Марк Вейцман

 

 

ОСТАЮТСЯ ТОЛЬКО ЧИСЛА

 

 

ДОРОЖНАЯ ПЕСНЯ

 

Кто сказал, что спиц мельканье

Лучше всякого дурмана

Облегчает привыканье

К обреченности романа

 

И что якобы вязанье,

Да еще на склоне лета,

Есть прямое указанье

На исчерпанность сюжета?

 

Соглашаться не желая

С этим мненьем субъективным,

Я лечу к тебе, Аглая,

В самолете реактивном –

 

То ли сглаживать ухабы,

То ли втюхивать отмазки,

То ли тешиться хотя бы

Свитерами крупной вязки,

 

То ли вволю пообщаться,

Как бывало многократно,

То ли просто попрощаться –

Навсегда и безвозвратно.

 

 

*   *   *

В городке, притулившемся над рекою,

За его команду болел я, в коей

Все владели мячом на газоне мятом

Много хуже, чем трехэтажным матом.

 

Там центральный защитник чинил ботинки,

Левый форвард срамные сбывал картинки

И свои доходы делил с властями,

А вратарь приторговывал запчастями.

 

Но когда они мяч загоняли в сетку,

То того, что входило в грудную клетку

И взрывалось в крови на манер тротила,

Для грядущей любви в аккурат хватило.

 

 

*   *   *

Во сне он вышел вновь на поле,

Как встарь, под номером седьмым,

И был за гол, забитый вскоре,

Отмечен Бесковым самим

И космонавтом Гречко лично.

И потому-то поутру

Немного дольше, чем обычно,

Протез пристегивал к бедру.

 

 

*   *   *

Пухлых губок цвет свекольный,

Легкий локон, пышный бант –

Для любови младшешкольной

Идеальный вариант.

 

Слишком яркое горенье

Скоротечного огня.

Слишком раннее прозренье:

Этот плод не про меня…

 

В туристическом Эйлате

Крутят старое кино.

Возвращается некстати

То, что минуло давно.

 

И у девочки у Таи

В городишке над рекой

Стекловидная не тает

Карамелька за щекой.

 

 

ЭКСКУРСИЯ

 

Рыхлый, крутой и обрывистый склон,

Где Неизвестный солдат погребен.

Низкий, сырой и промозглый подвал,

Где неизвестный поэт поддавал.

Дизель, который ночами гудел,

Флигель, где пьесы кропал драмодел,

Финские санки, берилл и коралл –

Всё, что азартно копил-собирал,

Зеркальце Ривки и коготь орла,

Нитей обрывки, что парка сплела…

 

 

*   *   *

Городок Золотоноша

В беспредельности степной

Не красивей, но не плоше,

Чем какой-нибудь иной.

 

Жизнью сносной, хоть и пресной,

Здесь жила одна семья,

И училась в школе местной

Незабвенная моя,

 

Чья у парки неумелой

Нить судьбы не задалась –

Истончалась то и дело,

А потом оборвалась...

 

Всё меняется с годами –

Направление умов,

Колер неба над садами,

Нумерация домов.

 

Всё проходит, как известно,

В этом некого винить.

Время зыбко, только место

Невозможно отменить.

 

Жизнь, исполненную смысла,

Поглощает пустота.

Остаются только числа –

Широта и долгота.

 

 

 

Марк Вейцман родился в Киеве в 1938 году. Окончил Литературный институт им. Горького. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Иерусалимском журнале». C 1996 года живет в Израиле.