Сквозь железные решетки
С неба в окна смотрят звезды...
Ах! В России даже звезды
Смотрят с неба сквозь решетки...»
М. Горький. Тюрьма

Поэт – это судьба

Когда говорят о творчестве в неволе, то первое, что приходит на ум, это предметы, сделанные руками заключенных. Нарды, четки, шкатулки, картины, ножи, иконы, игральные кости, оригинальные поделки из хлебного мякиша… Это далеко не полный перечень тех диковинок, которыми богаты сегодняшние зоны. В каждой зоне обязательно есть такой умелец, который коротает срок, создавая шедевры, радующие потом солагерников, зоновское начальство и любителей на воле. Резчики, кузнецы, художники – их талант создавать красивые вещи среди однообразия и неприглядности неволи, скрашивает не только их будни.

Талант этих людей лежит на поверхности; плоды их творчества видны каждому и даже самый далекий от искусства человек способен оценить красоту и изящество созданных ими вещиц.

Однако в каждой зоне есть люди, которые имеют не меньше права называться творцами, притом что их творчество зачастую не видно и неведомо никому, даже тому, кто спит на соседней шконке. Это люди, у которых творческие импульсы занимают не руки, а умы и души. Это поэты и музыканты, люди пишущие, которым есть что сказать и которые просто не могут не сочинять.

Среди заключенных поэты попадаются не часто, но они есть. Кто-то пишет свои стихи в тетрадку, не рискуя поделиться ими с окружающими. Кто-то делится с друзьями или изливает свои стихи в письмах «заочницам». Некоторым везет больше, и их сочинения «просачиваются» на страницы газет, журналов и даже книг. Повезло и тюремному поэту Тимофею Картошкину, чьи стихи кто-то из ценителей отправил в газету, а газета напечатала. Вот как пишет об этом Т.В. Гришина, обычная женщина из города Углич, которую зацепили строчки, написанные заключенным.

«Эта история началась в феврале 2010 года. Тогда в газете «Шанс» я прочитала замечательные стихи Тимофея Картошкина, мне захотелось познакомиться с этим человеком. Наведя справки, узнала, что Тимофей находится в колонии. Я написала ему письмо, и 18 марта (в день его сорокалетия) получила ответ. Оказалось, он и не знал, что его стихи печатают (да еще они и нравятся)… Тимофей очень обрадовался, что ему кто-то пишет. Так завязалась наша переписка, полная душевного тепла и прекрасных стихов Тимофея, которые я стараюсь донести и до других людей. Сравнивая его первые письма, их безнадежность и пессимизм, с сегодняшними, я вижу, как преображает человека участие других людей. В своих первых письмах Тимофей и не мечтал выйти досрочно, как он писал: «некуда и страшно». А сегодня у него есть мечта!..»

Эта отзывчивая женщина не просто посылала Тимофею вырезки из газет с его стихами и отзывы на его поэзию разных людей. Она ухитрилась навестить его в колонии и привезла ему диплом победителя конкурса стихов, став для него добрым вестником из свободного мира. Принимая деятельное участие в судьбе заключенного поэта, она хлопотала за его условно-досрочное освобождение, собрав более пятидесяти подписей под своим обращением в УФСИН.

Сегодня Тимофей Картошкин на свободе и живет тихой жизнью поэта-отшельника, слагая свои рифмы не под лай собак и крики конвойных, а под уютное тиканье домашних ходиков. Хотя свои лучшие стихи он написал в ИТК:

История жизни поэта Картошкина вдохновила другого талантливого узника, Михаила Бурляша, написать рассказ «Тихоня» о скромном поэте, который наблюдает за всеми проявлениями жизни из самой ее гущи, скитаясь по тюрьмам и чужим углам и отказываясь от сытого счастья ради творчества. Но о Михаиле я расскажу чуть позже.

Говорят, что поэт – это судьба. Жизнь человека, который увлечен поэзией, строится совсем по другим законам, даже если этот человек волею судьбы оказался в тюрьме. Хотя бы по одной простой причине – чтобы вокруг не происходило, не писать настоящий поэт не может.

Кстати, стихи на темы свободы и неволи писали лучшие русские поэты всех времен. Вспомните хотя бы пушкинского «Узника»: «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой...» А Маяковский? «Конечно, ни для кого не ново, что у демократов свобода слова. У нас цензура – разрешат или запретят. Кому такие ужасы не претят?!»

Поэтов, писавших о свободе, можно перечислять долго, но все они уже давно покинули наш бренный мир, оставив его на растерзание рэперам, попсе и частушечникам… Однако самородков на земле русской еще много, есть они и в местах лишения свободы, где талант обостряется, закаляется и приобретает окончательную огранку. И задача общества – найти эти самородки, дать им шанс проявить себя. Чего стоят все идеи о «социальном лифте», если у талантливых людей в МЛС нет ни малейшей возможности проявить свой талант, показать его людям?

История Тимофея Картошкина показательна тем, что получив человеческую реакцию на свое творчество, поэт «оттаял», ожил, стал строить планы на будущее, тогда как до этого выходить ему было «некуда и страшно». Одним счастливым человеком стало больше. Ну, или одним «социально адаптированным» бывшим заключенным, если хотите. А потребовалась для этого самая малость – возможность поделиться своим творчеством и получить на него искреннюю человеческую реакцию.

Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант…

Музыканты в зоне – это отдельная тема. От сумы и от тюрьмы не застрахован никто, и потому музыкальной братии за решеткой полно. Из свежих примеров можно вспомнить известного рэпера Ивана Алексеева, известного как Noize MC, который летом 2010 года нежданно-негаданно провел 10 дней в Волгоградском СИЗО за оскорбление сотрудников МВД на концерте. Хотя по сравнению с теми сроками, которые выпали на долю многих достойных музыкантов, 10 суток, это лишь мимолетное приключение.

Многие известные в мире музыки люди когда-то «мотали срок», например певец Сергей Захаров, основатель «Лесоповала» Михаил Танич, продюсер Юрий Айзеншпис. Большинство известных музыкантов «с криминальным прошлым» нашли себя в шансоне – Александр Новиков, Анатолий Полотно, Слава Медяник, Иван Кучин, Ефрем Амирамов и др.

Большинство из них стали известными либо до, либо после отсидки. Однако в последнее время – видимо, в силу развития коммуникационных технологий и их проникновением в МЛС – стали появляться певцы и музыканты, чье творчество проникает на волю, в то время как сами они находятся за решеткой.

На стыке современности и времен отсутствия полноценной связи с сидельцами, сверкнула и угасла звезда музыканта и исполнителя Игоря Погорелова, более известного как Расписной благодаря многочисленным татуировкам.

Тридцать лет жизни из своих сорока шести он провел в тюрьме, регулярно получая новые сроки за хулиганство и пьяные выходки. Вот уж кому творчество скрашивало время, проводимое в зоне! Расписной пел весьма неплохо, а его тюремная лирика мгновенно находила путь к сердцам слушателей.

Судьба дала ему уникальный шанс, который редко выпадает музыкантам даже на свободе. Став лауреатом первого конкурса песни среди осужденных «Калина красная», Игорь заключил контракт с компанией «Союз Продакшн». Его альбом «Срок», записанный в профессиональной студии, сразу разошелся по любителям шансона. Но, видимо, удача не в том, чтобы поймать птицу счастья, а в том, чтобы ее удержать. Ни слава, ни возможность зарабатывать творчеством не исправили несдержанный характер Игоря. Уже став «звездой», он снова попал в тюрьму, откуда уже не вышел…

Можно долго рассуждать про «нелегкую судьбу-злодейку» талантливого музыканта, однако в большинстве случаев свою судьбу мы предопределяем сами, своими характерами, своими поступками, своими мыслями и планами. Не каждый способен круто изменить свою жизнь, даже если выпадает редкая удача; однако много и тех, кто давно грезит переменами и, даже находясь «на тюрьме», все свободное время и силы посвящает творчеству.

За последнее время ценители шансона стали свидетелями нескольких таких явлений. Наиболее заметными из них можно назвать Михаила Блата (Колчина), Аркадия Кобякова и Михаила Бурляша. Несмотря на то что все трое исполнителей разного возраста и поют совершенно разные по стилю и содержанию песни, их роднит то, что все трое начали свою музыкальную карьеру в местах лишения свободы.

Музыкант Михаил Блат (Колчин) в свое время проехал чуть ли не по всем лагерям Советского Союза, от Вологды до Мурманска и Хабаровска, отдав тюрьмам тридцать лет своей жизни. Записал семь альбомов («Вологодские дворы», «Этапом на Сокол», «Лирика», «Блатная десятка» и др.), которые официально не издавались. Михаила поддерживали друзья с воли, помогали с музыкальными инструментами, поддерживали его творческие порывы, размещали его песни в сети. Более тысячи песен написано Михаилом на темы неволи, зоны, исковерканных судеб заключенных. Больше всего его творчество подпадает под определение «блатной шансон». Интересный тембр голоса, чем-то напоминающий голос Михаила Круга, талант и упорство стали его главным оружием в борьбе с безысходностью тюремной реальности… Считаные дни остались ему до свободы, где встретят друзья и почитатели творчества, известного далеко за пределами зоны, в которой он отбывал свой последний срок.

Аркадий Кобяков тоже запел в тюрьме. На сайте исполнителя написано, что в колонии Аркадий записал более 80 песен и снял 7 клипов. Его музыкальный стиль можно охарактеризовать как лирику, популярную песню, с шансоном большинство песен роднит только тематика текстов. Сегодня Аркадий на свободе, выступает с сольными концертами. Творчество стало той спасительной силой, которая помогла не сломаться, не опустить руки в трудные времена…

«Я вернусь!» Песни, спетые в неволе

Единственный из троих вышеназванных музыкантов, кто пока не рассчитывает на скорейшее освобождение, – это Михаил Бурляш. Но не только это отличает Бурляша от Блата и Кобякова; главное отличие в том, что Михаил категорически не хочет петь про тюрьму. Проведя в ней слишком много лет, почти забыв, на что похожа вольная жизнь обычного человека, он тем не менее изо всех сил цепляется за свои мечты и надежды обрести долгожданную свободу. И это его страстное желание отражается в его песнях, в лиричных блюзах, в городских романсах, в роковых балладах, в шансоне, практически лишенном блатных словечек и понятий.

Наверное, кто-то скажет, что шансон без блатняка это как безалкогольное вино – вроде и вкус есть и цвет, а голову не кружит. Это не про творчество Михаила. Его песни не только кружат голову, они реально цепляют, не зря аудитория его слушателей в Интернете неизменно растет.

Еще одна грань способностей Бурляша – это писательский талант. Михаил пишет немного, но всегда жизненно, интересно и емко. Из-под его пера вышел цикл «Лагерных историй», несколько юмористических зарисовок, серия лирических рассказов о жизни, смерти и любви. Один из рассказов, как уже упоминалось выше, Михаил посвятил поэту Тимофею Картошкину, поделившись с читателями своим видением судьбы неприкаянного творческого человека…

Конечно, заниматься творчеством в МЛС совсем непросто. Да, есть конкурс песни «Калина красная», который раз в год дарит призрачную надежду творческим людям, лишенным свободы. Однако попасть туда могут единицы, да и то только из тех, у кого есть доступ к музыкальным инструментам в клубе. Альтернативой клубным балалайкам может стать только свой инструмент, однако собрать свою студию на зоне – это большое дело. «Затянуть» с воли гитару или синтезатор равносильно одному из мифических подвигов Геракла. Именно такой подвиг совершили в свое время Михаил Блат и Михаил Бурляш. Разумеется, без поддержки с воли это просто невозможно.

И здесь мы подходим к одному из ключевых моментов в теме творчества за решеткой. Поддержка, помощь, подвижничество, интерес других людей – вот тот фактор, отсутствие которого способно даже самого творческого человека ввергнуть в пучину отчаяния и собственных грехов. Зато его наличие способно не просто дать дефицитную в МЛС моральную поддержку, но и стать ступенькой к новым творческим высотам.

Например, в начале этого года друзья и сочувствующие совместными усилиями выпустили второй диск с песнями Михаила Бурляша и сборник его рассказов «Я вернусь!». И даже более того – устроили вечер-презентацию, на которую пришло около ста гостей, включая поэтов и музыкантов. В России мало кому удавалось так широко поделиться своим творчеством, находясь «за решеткой». Мы ведь не Америка, где, например, Тупак Шакур, будучи заключенным, еще в середине 90-х смог записать ставший мегапопулярным диск…

Будет ли культурная оттепель в МЛС?

Вечер в поддержку Бурляша состоялся 11 апреля, в день Берещенья по народному календарю. В этот день на Руси чествовали березу, которая считалась деревом жизни, здоровья и света. Выбор даты по своему символичен – вспомните, как пел Высоцкий «…и хлещу я березовым веничком по наследию мрачных времен».

В этом году на Берещенье хлестали стихами по неволе и несвободе. На призыв поддержать музыканта, занимающегося творчеством в тюрьме, откликнулись не только коллеги-шансонье, но и поэты, пишущие гражданскую лирику. Шансонье, которым также не чужда тема неволи, пели об арестантской судьбе, о желанной и недостижимой свободе, о том, что когда-то «все кончаются срока»....

Да, поэты и шансонье принадлежат к разным творческим субкультурам, однако дар глаголом «жечь сердца людей» требует выхода и у тех, и у других. Снова вспоминается Высоцкий: «Мой путь один, всего один, ребята, мне выбора, по счастью, не дано…» Истинный поэт или музыкант – это всегда голос времени, в котором он рожден, голос народа, среди которого он живет, – и не важно, живет он на улице Тверской в Москве или в тюремном бараке в Мордовии.

На вечере, устроенном в поддержку Бурляша, тема неволи неразрывно переплелась с темой зоны, хотя юные, далекие от криминала поэты больше воспринимали неволю как сегодняшнее политическое устройство нашей страны и ограничения с этим связанные, а шансонье в основном раскрывали тему тюрьмы, зоны, несвободы. Несмотря на такие разные взгляды, гости вечера были единодушны в оценке творчества Бурляша – он должен писать, должен петь, обязательно должен продолжать то, что начал!

Действительно, истинному таланту многое прощается. А талант, вынужденный писать и творить в условиях жестких ограничений и лишений, часто вызывает сочувствие и сопереживание – так уж устроена наша «русская душа», что мы готовы понять и поддержать прежде всего «униженных и оскорбленных», страдальцев, сидельцев, притесняемых и угнетаемых.

Однако принципы, на которых построена современная пенитенциарная система, основаны не на настроениях общества, а на официальных правилах и устоявшихся порядках, которые не предусматривают особого внимания к талантливым зэкам.

Сегодня много говорят о либерализации уголовно-исполнительного кодекса; Министерство юстиции подготовило законопроект о создании облегченных условий для некоторых групп арестантов… Но принесут ли все эти поправки реальные перемены в жизнь заключенных? Особенно одаренных и талантливых…

А ведь сколько их, одаренных и талантливых, но «подпортивших» свою биографию тюрьмой, сегодня известно каждому! Несколько лет отбывал срок Ф.М. Достоевский, вспоминавший об этом в «Записках из мертвого дома»; приходилось ночевать в тюрьме И.С. Тургеневу. Недолго, но «посидел» и Максим Горький, написавший потом повесть «Тюрьма», в которой были такие строки:

Даже «наше все» А.С. Пушкин был в ссылке! А писателей И. Бабеля и А. Веселого так вообще расстреляли… Увы, есть обстоятельства, над которыми даже самые талантливые люди не властны. А вот помочь талантам проявить себя способны очень многие. Начиная от воспитательных отделов ФСИН и заканчивая СМИ. Ведь ни для кого не секрет, что многие газеты, журналы – а то и ТВ-каналы – спекулируют на теме неволи, подпитывая свои рейтинги «желтыми» сюжетцами из жизни заключенных. Почему бы вместо скандальных историй, часто высосанных из пальца, не выделить место на страницах изданий или в телеэфире талантливым музыкантам, поэтам и исполнителям, вынужденным творить в тюремных камерах и зоновских бараках?..

Этот глоток свободы был бы на пользу не только самим авторам, но и их товарищам по несчастью, тем, кто, глядя в тюремные окна, видит не звезды на небе, а лишь решетку и безысходность.

…Герои этой статьи благодаря своему таланту, оптимизму и жизненной силе занимаются творчеством и «обрастают» друзьями и поклонниками на воле несмотря ни на какие преграды и запреты. Но если бы возможностей поделиться своим творчеством у зэков было больше, ряды наших известных современников наверняка пополнились бы еще не одной сотней имен тех, кто пишет достойные стихи, песни и рассказы в изоляции от общества.