Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Интерпоэзия » №2, 2020

Александр Петрушкин
«Вот и я постою о других…»

Александр Петрушкин

 

 

«ВОТ И Я ПОСТОЮ О ДРУГИХ...»

 

В начале нынешнего года в уральском городе Кыштым ушел из жизни русский поэт Александр Петрушкин. Ему не было и сорока восьми лет.

Его уход, без преувеличения, потряс не только его семью и друзей, но и литературную общественность. Ошеломил его читателей.

Долгие годы он был неотъемлемой частью литературного процесса в России (если таковой вообще существует).

Он был куратором многих проектов, фестивалей, премий. А его МЕГАЛИТ, евразийский журнальный портал, на котором выкладывались электронные версии большинства российских и многих иностранных русскоязычных литературных журналов, стал привычной частью российского литературного пейзажа.

Были у Петрушкина и книги, и премии, и статьи-рецензии. Признание и уважение коллег. Любовь близких и дальних. А еще – талант бескорыстно любить поэтов. Вот только времени у него, оказывается, было мало.

Но «легкий флер незаконченности, метафизическая тревожность» (Юлия Подлубнова) его поэзии останутся с нами, продолжая не только тревожить, но и обнадеживать.

Светлая память поэту.

 

Лилия Газизова

 

 

*   *   *

Александру Павлову

 

лучшее что случалось это вагоны

те в которых едут молчать потому что

наговориться успел под завязку до горя

выпустите меня в кыштыме

или в последнее море

 

всегда ощущал москву как дорогу в гадес

посередине последний коцит – садовый

омега всех одиночеств большая малость

яблоко которое висит над водкой

я – знаешь? – в доле

 

на бмв доплывает харон до дома

гладит по голове сына как я в вагоне

узнавая на ощупь совсем немосковский стыд

не знаю что там говорит про любовь и братство

кент с балканской звездой и их диалекты

на выходе в тамбур или в жидкий Аид

 

он рисует нолик мир нарисует крестом

по мокрому и земляному взлетают рельсы

главное умение говорить с завязанным языком

до – посредине – и главное после смерти

 

 

*   *   *

Что ж счастье есть в домах, где кровоток –

к себе призвал невидимый сквозняк,

где едешь ты – с вагонами далек –

и белый смех, упрятанный в санях,

сопровождает в тот поток тебя,

в примерный (даже сказочный) сугроб,

и смерть касается тебя, как живота,

предчувствуя рождение твое.

 

Счастливая роженица – ты, смерть,

вот кокон сброшенный лежит уже в снегу,

и мы с тобою, растерявши твердь,

как будто в хирургическом раю

подслеповато щуримся на свет,

топорщим крылья, учимся слогам,

молчанию, которое в ответ слагает тот,

что подобает нам.

 

 

*   *   *

наконец-то нельзя задразнить щебетать

перегнувшись из смерти

все равно нас никто не простит –

ну а если простит – не заметит

 

и вконец перекопанный ад –

назови его будучи живу –

перегнул эту смерть и сломал –

как малец конопатя машину

 

смерть смотрела в свои же глаза

повторяя бессмысленно жесты

я не помню кто это сказал

но наверное тоже не местный:

 

вот и я помолчу о себе

вот и я постою о других

а снаружи как видишь всё свет

а по свету небесны круги

 

 

GORLOPHOBIA

 

вот так и говорить вот так и воровать

у бабы теплой смех а на изнанке свет

ребенок и кровать пора – кровит – вставать

недолго и смешно чтоб говорить за всех

 

чтоб тело обживать до горлышка в огне

до пятнышка в паху до звука об стекло

(патетика не верь) друзей или врагов

за всех лишь утром снег и не бывает всё

 

кыштым тебе рассвет кранты какой китай

я выхожу на кухню и в форточку тянусь

за сигаретный дым прости и съешь меня

поскольку говорить я как всегда боюсь

 

 

ГОЛОС

 

И вот вам – птичий, одноногий,

вагоном едущий. Он съест

у проводницы ржавый воздух,

из горла выскочит в подъезд.

 

Он – маленький, себе невидный,

его я грею в рукаве.

Наполовину (в нос) негордый

он делит спиртом нас на две

 

ноздри своих. Мой бедный голос,

мой брат, картавый инвалид,

доносит до подъезда тело,

в котором нет уже обид.

 

Обезображенный ногами

утихомирившись в снегу

он знает, что скончалось это –

и что я больше не приду

 

поколотить его ногами

обнять как падлу, как родню.

Он воет на луну (собака)

и плачет про меня войну.

 

 

 

Александр Петрушкин (1972–2020) родился в Челябинске. Поэт, редактор, культуртрегер. Автор десяти сборников стихотворений, а также публикаций в журналах «Знамя», «Урал», «Аврора», «Крещатик», «День и ночь», «Дети Ра», «Нева», «Воздух», «Гвидеон», «Зинзивер» и др. Лауреат специальной премии «Русского Гулливера», премии журналов «Дети Ра», «Зинзивер» и многих других. Учредитель журнала актуальной литературы «Транзит-Урал», литературно-художественного фонда «Антология», фестивалей «Новый Транзит» и литературы малых городов им. Виктора Толокнова. Главный редактор журнала «Новая реальность». C 2009 года был куратором евразийского журнального портала МЕГАЛИТ. В последние годы жил в Кыштыме (Челябинская область).



Другие статьи автора: Петрушкин Александр

Архив журнала
№3, 2020№4, 2020ин№1, 2021№2, 2021и№3, 2021ин№4, 2021№2, 2020№1, 2020№4, 2019№3, 2019№2, 2019№1, 2019№3-4, 2018
Поддержите нас
Журналы клуба