Журнальный клуб Интелрос » ГОСУДАРСТВО РЕЛИГИЯ ЦЕРКОВЬ » №2. 2018
В ЭТОЙ статье речь пойдет об одной пастырской программе Католической церкви, в рамках которой конструируются и транслируются два легитимных образа проживания гендеризированной телесности и сексуальности — брака и пожизненного целомудрия в священстве и монашестве, — объединенных общей моделью религиозного призвания. Для людей, социализировавшихся в секулярной культуре, такая постановка проблемы может показаться некорректной или даже абсурдной, поскольку в их социальном воображении два этих образа, скорее всего, будут размещены на противоположных полюсах. Это недоумение может также подкрепляться и широко известными примерами аскетизма в ранней и средневековой христианской традиции, предполагавшего последовательное отрицание телесного измерения существования и достигавшего апогея в состоянии ангельской бестелесности монаха и священника. Действительно, согласно Талалу Асаду, базу раннехристианского аскетизма составляла постоянная борьба с грехом и потенциальными для него условиями, которые, как предполагалось, укоренены в теле субъекта, требующем неустанного контроля. Однако даже в средневековых монастырях работа по трансформации себя, несмотря на характерную риторику самоотчуждения, не всегда сводилась к меха нической процедуре нивелирования желаний, ведущих ко греху. Анализируя педагогическую программу св. Бернарда Клервоского, Асад демонстрирует, как обычно ассоциируемые с похотью и грехом желания могли конвертироваться и в ресурс для культивации добродетелей.
“Vocation in the Flesh”: Gender and Embodiment
in Religious Anthropology of Contemporary Catholicism
Ekaterina Khonineva
European University at St. Petersburg; Museum of Anthropology
and Ethnography of the Russian Academy of Sciences
(Kunstkamera) (St. Petersburg, Russia).
ekhonineva@eu.spb.ru
In the early and medieval Christian tradition, the gendered body was understood as both an obstacle to the cultivation of virtues and a potential medium of transgression. The contemporary Catholic anthropology has another view of the subject’s body and its senses and desires. This article is concerned with the pastoral project of encouraging priestly and monastic callings in the Russian Catholic parishes. It also specifically looks at its rhetoric, placing significant emphasis on gendered embodiment. Based on participant observation materials and interviews with Catholics, who are “called”, the author analyzes the strategies of making a calling to celibacy genuine and persuasive.