Журнальный клуб Интелрос » Курьер ЮНЕСКО » №1, 2018
. С 1980 года он направляет все свои силы на искоренение рабства и эксплуатации детского труда. В частности, он основал движение Bachpan Bachao Andolan(«Спасем детство»), которое способствовало вызволению более 85000 индийских детей из эксплуатации и реинтегрировало их в систему образования.
Кайлаш Сатьяртхи рассказал нам о том, как начиналась его деятельность, чего он хочет добиться борясь за надежные и безопасные учебные заведения и почему настоящее освобождение, с его слов, возможно лишь с помощью образования.
Интервью провела Мэри де Суза
Как и когда вы решили встать на путь борьбы за права детей?
Когда мне было пять лет, в мой первый учебный день перед входом в школу я увидел маленького мальчика, приблизительно моего возраста, который сидел на пороге и разглядывал мои ботинки. Перед ним стояла коробка с инструментами чистильщика сапог. Мне стало неловко. Первый вопрос, который я задал учителю в тот день был ‒ «Почему этот мальчик не в школе вместе с нами?». Учитель ответил, что многие дети из бедных семей вынуждены работать.
Вскоре я обратился с тем же самым вопросом к отцу ребенка, который сказал мне, что и его отец, и его дед были чистильщиками сапог. Затем он добавил: «Сэр, разве вы не знаете, что такие люди как вы, рождены, чтобы учиться, а такие как мы – работать?» Этот вопрос оставил в моей душе неизгладимый след, но тогда я не смог найти на него ответ.
Став чуть постарше, я начал хранить свои старые учебники и откладывать карманные деньги, чтобы оплачивать взнос за обучение детей из бедных семей. Позже я получил диплом инженера-электрика и стал работать, но меня продолжало терзать чувство, что я должен что-то сделать для детей. Тогда я решил оставить свою работу, чтобы полностью посвятить себя этому делу.
Каковы были ваши первые значимые успехи?
Еще со времен нашей самой первой кампании, когда я распространял на рынках тысячи листовок, я был убежден, что образование и свобода идут бок о бок. Однако когда я впервые постарался привлечь внимание общественности к вопросу детского труда, меня полностью проигнорировали. Свой первый закон против эксплуатации детского труда, за который я боролся шесть лет, Индия приняла лишь в 1986 году. Но он все еще несовершенен. Поэтому я продолжаю свою деятельность в этом направлении.
Когда мне удавалось освободить детей от рабства, и я хотел устроить их учиться, то меня подвергали оскорблениям: мне говорили, что дети слишком грязные и неухоженные, и поэтому их не могут принять в школу.
Я рассказал об этом друзьям-юристам, которые объяснили мне, что проблема заключается в том, что в Индии образование не входит в права, гарантируемые Конституцией. Пришлось ждать до 2001 года, когда в результате масштабной мобилизации, наконец была принята 86-я поправка, благодаря которой образование стало фундаментальным правом.
Ваша кампания против эксплуатации детского труда началась в Индии, но быстро приняла международный масштаб. Как это произошло?
Прошло двадцать лет, прежде чем нас услышали на мировом уровне. Когда в 1980 году я основал движение Bachpan Bachao Andolan (BBA) в Индии, я узнал, что ни одно из агентств Организации Объединенных Наций, ни Международная организация труда (МОТ), ни Детский фонд Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ), ни Всемирный банк, не располагало международным юридическим актом, защищающим детей от торговли, проституции и других форм эксплуатации.
Тогда я заинтересовался ситуацией в Пакистане, в Непале и Бангладеше, где столкнулся с теми же проблемами современного рабства. Одновременно с этим я начал заседать в Комиссии по правам человека в Женеве (Швейцарии), где решил бороться за принятие международного закона против эксплуатации детей.
Я проводил кампании в Европе и Соединенных Штатах Америки и учредил программу за отмену эксплуатации детского труда в Германии. В результате, в 1992 году на свет появилась Международная организация труда МОТ, к которой присоединились ЮНИСЕФ и Всемирный банк.
В 1993 году BBA инициировало свою первую в Индии программу в форме марша за ликвидацию детского труда. А пять лет спустя мы запустили 80000 километровый Всемирный марш за ликвидацию детского труда, который длился шесть месяцев и в котором приняли участие 103 страны.
Все эти усилия увенчались утверждением МОТ Конвенции 182 относительно запрета худших форм детского труда и осуществлению немедленных мер по их упразднению. Конвенция была единодушно принята и ратифицирована в 181 стране. Это случилось в 1999 году, спустя двадцать лет после того как в Индии были распространены мои первые листовки.
Десять лет назад в Южной Азии вы инициировали новый марш за принятие регионального протокола против подневольного труда, а в сентябре 2017 года – марш Bharat Yatra за упразднение сексуального насилия и торговли детьми. Что побудило вас организовать их?
Bharat Yatra, национальный марш в 11000 километров за 36 дней, является всеобщим призывом возродить «безопасную для детей Индию». Сексуальное насилие над детьми - это бич, распространившийся по всему миру, но в Индии он стал настоящей эпидемией – дети ежедневно подвергаются нападениям, изнасилованиям и продаже.
Один ребенок продается каждые две минуты, а каждые тридцать минут – подвергается сексуальному насилию. В большинстве случае совершающие эти преступления — это водители школьных автобусов, учителя, опекуны. Они продолжают спокойно и безбоязненно заниматься своими делами, во то время как жертвы стыдливо молчат. Я посвятил свою жизнь борьбе за то, чтобы все дети могли ходить в школу, но я понял, что на самом деле, они не всегда находятся там в безопасности.
В первую очередь необходимо снять табу, которым окружены факты насилия над детьми. Для этого нужна активная мобилизация. Именно поэтому мы использовали проверенную на опыте стратегию организации марша. Опираясь на наши предыдущие достижения, мы взялись за проблему насилия над детьми, включив на этот раз раннее замужество и рабочую эксплуатацию, которые также являются мощнейшим препятствием на пути к получению образования.
Насколько успешным был этот марш, и чего вы ожидаете от нового уровня осведомленности людей?
Около 1,4 миллионов человек присоединились к маршу Bharat Yatra против насилия над детьми. Это беспрецедентный успех, учитывая то, что мы затронули существовавшее табу. Где бы мы не проходили, молодые люди набирались смелости и даже выходили на сцену, впервые рассказывая о том, что пережили.
Да, дети получили право на образование, но теперь необходимо разъяснить им их права. Мы также начали кампанию за создание безопасной среды в школах, предназначенную для всех учреждений начального и среднего образования, а также учреждений сферы обслуживания по всей стране. Главная цель этой кампании – защита детей от сексуального насилия.
На данный момент мы работаем над исследованием, оценивающим изменения отношения и поведения, а также эволюцию степени информированности, которые повлек за собой марш Bharat Yatra. Результаты этого исследования могут быть опубликовано на международном уровне. Мы уже получили запросы от стран, желающих провести у себя кампании за безопасность в школах.
В ходе Bharat Yatra, вы попросили политических деятелей вернуться в школы. Что вы имели ввиду?
Они взяли на себя обязательство посетить школы, в которые они ходили в детстве, и я предложил им сделать это не в статусе VIP-персоны (Важного лица), а в роли обычных отцов и матерей. Я попросил их справиться не только о безопасности, но также о качестве образования, общей атмосферы в учебных заведениях и учителях. Уважают ли в школе детей? Обеспечены ли они ежедневными обедами? Каков процент посещаемости? Власти зачастую далеки от реальной жизни. По причине коррупции сельские зоны страдают от высокого уровня абсентеизма учителей, в результате чего срывается весь обучающий процесс.
Вернув политических деятелей в школу, мы можем произвести положительные изменения. Я также попросил женщин-полицейских чаще посещать школы, тем самым создавая атмосферу защищенности. Сегодня правительство рассматривает новый закон против торговли людьми, в том числе и детьми, который предусматривает проведение образовательных и разъяснительных кампаний.
В 2014 году вы были удостоены Нобелевской премии мира за вашу «борьбу против угнетения детей и молодежи и за право всех детей на образование». Изменило ли это вашу жизнь?
Я иногда шутя говорю, что с тех пор как я был удостоен Нобелевской премии мира, у меня больше нет ни минуты покоя! Я получил около 40000 приглашений и мне наверное потребуется прожить еще 160 лет, чтобы посетить все эти мероприятия. В то же самое время я счастлив, что меня видят как Нобелевского лауреата, как представителя обычных людей. Нахождение в непосредственном контакте с людьми укрепляет мою веру в то, что я делаю.
Одним из недостатков несомненно является то, что отныне я не могу лично проводить операции по спасению эксплуатируемых детей. Меня знают в лицо в самых удаленных точках страны! Поэтому о моем приезде уведомляют заранее и детей уводят с карьеров или с заводов до моего приезда. В некоторых случаях у меня все-таки получается попасть на отдельные предприятия инкогнито и, посетив эти места два-три раза, разоблачить проблему детской эксплуатации. К тому же, существенное преимущество заключается в том, что у меня есть доступ почти ко всем руководителям агентств ООН, а также к премьер-министрам и президентам, с которыми я могу открыто говорить о необходимых политических переменах в этой области.
Сегодня вы далеки от вашей профессии инженера-электрика. Используете ли вы ваши профессиональные навыки в вашей сегодняшней деятельности?
Мое первичное образование оказалось невероятно полезным, так как оно позволяет мне мыслить аналитическим, рациональным и структурированным способом. Думаю, что именно по этой причине я подошел к борьбе против эксплуатации детей именно с точки зрения права, а не благотворительности. Структурные перемены легче достигаются с помощью структурного подхода.
Какие улучшения вы можете отметить в жизни детей со времени начала вашей деятельности?
Я знаю, что, когда мы спасаем детей от эксплуатации и раннего замужества, то это вызывает цепную реакцию. Образование дарит самостоятельность, чувство собственного достоинства и индивидуальности самой бедной и маргинальной части населения, в частности детям и девочкам. И когда они знают свои права, умеют читать и писать, то естественно обретают веру в себя.
Я видел девочек-подростков, которые восставали против принудительного замужества, так как они знали свои права, знали, что могут обратиться в полицию или НПО. Многие мальчики, жертвы рабочей эксплуатации, которые узнавали, что у них есть права, тоже обращались за помощью.
Вы встречались с тысячами детей. Чему они вас научили?
Они показали мне, что главное – сохранить ребенка, живущего в каждом из нас. Я думаю, что именно бесхитростные, искренние люди, отличающиеся светлыми мыслями, оставаются в некотором смысле детьми.
Что поддерживает вашу мотивацию?
Моя мотивация - это мечты, которые я вижу в глазах детей.
