Andrey Shishkov

Church Autocephaly Through the Lens of Carl Schmitt’s Theory of Sovereignty

Andrey Shishkov —
Research Fellow of the Sst.
Cyril and Methodius Post-Graduate Institute of the Russian Orthodox Church;
Consultant of the Synodal Biblical and Theological
Commission of the Russian Orthodox Church (Moscow, Russia).
andrey.v.shishkov@gmail.com

The article discusses the issue of the church autocephaly through the lens of the Carl Schmitt’s theory of sovereignty. It starts from the premise that the concept of autocephaly is synonymous with sovereignty in the area of the inter-Orthodox relations. He uses Carl Schmitt’s concept of sovereignty-as-exception as an analytical tool seeing proclamation of autocephaly by a local church as introducing a state of emergency (exception), from which, in turn, sovereignty is born. As an example, the article considers the history of the Russian autocephaly. The article also introduces the distinction between sovereignty and its limited version, which arises in situations when a mother-church grants autocephaly to her part. An alternative model is the Church of Constantinople’s sovereignty derived from the “primacy of honour” in the Orthodox diptychs. In this respect, the article considers the prospective Pan-Orthodox Council as claiming the supreme authority in Eastern Orthodoxy.

ВМАРТЕ 2014 года на совещании глав поместных православных церквей в Стамбуле было принято решение о проведении спустя два года всеправославного собора. История созыва собора насчитывает вот уже более 90 лет1. Начиная с 1923‑го, а официально с 1961 года всеправославный предсоборный процесс является одним из главных аспектов межцерковных отношений2. Первой попыткой организации всеправославного форума для решения актуальных проблем, стоящих перед мировым православием, стал созванный в 1923 году по инициативе константинопольского патриарха всеправославный конгресс в Стамбуле. Но эта попытка оказалась неудачной, поскольку часть автокефальных церквей (в том числе Русская православная церковь) не признала общецерковного статуса конгресса и его решений. Дальнейшие инициативы — межправославное совещание на Афоне (1930) и совещание глав и представителей поместных православных церквей в Москве (1948), созванные константинопольским и московским патриархами соответственно, — также не получили общецерковного признания. Только в 1961 году на всеправославном совещании на о. Родос, в котором принимали участие представители всех автокефальных поместных церквей, было принято решение о начале работы по подготовке всеправославного собора. Тогда же был составлен перечень из более чем сотни тем, которые предполагалось совместно обсудить3. Позже, в 1976 году, этот перечень был сокращен до десяти тем: (1) православная диаспора; (2) автокефалия и способ ее провозглашения; (3) автономия и способ ее провозглашения; (4) диптихи; (5) календарный вопрос; (6) препятствия к браку; (7) приведение в соответствие церковных постановлений о посте; (8) отношение православных церквей к остальному христианскому миру; (9) православие и экуменическое движение; (10) вклад поместных православных церквей в торжество христианских идей мира