Представленные ниже тексты обнаружены в электронном архиве Виталия Науменко. Датировка почти во всех случаях отсутствует, однако есть основания предполагать, что эти стихи были написаны между 2003 и 2015 годом.

Не исключено, что какие-то из собранных здесь стихотворений выходили ранее в региональных малотиражных изданиях. Тем не менее в сетевом пространстве их найти не удалось, так что широкому кругу читателей они становятся доступны впервые.

 

В.М.

 

 

Виталий Науменко

(1977–2018)

 

 

*   *   *

Я перееду, книги переставлю,

И ночь сменю на день, пусть женщина ушла,

Я с самого утра приоткрываю ставни.

И даль светла.

 

Не так же, как печаль, но есть причуда:

Она искала, дождалась, нашла...

Ей жить и ждать: зари, мгновенья, чуда.

Не помнить зла.

 

Не помнить, где она забыла сигареты

И много улыбалась невпопад.

Хотела говорить про то, про это,

Про Летний сад.

 

Ну, дай ей Бог на том и этом свете

Узнать, как он

Еще плывет по неживой планете,

Земной, как сон.

 

Я как слепой, порой, проснувшись, вижу,

Ее – прямой, лежащей на спине:

Одну ее: «Ложись ко мне поближе,

Забудь про все, что знаешь обо мне».

 

«Где мы плывем – с минуту нас не будет,

А память – жизнь твоя,

Игра, в которую играли люди,

Играла я».

 

 

*   *   *

Яблоки падают с неба –

Так я считал.

Небо уходит в нёбо

Через вокзал,

Где расписанье набок,

Есть лишь одно

Небо, сплошное небо,

Осень, кино.

 

 

*   *   *

Когда женщина молчит,

Напомни ей,

Какой смешной она была в три года.

 

Когда женщина сердится,

Подумай, каким противным

В пять было для нее горячее молоко.

 

Когда женщина говорит «нет»,

Вспомни, как она тянула руку за партой

И сразу прятала.

 

Когда женщина уходит,

Не пытайся вернуть ее, потому что она

Стала взрослой.

 

 

*   *   *

Выходишь, как будто в окно,

Как будто бросаешься с крыши.

Как будто стучат в домино –

А звук завершен и не слышен.

 

Выходишь, как будто бы Бог

Тебя не терзает, не гложет,

И ты не подводишь итог,

А хочешь продаться дороже.

 

И, взглядом над бездной скользя,

Что вмиг наступает волнами,

Ты знаешь уже, что нельзя

Смеяться над детскими снами.

 

 

*   *   *

Паденье начинается с награды за каждый шаг на ледяном ветру, выходишь в ночь – и ничего не надо, добраться бы… Но, бормоча муру, ты падаешь в сугроб, светлеет небо, глотая снег, глядишь за Ангару; одни студентки фыркают, как рыбы, играющие в нежную игру. Куда идешь, чего лежишь, влюбился? – и наконец-то варежка, рука, колючая – и ты уже родился. Как звать тебя? Я не решил пока.

 

 

ГАГАРИН

 

На Студенческой набережной в Иркутске

на постаменте в вышину человеческого

роста установлена голова Гагарина

 

1.

 

Поговори со мною, голова

Гагарина, в тарелке на бульваре

Иркутском, где желтеют дерева,

Чейцвет ветра пока не оборвали,

Как оборвали связь твою с землей,

Вонзивши в космос огненной иглой.

Ты ей подобна – голова без тела

Как будто бы от тела отлетела,

Кивнув ему.

 

Была такая ночь,

Что всяк младенец, норовя родиться,

Сквозь притяженье крика рвался прочь,

И открывались первые страницы,

Той книги, что захлопнется.

Но вот! Уже в своем молчании столица

Застыла, как на карточке, точь-в-точь.

 

«Поехали!» И первый вопль потряс

Вселенну, распахнувшуюся враз,

Лишь ты, птенец, задел ее крылом.

Да грянет гром! Да дрогнет космодром!

 

За судорогой эхо стало явью,

Хоть меж людьми сходило завсегда

За отрицанье брошенного звука.

Вминая космос в хватку костоправью,

Встопорщилась тщедушная наука

И, словно мамонт, вышла изо льда.

 

Ты слышишь это? Голова, сперва

Скажи мне, что другие не сказали.

Ты видишь? Расслоилась синева,

И тени звезд шатаются в провале?

Зовут на грудь и просят отдохнуть,

Но нам уже пора в обратный путь.

Не рано ли? Мне надо строчки гнать.

Кропал я оду…

Дальше ли кропать?

Но ты молчишь. Лишь легкий матерок

Разносит по бульвару ветерок…

 

 

2.

 

Теперь ты смотришь в омут, голова,

Такою же, какой была вначале.

В карман с дырою сыплются слова,

Луна стоит на боевом причале.

 

Прорехи звезд не портят высоту,

Ее наряд тяжелый и суровый.

Меж складками сгорает на лету

Одно неверно сказанное слово.

 

Гагарин спал и оды не слыхал.

Бантами расправляются пустоты

Безветрия, которое слегка

Пошевелило волосы пилота…

 

 

*   *   *

Иркутску

 

Я люблю слово «бля» в разговоре пустом.

Там, где Ленин стоит, указуя перстом,

где собака – хвостом, за парадным кустом

человек в галифе разливает по сто.

 

Хлещет по ветру дождь, как моряцкий ремень.

За компанию ты – с головой набекрень:

два аборта за партой, один – в ПТУ.

И за что там любить? А люблю потому.

 

Я пройду еще раз несуразный маршрут

и налью очень многим, а мне не нальют.

Ну а я хоть бы что, человеком в пальто

мне нетрудно прожить, несмотря ни на что…

 

Не стыжусь, поддаюсь, мало кто разберет,

что он, кто он, зачем между нами живет.

Ну а я все живу: на ветру, на весу,

и невесту свою над бульваром несу,

 

чтоб училась глядеть все вперед и вперед:

знать бы, кто ее там в темноте подберет,

где камнями бренчит по ночам Ангара

ни о чем, не о том, что случилось вчера.

 

 

*   *   *

Я не с тобою говорю.

Поговорил бы, только поздно

Встречать с подругою зарю,

Когда прекрасно и морозно.

 

И открываются глаза,

Куда ни глянь – зима и небо,

Достать которое нельзя,

Покуда это так нелепо.

 

Никто не юн читать устав;

Гляди смелей, а не сердито.

Но кто-то непременно прав

Во всем, что было пережито.

 

Мне нравится, что время ждет

Своей расплаты с дураками,

Пока один из них ревет,

Сжимая голову руками.

 

 

*   *   *

Ты не мертва, но ты не человек.

Я отзовусь тяжелыми губами,

Когда на них спокойно ляжет снег

И поцелует, словно бы отвык

Иметь дела с беззвучными словами.

 

Я улыбнусь и этому капризу

Под взмахи птичек, бабочек, стрекоз.

Ты не мертва, но ты, как в сердце гвоздь,

Как синева, прошедшая насквозь,

И корни, раздирающие снизу.

 

 

*   *   *

Я полжизни любил слова,

Я ходил за ними – больной

От предчувствия волшебства,

А теперь они ходят за мной.

 

Мое тело из слов и кровь,

Я забыл, что такое страх,

Потому что лежу давно

В языке, как на облаках.

 

...А язык говорит: постой,

Я рассеюсь перед тобой,

Помолчи-ка ты сам с собой

В бездне голой и ледяной.

 

 

*   *   *

Зима стоит, сама себе не рада.

Проснуться, оглядеться поутру.

Жизнь хороша за час до снегопада,

А не на этом ломовом ветру.

 

 

*   *   *

Эта строчка перечеркнута,

И не надо продолжать…

И стоят сугробы черные,

Опрокинута тетрадь.

Может быть, я просто кончился,

Только отчего тогда

Как уверенность – беспомощность,

Кровь, и камень, и вода?

 

Публикация Вадима Муратханова

 

 

 

Виталий Науменко – поэт, прозаик, драматург, переводчик, журналист. Родился 28 мая 1977 года в городе Железногорске-Илимском (Иркутская область). В 1999 году окончил Иркутский государственный институт по специальности «филология». Автор пяти книг стихов. Стихи и проза публиковались в журналах «Интерпоэзия», «Новый мир», «Арион», «Дружба народов», «Октябрь», «Новая Юность», «Воздух», «Сибирские огни», «День и ночь», ActionPoetic, «Крещатик», альманахах «Вавилон», «Зеленая лампа», «Иркутское время» и др. Главный редактор иркутских журналов «Первоцвет» и «Бизнес мост». Один из создателей и соредактор альманахов «Зеленая лампа» и «Иркутское время» (2001–2003). Входил в редакционную коллегию «Интерпоэзии» (2006–2008), впоследствии в редакционный совет журнала. Лауреат премии им. Виктора Астафьева (2005) и премии журнала «Интерпоэзия» (2010). Член Союза российских писателей и Международной писательской организации ПЕН-центр. Умер 5 июля 2018 года в Железногорске-Илимском.