Памяти преподобномученика Феодора (Богоявленского)

19 июля Русская Православная Церковь празднует память преподобномученика Феодора (Богоявленского).

Преподобномученик Феодор родился в 1905 году в Тегеране в семье русского консула в Персии Павла Георгиевича Богоявленского и в крещении был наречен Олегом. Павел Георгиевич был убит персами в 1911 году, и его жена, Ольга Петровна, с тремя малыми детьми переехала в Санкт-Петербург и до большевистского переворота жила на пенсию, получаемую от правительства.

В 1922 году семья переехала в Москву, где Ольга Петровна устроилась в школу преподавательницей музыки. В 1923 году Олег поступил на медицинский факультет Московского университета, но в связи с тяжелой болезнью матери ему пришлось уйти с 4-го курса университета и поступить на работу. В 1927 году Ольга Петровна скончалась, и в том же году Олега взяли на военную службу.
По возвращении из армии Олег стал прихожанином Высокопетровского монастыря. Летом 1929 года храм в монастыре был закрыт, и монахи перешли служить в храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке. С переходом в приходской храм монашеской братии богослужения в нем стали совершаться по монастырскому уставу. Здесь Олег и принял твердое решение — всю жизнь свою посвятить только Господу. Грозным предупреждением звучали в его душе слова Господни: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк 9:62). Этот настрой, который он неизменно сохранял при всех обстоятельствах жизни, и послужил, вероятно, поводом для написания с него портрета художником Павлом Кориным.
В 1930 году Олег принял монашеский постриг с именем Феодор и был рукоположен во иеродиакона ко храму преподобного Сергия.

В 1933 году иеродиакон Феодор был арестован и допрошен. Прочитав написанный следователем протокол, он сказал: «Содержание данного протокола считаю не соответствующим действительности». Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило его к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и он был отправлен этапом в Новосибирск.

Вернулся он из лагеря через три года. При освобождении врач снабдил отца Феодора характеристикой, в которой отметил его исключительную добросовестность и редкие способности к медицине, и приложил ходатайство о предоставлении ему возможности закончить медицинское образование.

Нужно было решить, воспользоваться ли этими документами и стать врачом телесным или идти дальше по тесному и скорбному пути священноинока, который в то время неизбежно вел на голгофу. Его духовный отец и восприемник при постриге, архимандрит Никита (Курочкин), предоставил ему самому свободно решить этот вопрос. Отец Феодор обратился за советом к сестре: «А как ты думаешь, что ты посоветуешь делать?» Ольга, помолившись перед Казанской иконой Божией Матери, которой благословила их мать, вдруг словно ясно услышала голос: «Вземшийся за орало да не зрит вспять». Она повторила эти слова вслух. Отец Феодор внимательно выслушал их и, кротко улыбнувшись, сказал: «Спасибо тебе, одна только ты меня поддержала, мне так это было нужно».
После этого он уже не сомневался в выборе пути и отправился в Патриархию с заявлением, что желает послужить Святой Церкви и принять священство. Архиепископ Сергий (Воскресенский) рукоположил его во иеромонаха ко храму в селе Ивановском неподалеку от Волоколамска.

В 1940 году власти потребовали от отца Феодора уплатить огромный налог. Средств у священника не было, и дело передали в суд, куда он вскоре был вызван; здесь его встретили представители НКВД и предложили стать осведомителем. После того как он отверг это предложение, его лишили права жить в Москве и Московской области.

Иеромонах Феодор уехал в село Завидово Тверской области, где снял маленькую комнату. Но большей частью он жил в Москве у своих духовных детей или у сестры Ольги в поселке Востряково.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Въезд и выезд из Москвы сразу стал затруднен, везде проверялись документы, участились аресты. С большим трудом отец Феодор добрался до дома сестры в Вострякове.

Он был арестован 8 июля 1941 года. После обыска отец Феодор, испросив разрешение у сотрудников НКВД, отслужил молебен перед Казанской иконой Божией Матери, перед которой сестра Ольга молилась когда-то, чтобы дать ответ на вопрошание брата; затем подошел попрощаться с сестрой, которая в это время горько заплакала, поцеловал ее и сказал: «Глупенькая, ну что ты плачешь, радоваться надо, а не плакать!» Услышав эти слова, она открыла глаза и увидела перед собой светлое, преображенное, сияющее счастьем его лицо.

Допросы начались на следующий день после ареста. «Назовите ваших знакомых, у которых вы останавливались в селах Волоколамского района и в Волоколамске после того, как вам было запрещено пребывание в Московской области», — потребовал следователь. «Я считаю невозможным называть этих людей и впутывать их в свое следственное дело и поэтому называть их не хочу», — ответил священник. «Куда вы выехали из Волоколамска?» — «Из Волоколамска я выехал в город Каширу». — «Назовите фамилии, имена и отчества лиц, у которых вы проживали в Волоколамске, Кашире и Москве». — «Я считаю для себя нравственно невозможным называть следствию лиц, у которых я проживал, и на этот вопрос давать ответ отказываюсь».
Следствие велось сначала в Москве, а затем, когда немцы стали стремительно приближаться к столице, иеромонах Феодор вместе с другими заключенными московских тюрем был перевезен в Саратов. В течение долгого времени отца Феодора вызывали на допросы ночью, не давали спать днем, а на допросах беспощадно избивали. От священника требовали, чтобы он назвал всех своих духовных детей и людей, с которыми близко общался.

«С декабря 1940 года по день вашего ареста чем вы занимались?» — спросил его следователь. «Через своих знакомых, проживавших в Москве, а также через свою сестру я получал работу по графике, ретушировке портретов и тому подобному, этим и занимался». — «Значит, вы утверждаете, что с декабря 1940 года по день вашего ареста занимались художественной работой, которую получали через своих знакомых?» — «Да, это именно так». — «Назовите ваших знакомых, которые давали вам художественную работу».

Отец Феодор отреагировал на это предложение следователя столь решительно, что тот не посмел записать его слов, а вместо них написал: «На этот вопрос обвиняемый дал контрреволюционный ответ, и я его не записал».

Следствие по делу иеромонаха Феодора продолжалось почти два года, и в конце концов руководство НКВД, ознакомившись с материалами дела, предложило начать новое следствие — на этот раз уже по обвинению только его одного в дезертирстве.

26 июня 1943 года Особое Совещание при НКВД приговорило иеромонаха Феодора к пяти годам ссылки в Красноярский край. После приговора священника перевели из Саратовской тюрьмы № 1 в город Балашов Саратовской области в тюрьму № 3 для отправки в Красноярский край. Однако суровые условия тюремного заключения сокрушили его здоровье, да и созрел плод духовный для Царствия Божия. Иеромонах Феодор скончался в тюрьме в городе Балашове 19 июля 1943 года и был погребен в безвестной могиле.



Полные тексты житий новомучеников опубликованы в книгах «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскином (Орловским). Январь–Июнь». Тверь, 2005–2008 и размещены на сайте: www.fond.ru.

Для желающих приобрести книги:
тел.: 8 (916) 032 84 71 или e-mail: at249@mail.ru


Илл.:
Молодой иеромонах. Отец Федор. 1932.
Корин Павел Дмитриевич. Этюд к картине «Русь уходящая»