Елена Чернышева, доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета (МПГУ)

Что стало для Вас открытием номера?

Материал, который открывает и сам журнал. Это интервью с Евгением Водолазкиным (с. 8) о его новом романе. Мне, как филологу, было интересно, как биографические факты, семейные предания, отечественная история, литературные первоисточники воплощаются в эстетической реальности «Авиатора»; как писатель на неочевидном глубинном уровне сопрягает творческую работу и работу духовную, свидетельство тому — размышления о прощении, соблазнах самообмана, христианском принятии несправедливого наказания. Не случайно разговор выходит на особо почитаемых на Руси страстотерпцев Бориса и Глеба. В то же время здесь предложен опыт религиозно- нравственного размышления над «бескорыстным стукачеством». Писатель словно расширяет психологический рисунок «подпольного человека», открытого, как известно, в литературе Ф. М. Достоевским. Не случайны в интервью отсылки к нему в иных контекстах.

Какой материал в номере, на Ваш взгляд, самый актуальный?

Свобода выбора в обстоятельствах, казалось бы, абсолютной несвободы — вечный вопрос, безусловно актуальный и поднятый не только в интервью Евгения Водолазкина, но и в материале «Святые в тюрьме и изгнании» (с. 68)и статье игумена Дамаскина (Орловского) о священномученике Григории Аверине (с. 44), погибшем в сталинских застенках. Упование на возможность спастись через мученичество способствовало противостоянию тоталитаризму. Нам так важно помнить об этих высоких примерах!

Чего не хватает в этом номере?

Выпуск журнала чрезвычайно цельный, он словно настроен на тонкие материи самодвижения человека по пути веры в промыслительном русле. Пожалуй, можно было осветить в этом ключе столь важные вопросы взаимоотношения российских христиан с приверженцами иных религиозных учений. Причем обсуждение могло бы касаться не столько теоретических, сколько нравственно-поведенческих, психологических аспектов. Ведь веротерпимость и взаимоуважение людей разных религий и конфессий — не только то, что находится «в активе» современной России, но и то, что необходимо постоянно культивировать, над чем нужно всем вместе работать.

Какой материал «зацепил» лично Вас как читателя?

Истории бывших подростков (с. 24) — юных христиан, оказавшихся в среде неверующих. Сложная проблема несовпадения ценностных векторов, духовного разлада в среде ровесников, способная породить тяжелые конфликты, получила в рефлексии молодых людей глубокое и разное освещение: от философско- психологического осмысления инаковости до детальных советов поведенческого характера. Я как преподаватель начинала свой профессиональный путь еще в советской школе и хорошо помню такого рода ситуации. Порой в качестве учителя была вовлечена в них сама и, увы, не всегда находила адекватное решение проблем. Замечательно, что этот материал получает своеобразное развитие и в разделе «Вера» — в беседе о роли духовников с протоиереем Владимиром Волгиным (с. 30). Эта публикация, как и ответ Александра Ткаченко на письмо в редакцию о борьбе с грехом (с. 50), порождает композиционно-смысловую «рифму», которая, очевидно, призвана помочь читателю в его духовном пути.

О чем бы Вам хотелось прочесть в следующих номерах?

Хотелось бы видеть материалы об истории дальневосточных епархий. Мой интерес не только общекультурный, он еще и личного свойства. Я выросла в Благовещенске — центре Амурской области. На Дальнем Востоке, как мне кажется, в силу исторических обстоятельств вера до поры до времени не была важной жизненной доминантой. К тому же в первые послереволюционные десятилетия были уничтожены десятки церквей; долгие годы в Благовещенске православным были открыты двери единственной сохранившейся церкви, представьте себе, строившейся как католический храм. К этим страницам истории причастны с разных сторон (в том числе страшных, трагических) мои предки. Материалы о церковном строительстве — в самом широком смысле этих слов — на дальних рубежах России были бы интересны и полезны как еще один интеллектуальный фактор, объединяющий необъятную Россию. ф.