольни особенной суздальской формы — дудочкой, центр «держат» торговые ряды времен блаженной памяти государя императора Александра Павловича. Здесь можно купить баранки, валенки, глиняную посуду. Время от времени власти объявляют тут День огурца, День лаптя, День старинных ремесел, устраивают какие-нибудь народные гуляния. Словом, что-нибудь приятное и безобидное. Петляет по Суздалю речушка Каменка с топкими берегами. Десятки золоченых крестов воздеты к небу… Суздаль до такой степени богат старыми храмами, что его впору называть столицей церковного благолепия.

Мир, покой, тишь, всё как будто игрушечное.

Но эта благодать, хотелось бы напомнить, — на поверхности. А под землею сокрыт огромный богатый город, намного больше нынешнего. Город, где христианство укоренилось намного позже, чем в Киеве и Новгороде, ибо еще при Ярославе Мудром в этих местах своевольничали волхвы. Город, пронизанный духом горделивого величия, а не смиренного благочестия.

Великий боярский город.

Археологический клондайк.

Громада силы, роскоши и процветания, к которой сверху прилепился островок нешумной современности.

Северная столица Юрия Долгорукого

Никто не знает, когда именно родился Суздаль. История его имени и появления — загадка. Древнерусские исторические источники поминают его как уже существующий город в конце X — первой половине XI столетия. Более тысячи лет назад здесь уже стояла крепость с земляными валами, шел торг.

Северо-Восток Руси часто называют Ростово-Суздальской землей или же Ростово-Суздальским княжеством. В этом названии видно первенство Ростова — еще более древнего и когда-то более сильного городского центра. Ростов Великий долгое время считался столицей всего колоссального региона.

Однако в середине XII века Суздаль его обошел. Город начал быстро расти и богатеть. Эпоха величия Суздаля длится, прерываясь, более двухсот лет и заканчивается на исходе XIV столетия, когда город склонил голову перед могуществом Москвы.

Взлет в судьбе Суздаля связан с деятельностью беспокойного, предприимчивого князя Юрия Владимировича, прозванного Долгоруким.

Юрий Владимирович на протяжении нескольких десятилетий правил обширной Ростово-Суздальской землей. Позднее именно отсюда, из северного лесного края, вырастет государство Россия. Но в первой половине XII столетия Ростовский княжеский «стол» намного уступал в чести южнорусским. Глушь, дичь, невероятное отдаление от узловых областей древнерусской культуры и политики. Когда именно Юрий Владимирович вокняжился там, сказать невозможно. Звучали разные предположения, но даты в источниках нет, и нет никакой возможности определить ее даже приблизительно.

После смерти старшего сына Владимира Мономаха, незаурядного политика Мстислава Великого, началось большое княжеское междоусобье (1132). В нем принял участие и Юрий Долгорукий. Он силой захватил Переяславль Южный, выбросив с тамошнего княжения собственного племянника. Но поскольку утвердился он в городе беззаконно, то после восьми дней княжения сам вынужден был уйти.

Три года спустя Юрий все-таки получил Переяславль у старшего брата, отдав ему взамен часть северной своей «вотчины» — Ростов и Суздаль. Ведь большая крепость на юге, богатый Переяславль, — гораздо более «честное» княжение, нежели дебри лесные на окраине Руси. Главная жизнь сосредоточивалась на Киевщине, там оставался главный перекресток большой стратегической «игры». А Переяславль стоял по соседству с Киевом, не то что Ростов и Суздаль — тьма внешняя… Ими Юрий Владимирович пренебрегал.

Надолго князь Юрий в Переяславле опять не задержался. Перипетии долгой междукняжеской усобицы заставили его покинуть Переяславский «стол». Пришлось ему вернуться на немилые северные просторы. В 1137 году он уезжает из Южной Руси в Ростов и опять княжит в Ростово-Суздальской земле. А несколько лет спустя он меняет свою столицу: к середине 1140-х вместо Ростова таковой стал Суздаль.

Вот тогда-то и начинается возвышение города. Юрий Владимирович строит неподалеку от него, в Кидекше, свою резиденцию с белокаменным Борисоглебским собором. Бояре и дружинники его получают земли в ближайших селах, на богатой плодородной земле. Примерно к этому времени относятся «аристократические» клады, найденные через много столетий археологами, в том числе набор драгоценных золотых браслетов.

Лесистое, дальнее, но богатое захолустье вполне устраивало верных слуг князя. Но его сердце принадлежало югу. Несколько раз он покидал эту землю, чтобы вести вооруженную борьбу за Киевский великокняжеский престол. А на Киевщине не знали и не любили северного князя. Тамошние жители выгоняли его, даже когда сила меча приносила ему успех. Между тем, дважды недолго правив этим великим городом, Юрий Владимирович не мог победить в себе вожделение опять вокняжиться там.

В очередной раз потерпев поражение и установив мир с политическими соперниками, он решил нарушить данные обязательства ради призрачной надежды вновь овладеть Киевом. Его собственный сын Андрей, верный помощник, храбрый полководец, в гневе оставил его. Он сказал отцу: «Мы на том целовали крест, что ты отправишься к Суздалю!» И Андрей Юрьевич, блюдя клятву, ушел в свою северную вотчину на Суздальской земле. Его дальнейшая грызня за Киев больше не интересовала. Он оказался мудрее родителя: вооруженной силой того все равно принудили уйти на Север.

Смирился ли сам отец? Пожелал ли он на том успокоиться?

Ничуть не бывало. Силу суздальских дружин он неустанно бросал на юг. В 1154—1155 годах разы­грался последний акт титанической борьбы за Киев. Мечта великого упрямца сбылась: он все-таки занял великокняжеский престол. Но сам Господь поставил предел его гордыне — недолго князь наслаждался своим триумфом. 15 мая 1157 года государь киевский, участвовавший во множестве битв, мирно окончил свои дни.

Помнит ли кто-нибудь ныне походы Юрия Долгорукого, борьбу его за Киев, свары с роднёй? Кроме специалистов, да еще, пожалуй, самых дотошных любителей исторического знания, никто.

Но фигура эта поистине знаменита. Вот только известность Юрию Владимировичу принесло отнюдь не то, что сам он, вероятно, считал делом своей жизни, — овладение Киевом. Прославили его полезные начинания, относящиеся к правлению князя на нелюбимой Ростово-Суздальской земле. Юрий Владимирович невероятно много строил. Щедрой рукой он основывал новые города, возводил крепости, ставил храмы. Не привязываясь к северной вотчине своей, он все же вел себя там как настоящий хозяин.

При нем в самом Суздале была возведена каменная Спасская церковь, а земля Суздальская украсилась новыми соборами и городами.

Старый Суздаль против молодого Владимира

Сын его, святой Андрей Боголюбский, как видно, не любил Суздаль, да и отцовских бояр не жаловал. Для него вся военная знать, осевшая на Суздальщине, мыслилась чужой. Слишком уж заразила ее мечта предводителя о благословенном юге, слишком уж своевольна была она, слишком увлекало ее бряцание оружием да память о подвигах, совершенных в бесконечной войне за Киев. Новый государь, Андрей Юрьевич, был совсем другого склада человек.

Смолоду князь помогал отцу в его бесконечных военных предприятиях на Юге Руси. Летописи показывают его человеком бесстрашным, любившим сечу, весьма искусным полководцем. Из рук отца он время от времени получал невеликие уделы: Дорогобуж-Волынский, Вышгород. Недолго княжил на Рязанщине. Достигнув зрелого возраста Андрей Юрьевич переменился. Он уже с осуждением смотрел, как отец проматывает людей и богатства собственного Ростово-Суздальского княжения, всеми силами стараясь заполучить «великий стол» Киевский. Андрей начал понимать: судьбы Руси всё менее зависят от Киева и всё более — от обширной лесистой области, коей владел его родитель на Севере. В некоторых случаях он уже не давал Юрию Долгорукому поддержки…

Смерть Юрия Долгорукого сделала его сына Андрея полновластным распорядителем Ростово-Суздальской земли. Здесь он повел себя совершенно не так, как родитель. Князь сосредоточился на делах собственного княжества. Его нимало не мучило желание овладеть киевским престолом.

«Старым», боярским городам, Ростову и Суздалю, он противопоставил «молодой» Владимир. Здесь он возвел высокие земляные валы с могучими каменными воротами. Рядом с Владимиром, в Боголюбове, князь выстроил белокаменную резиденцию и храм Покрова на Нерли поблизости. Отец его любил Суздаль и Кидекшу, возвышал тамошнюю область, а сын пренебрежительно отдал Кидекшу младшему брату Борису.

Старым отцовским дружинникам и боярам Андрей Юрьевич предпочел новых слуг. Он, кажется, желал управлять через людей, прямо зависевших от него, или же лично им поставленных должностных лиц — младших дружинников, «мечников», «посадников», «тиунов». А это с еще большей силой накаляло отношения между ним и боярами.

Боярство Ростово-Суздальской земли составило против него заговор.

Как только князь зашатался на престоле своем из-за военных неудач, внутренний враг, сильный и непримиримый, нанес удар в спину. 29 июня 1174 года заговорщики убили его в Боголюбской резиденции.

Старое боярство, в первую очередь, ростовское и суздальское, победило. Для Руси это было горе. А для города Суздаля — наилучшие условия для процветания. Самовластное, обогатившееся за счет разграбленной княжеской казны боярство чувствовало себя здесь прекрасно. Богатело, праздновало победу на пирах-братчинах.

И за эту роскошную, свободную жизнь стоило побороться с мечом в руках.

Младшие братья убиенного Андрея, игравшие при нем незавидную роль, выдвинулись на первый план. Два года Суздальщиной правил Михалко Юрьевич, затем скончался и он. 1176 год принес младшему из братьев-Юрьевичей, Всеволоду, власть над всей Северо-Восточной Русью. Так вот, за эту власть он боролся сначала как союзник Михалка, а потом как его преемник, побеждая жесточайшее сопротивление «старших» городов своего княжения. Ростовцы и суздальцы ненавидели Андрея Боголюбского. Тамошняя верхушка желала себе в правители кого угодно, только бы он был по крови как можно дальше от Андрея. Первое время Всеволод Юрьевич пытался выйти из сложного положения мирными методами. За него стояли «молодые» города, в первую очередь, тот же Владимир и Переяславль-Залесский, — значительная сила! Князю хотелось поладить без большой крови. Он даже предлагал своему неприятелю, ставленнику боярства князю Мстиславу Ростиславичу, разделить княжение, не бившись.

Однако обстоятельства заставили его покорять неуемных врагов огнем и мечом. Сражение за сражением он повергал своих противников и только так мог их успокоить. К 1177 году в большой войне рухнула сила «старших» городов, поклонился юному Владимиру древний Суздаль. Иссяк прежний его героизм, основанный на лихом неистовстве дружинной стихии. Наступила совсем другая жизнь.

С тех пор Суздаль не бывал более самостоятельной политической силой, столь мощной, чтобы решать судьбы Северо-Восточной Руси. XII столетие — яркая вспышка в судьбе Суздаля. Город воссиял немеркнущей славой по всей Руси. То, что происходило дальше, — долгая инерция, медленная, но верная утрата величия, принесенного сюда на кончиках мечей.

Суздаль еще очень долго оставался чрезвычайно богатым городом. Так, суздальского серебра хватило, чтобы воздвигнуть в 1220-х годах монументальный Богородице-Рождественский собор, по сию пору возвышающийся над Суздальским кремлем.

Суздальское княжение доставалось одному из младших представителей местной ветви Рюриковичей. Оно считалось не первостепенным, но почетным. Иной раз, пережив старших претендентов на первенство да имея политические амбиции, суздальский князь ненадолго становился главным среди всех князей Северо-Восточной Руси. Суздальские правители еще поборолись за первенство с Тверью. Последний значительный политик, занимавший суздальский престол, князь Дмитрий Константинович, даже рискнул побороться с Москвой, но Москва дважды положила его на обе лопатки.

С 1390-х годов Суздаль безраздельно принадлежал ей. Потомки местных князей — Шуйские, Горбатые, Скопины — заседали в московской думе, служили воеводами у царей московских.

Междоусобные войны и татарские набеги разорили город. От былого великолепия осталось не­многое.

Чаша благолепия

Так завершилась жизнь «боярского города», полная гордыни, жестоких битв и роскошества. Зато началась жизнь тихая, сытая и спокойная.

Суздаль рос и восстанавливал силы в XVI—XVII веках. Именно тогда, под крылом у победившей Москвы, он вырастил чудесное множество прекрас­ных церквей и монастырей. Именно тогда он превратился в чашу благолепия. Суздаль старомосковской эпохи — церковный, колокольный, разительно отличался от Суздаля древнего — дружинного, пиршественного. Крест возобладал над мечом.

Особенно прославились в ту пору две суздальских обители: Покровский монастырь и Спасо-Евфимьев.

Первый из них основан еще в XIV веке, но расцвел лишь при Василии III, в начале XVI столетия. Стены и храмы его выстроены с большим изяществом. Но вовсе не это дало обители громкую известность. Сюда ссылали знатнейших женщин России. Далеко не всегда монахини аристократического происхождения отправлялись в суздальские кельи из-за какой-то провинности. Иной раз их звало сюда благочестие. Но чаще их пребывание в столице становилось неудобным с политической точки зрения. Постригу предшествовал громкий скандал с высокопоставленным человеком, казнь, либо крушение великого рода, стоявшего у кормила власти. А иногда и кончина супруга, ни в чем не повинного человека, умершего по естественным причинам; другое дело, что супруга его оказывалась крупной фигурой в тонких и неприятных делах наследования… тут-то ее и ожидала отправка в провинциальную глушь Суздаля.

Вот несколько известнейших женщин, попавших в разное время на поселение в Покровский монастырь: дочь Ивана III инокиня Александра, жена Старицкого удельного князя Евпраксия, дочь царя Бориса Годунова Ксения, супруга царя Василия IV Мария Буйносова-Ростовская, первая жена Петра I Евдокия Лопухина. Самая знаменитая женщина, оказавшаяся в стенах обители, — Соломония Сабурова. Великий князь Василий III развелся с нею из-за ее бездетности. Это вызвало шумный скандал и даже породило слухи о тайном рождении Соломонией наследника престола, якобы спрятанного от отца монахинями. К нашему времени стало ясно, что это всего лишь легенда. А правда состоит в том, что Сабурова, приняв в иноческом постриге имя София, не помышляла вредить прежнему супругу; она прославила себя твердым благочестием и была причислена к лику святых.

По соседству с небольшим, изысканно отделанным Покровским монастырем высится хмурая громада Спасо-Евфимьева. Эта обитель обладает первоклассной крепостью XVII века, мощь ее стен поражает воображение. А в стенах монастыря находится гражданская святыня, славная по всей России, — родовая усыпальница князей Пожарских. Тут погребен прах и самого Дмитрия Михайловича Пожарского, освободителя Москвы.

* * *

Ныне Суздаль тих и украшен колокольными звонами. Ныне богатые люди ищут здесь покоя от шума и суеты больших городов. И, возможно, десять или двадцать лет спустя здесь будет… боярский город на новый лад.