Если человек пожелает заглянуть за поверхность вещей, если его умственный взор воспламеняется страстным желанием рассмотреть детали мира, находящегося за своей видимой и обозримой пленкой, если ему до кровавого звона в ушах придется напрягать свой слух, чтобы услышать то, что находится за порогом слушания, если это желание обращается в навязчивую и, возможно, даже в параноидальную идею и переживается как страсть, несмотря на очевидную непреодолимость такой преграды, то несуразные и даже дикие видения, мысли, образы, шумы и звуки начинают роиться во всем его существе.