Журнальный клуб Интелрос » Плавучий мост » №1, 2019
Об авторе: Род. в Москве в 1966 г. Окончил исторический факультет МГУ им. Ломоносова, доктор исторических наук. Занимается преподавательской и исследовательской работой. Стихи пишет с детского возраста; в юности также активно занимался живописью, участвовал в выставках московского творческого объединения «Колесо», в конце восьмидесятых годов выпускал самиздатский журнал «Ситуация», посвящённый пластическим искусствам. В 2012–18 гг. изданы книги стихов: «Ручьевинами серебра», «Мои стихи: В память 100летия кубофутуризма», «Лира для диких зверей», «Март 2007», «Ювенилиа». В 2015 г. – прозаический сборник «Начало века: микропроза». Поэтические публикации в журналах «Гвидеон», «Журнал ПОэтов», «Волга», «Урал», в альманахах «Среда» и «Средоточие». Стихи публиковались также в переводах на нидерландский, сербский, английский языки. Работы в жанре букарта находятся в Собрании конкретной и визуальной поэзии супругов Сакнеров (The Sackner Archive of Concrete and Visual Poetry; Miami) и в архиве Исследовательского центра Восточной Европы (Forschungsstelle Osteuropa; Bremen). Участник Фестиваля свободного стиха начиная с 2014 г. Член Союза писателей Москвы.
На новый год. Мажорная
Вот тебе,
…..бабушка,
……….и день.
Ликвидация и ремонт
……..крыс, мышей,
……..кресел, стульев,
обещаны живущим. Передвигающимся
коридорами времени.
Гнёт к земле
после чащи мебельных ножек,
гнёт течением воздуха, на восток
несущим с улиц Смоленска песчинки,
шерстинки, исчезающие имена
……….кресел, крыс,
……….стульев, мышей.
К земле, к
осколку стекла на земле, к
помеченной территории – к псу,
захлёбывающемуся лаем.
* * *
Невозможно.
Не поэзия невозможна, а ручей
в неопрятной тишине
заболоченного,
подмосковного и безымянного,
дрогнувшего раз от вторжения бульдозера,
примученного
придорожным таким, зашоссейным воздухом – сверху,
и подтачивающей влагой – сбоку
………………..и снизу,
в бархатной тишине
уверенно цветущего, выворачивающего
четвероякий подгнивший корень
на глазах у зрячей крапивы в партере,
покоящегося
недолеса.
* * *
быстрым соком голова налита
не сворует моих слов Калита
не отыщет Димитрий Донской
под нагретой разогретой доской
потому что японский бандит
выдал чёрточки кружочки в кредит
я по списку поискал их, да зря
здесь не Чичиков тебе и не Ноздря
Касание шестидесятых
читаешь старые стихи?
так ведь это же звукозаписи, а не письмена
и
хотят ли узкие вины
хотят ли узкие вина
или широкие – стены
перед которой расстреливали рабочих
ты не узнаешь
……….никогда
Дополнительные формы
ловословословословословос без конца
текучий океяна край
я вам не родилась морячкой
я матросом не родился
мене лишь голод гонит в море
знал бы, за морем женился
могла б сейчас в картинной галерее сидеть
пошёл бы честно под арест
сидеть, потупив глаз
а море слушает, черно шумит, да ест
Молитовка
Краюха свинца. Сквозящий холод
……….превращений
лёгкого света в круглую тяжесть.
……….Царя ль гений
воззвал к густоте, внутри сокрытой,
……….иль философ
нагревом добыл небесного льда.
……….Иоасаф,
заступник индский, молись о людях,
……….зде живущих,
да имут помощь и для душ-зябуш
……….весьма тонких.
1930
клалЫ ужОсы Урмы: кто
судии предаст шерстистое сердце
врага и не принесёт поленца
в очаг коммуны; просеянный через ситце
не соблазнится колхозами – спасётся
Летняя вариация
В полдень я уже приходил
и вернулся
в сумерках – к деве-реке послушать беседу,
плеск беседы, болтовню струй.
Жалко, ты меня не слышишь.
Не журчишь, говоришь, в себе – о себе,
между собой:
быть девой – просто покой в стремительном течении.
Любить – это просто непостижимое,
чему не научишься.
В полдень – молчание.
Затемно – невнятная болтовня, танцующая
чуть слышно
в затенённой долине.
Не забудь покормить
Заглавная буква выяснится в конце,
когда проскочат фабрики и бараки.
Любимая живёт во мраке,
по адресу, не написанному на лице.
Первый Шибаевский! Выглядываешь с угла.
Нам ли завёртывать с местными в «керосинку»?
Нет же, будем в обнимку,
о пьющая слёзы поэта, текущие со стекла.
Ешь солнечное жаркое любовей Горовых.
Просиявает Осирис в нас у ворот Егоровых.
Красный боец
тёмные домы победы – в боковом освещении
профиль-треугольник
вперёд вперёд
у него глаза узкие или наши?
пространство огня свобождает молитвами громких ЗАЧЕМ
сетевые сифилисы и шпионажи
и придут к победе -ического труда
по мостовой голов
революционеры не занимались никогда ничем
кроме здравых горячих углов
что есть солдат? профиль на стене:
фреска, написанная охрой
Стихи благопреклонные
i
Скажу: «Я люблю тебя». И сам испугаюсь.
Коснулся будущего, словно оное есть.
Своенравно решаю, ум свой совлекаю.
Что же погонит испуг и нас освободит
к возвращённой радости, ещё не поспевшей
и вниз не опадавшей, к премудрой радости
лета красного?..
ii
Спокойствие любящих обращено словом
согласия своего к любви, к лицу ея.
Улыбкою, на двоих одной, – к сердцу ея.
Приемлем. И в Божием круге согласны быть,
радоваться, любове, с тобою,
искусобрачными.
Тверженное
освящён наказан узбек
батюшкой сильным наказан узбек
освящён наказан калмык
злою лошадью наказан калмык
песню воспевает казак
покаянием просвещается казак
покаяние блистает – клад золотой
а восходят голоса от воды разлитой
мавок не боится казак
с кашей делает привал казак
свободи от действ, – твердили уста
когда чёрный котёл варить устал
Происшествие в Монголии
некий вёл женщин по улице – куда
войдут ему в голову тихие имена
не торопись, тараторка
смотри
вот весна дымит
озеленение: ужасное русское слово
его невозможно договорить до конца
вёл женщин
а был на нём мундир
или халат
не помню: вторжение речи
в светящуюся стереометрию
* * *
Там – начертан орёл.
Смотрит треугольник.
Тепло
в комнате ста свёрл.
Лошадь из помхильни к
выходу – тело.
На набережной твоей реки
греет конь-когонь.
Говори! Некий
Он.
Голос доносится из ограды
Мы ходили смотреть время,
мы крошили пред его норою пшеничный хлеб,
прикармливали, как крысу.
Всё бесполезно. Нашим глазам
открывались воины, делившие добычу,
птицы, клевавшие поцелуй.
…Премудрость танцует с ангелами,
…о суде радуются жнецы.
Синие люди стояли свечками на столах,
и другие летали. Мiр дрожал,
падающие птицы видели пасти камней.
И вот, реки растекаются во весь свет,
великие реки равнин.
Мы ходили на красный берег стирать одежду.
…Премудрость танцует с ангелами,
…о суде радуются жнецы.
Двадцатое марта
Яркий свет солнечный лица осиял,
лица девушек, склонившихся над листами бумаги
за длинным столом
в комнате девятого этажа старого уродливого дома.
И не было ничего, ничего такого,
что мог бы назвать своим Я, центром вселенной
моих интересов и прав.
Только солнце,
солнце напоминало мне обо мне, тревожа
слишком ранним весенним жаром.
Вяжись лычко
стихи разновременные
в газетах близкородственных
мочальные, ременные
гужи для нетождественных
а, впрочем, дюже сходственных
впрягающихся сослепу
лягающихся задними
вязал бы лыка, если бы
диралось сотнями
Песни грибоеда
пролог
сэнвонно зонк
иревна сиална ю шы
исничи шьёт ружьём повсюду
грибы образовали груду
из сигаретою поёт Назон
здесь не куро
суровы дни
послушай
они растут землёй ламая дзмужи
несмыслены иу бажи
ианнавица азсидо
убака рэль
альши авё
песнь
альмэ альян царуэ местэкдеи
тпоё попое-павла
дабраталин и уто зекалозабо
ехбычи ве
сокрыца ль
столовоче ушатан жн
овдали дне лила
несён олидозжен
ирвило элюак имёу итоа
вевехсом а о э
ольян ольмец merltmorlding
Элегия
Кочевник не купил ничего, а заплатил хорошие деньги,
металлические деньги на красном шнуре,
не взял себе ни вещей, ни новых желаний.
И едет.
В конце эпохи остаётся всячина: озёрная соль,
вкус верблюжьего молока. В степи
ничего невозможно скопить, и об этом не размышляют.
Бесполезен ум, разместившийся в циферблате часов.
Шуточник
Писатель Джнин садится за работу
писать пролегомены культа бо-ду.
Быть может, он взлетит,
увидит свет над ульем Петрограда,
какая надобна ему награда,
и от судьбы какой ещё кредит?
Счастливый сон нарушит разве кто-то,
прыгучий как подбрюшье анекдота,
уставит свой глазок.
«Вотще жевал ты вечности вощину,
не суйся, Джнин, в чужую боговщину».
И вздёрнет носик-помазок.
Оставим Джнина, примемся за Джненко.
Сегодня его любит уроженка
широколиственных широт.
Пожалуй, позабудешь о страничке,
когда мелькнёт случайно в электричке
красивый рот.
Страница требует своей словесной платы.
«Поэт что Аквилон» – твердят апофегматы.
Пристроченный к бумаге ветр.
Озёра в скалах, беглеца под елью,
предпостный бал и Фомину неделю
чередованьем охраняет метр.
Предположение
Почему мне так хочется твоей любви?
Чтобы ты сидела в купе и читала,
например, Горация в английском переводе,
так проще. А я принёс бы тебе поесть.
Или размышляли, что любовь нам вовсе ни к чему.
Прекрасная тема для влюблённых,
идущих не спеша где-нибудь по Сивцеву Вражку.
Можно попробовать и не двигаться,
просто вбирать друг друга глазами, когда четыре ладони
согревают спины, щёки и животы.
Твоей любви – чтобы исследовать
свою способность не вспоминать. Есть и много других причин.
Мы смогли бы их все перебрать, разглядеть,
пока они ещё не утратили формы, выпуклостей, углублений –
от ветра.
* * *
Жили светом дня былого,
детским взглядом на Христа.
Так опорами моста –
свет, и взгляд, и ласка слова.
Очищением без мести
жить хотели; храбреца
воля – умягчать сердца.
Просто шли и были вместе.