Аспирант, отделение истории, Нью-Йоркский университет (NYU).
Адрес: 53 Washington Sq. South, 10012 New York, USA.
E-mail: igk211@nyu.edu

В статье рассматривается влияние дискурсов праздности и питания на формирование «производственного искусства» в социально-политическом контексте революционного Петрограда. Показано, что этот процесс был вписан в политические, социальные и идеологические городские контексты. Футуристы, находившиеся в эпицентре петроградской политики периода Гражданской войны (1918-1921), были хорошо знакомы с обоими вышеназванными дискурсами. Праздность старого искусства противопоставлялась ими самоотверженному труду «художника-пролетария» наравне с людьми «традиционных» рабочих профессий. А завоевание «права на существование» становилось важнейшей целью в голодающем городе с доминирующей идеологией радикального уравнительного коммунизма. Автор предлагает отойти от господствующего в литературе подхода, связывающего художественную мысль футуристов с советской идеологией в ее абстрактном, общем понимании, рассмотрев ранние производственнические тексты в их ближайшем социальном и политическом контекстах. Основные концепции производственного искусства («художник-пролетарий», «творческий труд» и т. д.), как демонстрируется в статье, находились в русле ключевых тенденций политики «красного Петрограда». Футуристы не только заимствовали популярное понятие «коммуны» для своей основной газеты, но и работали с комитетами деревенской бедноты, органами снабжения и распределения, а также вели активную деятельность в рамках самого отдела искусств Наркомпроса. В этих условиях создавалась теория «производственного искусства». Индивидуалистический протест, «эстетический террор» дореволюционного футуризма нужно было переосмыслить, а на его основе разработать меры государственной политики. Жесткий социально-экономический контекст военного коммунизма подталкивал художников к переосмыслению собственной роли в «грядущей коммуне». Дальнейшее развитие этих идей привело к появлению конструктивистского движения и сильно повлияло на крайне разнообразные течения внутри «левого искусства» 1920-х годов.