Культурный гибрид, как считает Нестор Канклини, — феномен «сугубо современный [specifically modern]… порожденный формами интеграции, которые возникают [с помощью] государствнаций, политического популизма и культурного производства». Процесс гибридизации ориентирован на инкорпорирование и адаптацию «чужеродных» культурных явлений и в более широкой перспективе выступает как ответ на такие вызовы глобализации, как воздействие западной культуры и сильные тенденции к унификации. Эта позиция находит свое продолжение в размышлениях Хоми Бхабхи, помещающего гибридность в колониальный контекст и определяющего ее именно в качестве стратегии борьбы угнетенных (или subaltern) против своих угнетателей. Однако «биологическое прошлое» самой метафоры гибридности послужило стимулом для постановки вопроса о релевантности указанной концепции критиками, до сих пор различающими на теле современной западной социальной науки родимые пятна эссенциализма. К примеру, подобные голоса звучали еще на конференции, имевшей место в 1996 году в Техасском университете (Остин), результаты которой затем опубликовал Journal of American Folklore в специальном выпуске, озаглавленном Theorizing the Hybrid3. И чтобы как-то обобщить итоги той дискуссии, Б. Строссу ничего не оставалось как просто констатировать: «В конце концов, не существует ни “чистых” индивидов, ни “чистых” культур <…>. Конечно, мы можем конструировать их, делая относительно “чистыми”, и фактически так и поступаем»

Akadak and Ldzaa-nykh:
Towards a History of Hybrid Cults in Abkhazia

Igor Kuznetsov —
Kuban State University (Krasnodar, Russia)
igorkuznet@gmail.com

Rita Kuznetsova —
Kuban State University (Krasnodar, Russia)
ritakuznetsova2015@yahoo.com

Several historical reports, along with our own fieldwork data, cover a long period from the early 17th century until the present time, helping to reconstruct how the sacred site Ldzaa-nykh, which had been moving between and around Pitsunda Orthodox temple and Lidzava village, gradually took its present location; how families of priests succeeded each other, evolving into a kind of nativist leaders; and how a cult itself transformed into what it is now. Akadak as Lidzava annual praying ritual has been one of the last festivities in the whole Abkhazia, which continued to integrate not a few families but all the villagers. For centuries the lands of Pitsunda peninsula attracted new flows of immigrants, the protection of which was provided by the temple, and later the rural shrine spun off from it. The irony of history is that the melting pot that turned hundreds of strangers into “Abkhazians”, was a hybrid, non-indigenous cult. Akadak praying more and more resembles a ceremony to integrate local community, helping to bring the current project of Abkhaz nationalism to life.