Как и его немецкие коллеги Фихте, Гегель и Ницше, Платон был в 1933 году мобилизован нацистами на идеологический фронт. Социальный заказ — или, скорее, официальный приказ — сверху часто дополнялся, а то и предварялся предложением снизу: множество историков древнего мира и античной мысли предложили свои услуги на поприще переписывания истории античности и греко-римской философии, в том числе платоновской, в духе, который должен был в их понимании встретить благожелательный прием у хозяев положения. С тех пор эта — во многом бесславная — страница рецепции Платона при нацизме хорошо исследована. Гораздо хуже изучен вопрос о том, как проходила послевоенная реабилитация Платона. Я рассмотрю здесь различные типы истолкования «нацистского прошлого Платона», которые привели к сегодняшнему Платону, отмытому от любых подозрений, целиком восстановленному в правах в качестве полноценного объекта академического исследования и полноправного члена плеяды великих отцов-основателей западной философской традиции, способного, если надо, и поучить демократии. Такой исход полвека назад был вовсе не очевиден, и представлялось совершенно невозможным отмахнуться от недавнего нацистского истолкования. И причиной этой невозможности был не кто иной, как философ Карл Раймунд Поппер.