профессор факультета антропологии
Европейского университета в Санкт-Петербурге;
ведущий научный сотрудник Института русской литературы
(Пушкинский Дом) РАН (Россия).
apanchenko2008@ gmail.com

ТРУДНО понять, веру в какого именно бога передали предки авторам статьи 67.1 Конституции Российской Федерации в редакции 2020 г.: богов у этих предков на самом деле было довольно много, даже если не принимать во внимание баснословную «дохристианскую» эпоху. Речь, как читатель, вероятно, понимает, идет не о политеизме, язычестве или пресловутом «двоеверии», но о разнообразии персонажей, идей, норм и практик, характерных для русского христианского «многославия» (если позволительно так выразиться). Собственно этнографическая сторона вопроса применительно к Древней Руси, Московскому государству или эпохе Петра I известна нам фрагментарно, нередко — благодаря источникам, связанным с эпизодическими, а затем и систематическими попытками государства контролировать повседневную религиозную жизнь подданных. С другой стороны, именно последовательные усилия церковной и светской администрации в сфере нормирования религиозных практик, начиная с реформ патриарха Никона, собственно говоря, и вели к своего рода низовой конфессионализации, то есть слиянию религиозных практик с идентичностями и появлению более или менее устойчивых «диссидентских» сообществ, сначала — старообрядческих согласий, а потом — так называемого «сектантства».

“Old Sects” in a New Light: How to Study Russian Religious Dissent, 1700–1900

Alexander Panchenko
European University at St. Petersburg;
Institute of Russian Literature (Pushkin House),
Russian Academy of Sciences (Russia, Moscow).
apanchenko2008@gmail.com

The introductory paper to the thematic block deals with fundamental issues of present day historical, anthropological, and religious studies of the so called “old Russian sects” of the 18th and 19th centuries. Russian religious dissenters of this period could be hardly viewed as homogeneous or integrated religious culture both historically and socially. However, the study of these movements as well as their representation in various discursive and ideological contexts can tell us a lot about religion in Russia of the “Synodal period”. The paper discusses key aspects of Russian sectarianism in terms of sensational forms, media regimes, moral economies, history of confessionalization and charismatic leadership in popular religious culture.