ВО ВТОРОЙ половине XIX в. Россия являлась крупнейшей великой державой, в которой проживало около 90 миллионов православного населения. В это время мир был уже в основном поделен на колонии и сферы влияния между европейскими великими державами, среди которых лидировали Великобритания и Франция. Территориальная экспансия России на Среднем Востоке встретила сопротивление Англии, которая видела в этом угрозу своим индийским владениям. Специфика Ближнего Востока в этом соревновании между державами заключалась в том, что колониальные аппетиты держав должны были удовлетворяться за счет распада Османской империи. Близкий конец «больного человека», как называли в Европе Турцию, казался реальностью уже с конца XVIII — начала XIX в., когда значительные территории империи отошли к России, обрели самостоятельность или полунезависимый статус. Для Великобритании османские владения представляли интерес как область расширения своего экономического влияния и осуществления контроля над торговыми путями в Индию и на Дальний Восток. Для Франции, помимо экономических интересов, Ближний Восток был областью духовного влияния: ведь еще со времен Крестовых походов в Сирии и Палестине обосновались католические монахи, деятельность которых существенно активизировалась в XVI – XVII вв. Кроме того, с XIII – XIV вв. на островах Архипелага проживало немало католиков — наследников государств крестоносцев. Противоборство великих держав на Ближнем Востоке и особенно в Восточном Средиземноморье получило название «Восточного вопроса».

The Patriarchate of Constantinople
and the Russian Church before the Revolution

Lora Gerd —
St. Petersburg Institute of History,
Russian Academy of Sciences (Russia).
Loragerd@gmail.com

The article deals with the ideological and political aspects of the relations between the Russian Orthodox Church and the Patriarchate of Constantinople in the end of the 19th and the beginning of the 20th centuries. The Russian imperial idea was strongly influenced by the idea of Orthodox oikumene, first shaped in Byzantium. In the 19th century the idea of translatio imperii was further modified first by the Slavophils, and later by the Russian national ideology under Alexander III. The neo-Byzantinism of the end of the 19th and beginning of the 20th century accepted the idea of the Third Rome and became the basis of Russian policy in the Near East. Support of the Orthodox population of the Balkans and the Near East, a creation of a confederation of Orthodox states under the guidance of Russia, and finally restoration of the Russian Patriarchate, — all these were considered as chains of one line, the restoration of the ideal Christian kingdom. In the Balkans, Russian universalism faced a similar idea of the restoration of the Greek empire, as well as the growing Balkan nationalism. The struggle of the two “great ideas” took place in the frames of the Eastern Question — the rivalry of the great powers for spheres of influence in the Balkans and the Near East. Finally it brought the beginning of the First World War.