1. Что стало (кто стал) для Вас на этот раз «открытием номера»?

Открытием номера для меня стало интервью с Петром Толстым. В очередной раз убедился, насколько разнится впечатление от человека, с которым разделен некоей дистанцией, и человеком реальным.

Есть Петр Толстой, который каждое воскресенье просит нас запомнить эту неделю в итоговой программе на Первом канале. И есть Петр Толстой в этом интервью. В первом случае это профессиональный телеведущий, которому необходимо строго следовать жесткой концепции информационно-аналитической телепрограммы. Который должен быть в образе и не имеет права на излишнюю открытость и выражение собственного взгляда. Его должно быть столько, сколько позволяет концепция.
Это живой и свободный собеседник, очень откровенно и умно отвечающий на больные вопросы — в том числе больные для него самого и для всей толстовской семьи. В теме «Лев Толстой и Церковь» Петр Олегович демонстрирует прекрасное понимание проблемы, веру и церковность, умение любить и уважать своего великого предка. Эти качества я просто не могу не уважать в человеке.

Вообще, каждый раз сталкиваясь с новыми и новыми героями «Фомы», всякий раз переживаю потрясение от того, насколько люди интереснее и глубже, чем наши суждения о них. Уже 15 лет мы переоткрываем в «Фоме» самых разных героев, а я так и не могу привыкнуть к этому чуду.


2. Какой материал в номере на ваш взгляд — самый актуальный?

На мой взгляд, самая актуальная публикация опять-таки относится к теме «Церковь и Толстой». Я имею в виду материал Александра Ткаченко «Лев Толстой и Церковь: война без мира». Тема неисчерпаемая. На этот раз нам вновь пришлось задуматься, можно ли считать отлучением акт Святейшего Синода, который до сих пор служит источником споров — я имею в виду «Определение Святейшего Синода с посланием верным чадам Православныя Грекороссийская Церкви о графе Льве Толстом».

За последнее время вышли новые серьезные исследования церковных авторов, которые придерживаются мнения, что Определение все-таки можно считать отлучением. Поскольку более пяти лет назад Александр Ткаченко уже касался этой темы в материале «Проклятие, которого не было». А сейчас пришлось пройти перепроверку этими новыми книгами...

И вот каков итог нашим размышлениям. Пожалуй, суть его лучше всего вырази литературный критик Павел Басинский в «Эпилоге» к ноябрьскому номеру. Когда говорят об отлучении, подразумевается, что человека, считающего себя членом Церкви, вопреки его воле вышвыривают за церковные ворота. Но в случае с Львом Николаевичем Толстым так сказать нельзя.

Он сам поспешно согласился с Определением Синода, заявив, что давным-давно не верит в церковные «басни», не верит в то, что дорого каждому православному церковному человеку. И потому, как пишет Басинский, речь идет не столько об отлучении, сколько о разлучении. И на мой взгляд прав Ткаченко, который замечает: «Если кто и отлучил Толстого от Церкви, так это он сам».


3. Какую проблему на страницах этого номера решить НЕ удалось?

Всё ту же — проблему сбалансированности, которая дала бы нам возможность сразу на много аудиторий. Журнал «Фома» должен, с одной стороны, оставаться журналом для всех, а с другой — учитывать интересы и конкретных людей, и отдельных аудиторий. Это — журнал и для священников. Это — журнал для интересующихся Церковью захожан. Для политиков. Для родителей. Для учителей.

В последнее время меня особенно тревожит невозможность специально обращаться именно к последней аудитории, найти возможность делать в «Фоме» особый проект, посвященный проблемам образования, конкретному опыту преподавания не только новых религиозных дисциплин, но и всего гуманитарного цикла. Потому что вопросы, которые время и ученики адресуют своим учителям требуют срочных ответов. Учителям в этом смысле крайне сложно — мы убеждаемся в этом практически в каждой поездке в разные города России.

Лично я по-прежнему являюсь сторонником возвращения докризисного объема журнала, хотя и понимаю, что с точки зрения финансовой это пока выглядит как мечта, а не строгий продуманный план.


4. Какой материал «зацепил» лично Вас как читателя?

Прежде всего я очень советую обратить внимание на прозу священника Димитрия Свердлова. Мне приятно, что мы когда-то работали вместе в профсоюзной газете «Солидарность» с тогда еще будущим отцом Димитрием. Это был блестящий журналист, который, став пастырем, совершенно не растерял своих литературных талантов. Да к тому же прибавил к ним еще прекрасный талант фотографа.

Я зачитываюсь его малыми этюдами, рассказами, который он публикует в Живом журнале. Наконец-то мы собрали подборку этого автора в ноябрьском номере. Свердлов взял за основу один очень строгий принцип — жанр короткого диалога. В нем (как японцы делают это трехстишьях и пятистишьях) он выразил массу различных человеческих отношений, сумел зафиксировать ряд важнейших переживаний: отца, гражданина, думающего, наблюдательного человека... и это здорово. Кстати, я искренне рекомендую заглянуть в его Живой журнал, где можно будет найти еще много других произведений отца Димитрия. Надеюсь, что когда-то эти зарисовки выйдут в виде книги.

Еще я хочу обратить внимание на слово, сказанное очень хорошим, самоотверженным человеком — бизнесменом Сергеем Рудовым — в память об ушедшем от нас Александре Стронине.
О Саше Стронине можно сказать очень многое — но суть проста: он сделал очень, очень много добра. Его, наверное, при этом знали не все наши читатели, хотя он был героем нескольких публикаций. Ему на долю выпала страшная болезнь, с которой он десятилетие не просто боролся, но преодолевал ее, постоянно помогая другим людям, попавшим в беду, ободряя унывавших, спасая от отчаяния. А еще он любил и «растил» собственную прекрасную семью.
Для меня этот человек был и остается высшим образцом того, как следует вести себя в самом сложном испытании, какое только бывает в жизни.


5. Чем этот номер принципиально отличается от всех предыдущих?

Тем, что он вслед за предыдущим номером обозначает ту линию возвращения к более личностной интонации, которую мы наметили некоторое время назад и которая постепенно становится всё более и более заметной читателю. Да, мы возвращаем что-то из самого-самого раннего «Фомы». Процесс этот проходит постепенно, но по нарастающей.
И в этом смысле ноябрьский номер принципиально отличается от определенной «линейки» нескольких лет… Последние наши номера — с «Письмами», с восстановленной рубрикой «Коротко», расширенной рубрикой «Отклики», с личностными заметами небольшого размера, с возвращением (отчасти) автобиографической прозы.

Мы будем эту тенденцию пествовать и стараться ее не потерять. Мне не хотелось бы, чтобы что-то, накопленное нами за долгие годы, ушло из журнала. Мне жаль всякую рубрику, всякую ноту, которая перестала звучать. У каждой нашей рубрики есть люди, которые именно ее особенно любят, сживаются с ней, ждут ее. И поэтому хочется только двигаться, только расти и делать так, чтобы этот рост был гармоничен. И я надеюсь, что так и будет.