Журнальный клуб Интелрос » Плавучий мост » №2, 2018
Об авторе: Здравко Кецман (р.1948) – поэт, прозаик, переводчик, литературный критик – родился в селе Усорци (ныне Республика Сербская в составе Боснии и Герцеговины), окончил среднюю школу в Сараево, высшее образование получил в Любляне (Словения), по специальности «литературоведение и библиотечное дело» Живет и работает в г. Баня Лука. Пишет на сербском языке. Автор девяти поэтических сборников, в том числе «Портрет воды» («Портрет воде» 1980), «Бешенство пауков» («Лудило паука» 1989), «Кадастр» («Земљишна књига» 1999), «Дождливый полдень» («Кишно подне» 2010), сборника рассказов «Ключи» («Кључеви» 1988), а также шести романов («Нож, фата и гроб» – Ковчези, нож и вjенчаница», «Музыка пепла Моцарта» – «Музика Моцартовог пепела» и др.). В 2017 году завершил работу над историческим романом в трех томах «Трубач фронта Изонцо». Ведет активную деятельность по популяризации литературы в своей стране и за рубежом. Главный редактор журнала «Литератор» (Književnik). Его произведения переведены на английский, французский, итальянский, польский, немецкий, словенский, албанский и другие европейские языки. Перевод осуществлен по изданию: Здравко Кецман «Куħне ствари», Бања Лука, Удружење књижевника Српске, 2011.
Перевела с сербского Жанна Перковская
Покупатель
Деда Йою у дома встретил
чудной покупатель: хочет купить сказание
О чем же тебе сказать? – О земле, о воде, о воздухе?
О дереве и о птице, о пчелах и о цветке?
О муравье? О сверчке, о рыбе и о кукушке на высохшей ветке?
Досказать до конца или нет?
Гость помолчал. О посохе.
Дед отвечает: придется тебе подождать, ему уже сотня лет.
И показал ему гнутый посох, кривой, столетний.
Покупателя как ветром сдуло.
Раздел воды
Из колодца ее достаем
утоляя жажду
Делим воду
Делим ее деревянными кадками
Делим руками голодными
Исстрадавшимися горстями
Делим воду, которая нас разделяет
Зарываемся в землю чтобы ее добыть
Делим воду губами жажды
Делим водою тело
Из земли пробиваются травы и прорастают в глаза
Из травы прорастаем мы и не видим друг друга
Дележ еще не закончен
Кто еще хочет пить?
Порог
Под потолком у нас доски – высушенные для гроба,
когда смерть потребует своего
У женщин припасены
рубахи длинные для урочного дня
Мужчины хранят башмаки
как если бы им предстояло отправиться в путь
Есть полотенца
И яблоки
И васильковый букет
Осталось лишь этому дню
переступить наш порог
Поющий камень
Его нашли во дворе
возле старой лозы
внесли его в дом
закутали в одеяло чтоб не замерз
он потихоньку пел
приложишь ухо слышишь небес движение
осыпаемое невидимое
тогда мы постигли
каменную свирель
Хронист
Ходит по дому хромой
из сапог вытрясает солому
Развеивает бессонницу
Выныривает из сна
Наплывает на окна и страхи
Впереди и вокруг только стены
Из шкафов выбегают мыши
скачут через кровати
И последний скачок
ему через ногу
В нем роятся сомнения
Всякому свой черед
Иисус в доме
Иисус ночует у нас
он спит в нашем доме
мы его будим лишь тогда, когда любимся
или когда нам грозит опасность
мы зовем его – Иисусе,
приходи к нам на сельский праздник
поешь вместе с нами
выпей сколько захочешь
а мы тебе обещаем
не ссориться в этот день
не злословить
пред ликом твоим
не красть
И пусть этот день будет долог –
клянемся тебе не нарушить обета
Стих
На стене был написан стих, мы все
знали его наизусть. Иногда
шептали его перед сном,
чтоб не забыть…
Стих
это ты меня создал
до тебя я не жил
отпусти же меня назад
туда где меня раньше не было
а теперь
я здесь, ибо ты отыскал меня и поглотил
ухожу я туда
где меня прежде не было
Делёж
Делили мы камни
уложенные
в стены дома
Дом поделили
вынули все углы
Призраков замуровали
и прилегли отдохнуть
Старший сказал
завтра привяжем солнце
к петуху ведь он его будит
чтобы продлить наш день
Сон
Если бы все заснули
мрак шелестел бы по комнатам
Фундамент бы
сдвинулся
Стена накренилась бы
на сотую долю секунды
Пепел в печи остыл бы
дым улетучился
Постирушки
Облаивали их вальки и скалки
как раздразненные собаки
Но наши сестры
и невестки наши
корзины полные белья несли к реке
Их стройные тела
прикрытые холстиной или льном
на узких тропах колыхались
сверкая белизной в дожде весеннем
Они старались стороною обойти
деревья облюбованные птицами
Рубашки наши
белые как комья снега
слепили нам глаза средь бела дня
И между прочим
эти молодухи
уж завели себе детишек кучу
другие же готовились рожать
Яблоня
Я говорю о яблоне
самой старой в саду
Ее листья мерцают в безбрежности тишины
душа ее в нас живет
Сквозь разветвленную крону проходит небо
я бы мог отдохнуть в небесах
но солнце попалось
в развилки
и яблоня от него понесла
В ее стволе – два дупла
в одном поселились птицы
в другом змея
и неизбывная опасность
Кому из нас она достанется
наверное тому кто пишет стихи
Переход
Я пришел к родному порогу
где мы долго на что-то надеялись
Траву засыпали листья
имя которым – прошлое
нивы были как противни,
из которых мы выбирали пшеницу и кукурузу
И вот я сел на порог
и заметил
передо мной расцветал овес как морская пена
и лес расцветал
совсем близко
Я вынул чьи-то часы
которые мне подарили
заметил
что и время стоит и ждет
Кого
может быть никого
Очаг
Душа-ветер,
Ты пылал до самого неба
Душа-ветер,
Стволы деревьев одеты в человеческие одежды
Огонь полыхает
Душа-ветер,
раздуй по пути огонь сделай ярче
Память детства
Две гадюки дерутся
на раскаленном камне
ядом плюют друг в друга
кусают друг друга за глотки
Вопль
доносится
с Козары
выкорчеванные корни
и пот
вселенной
Из места укуса
струится черная жидкость
траур
кому он сужден
которой из женщин в доме
Как быстро солнце
само себя
гасит
Человек
Нет у него ничего
а он всё настороже
Есть нити
И звезды висят на них
Есть бык
И бряцанье поилки
Есть что-то
За небесами
Но что?
Небытие
Небытие
Что ты ищешь?
Не требуй
Ничтожного
Возьми лишь толику моего
Небытия
Погреб
Он выстлан соломой –
удобрением, под которым
истлевают слои годов
Вечером мы пригоняем
стада овец
наутро их выпустим
Стены слышат дыхание
коров и телят
толстобрюхих
Лошади
с длинными гривами
и хвостами
поют как сверчки
Они вышли из ночи
и пасутся на ближнем
поле
Утром
кричит петух
в пасти лисицы
а кошка
крадется сквозь пряжу
своего же мурлыкания
Погреб
это провал, где мрак
грызет себя сам
Листья камня
Воспламенятся листья камня
чтобы мерцать
Утонут ноги
в пыли горячей и свои следы
в горах оставят
Пробьет копье младое сердце
Заголосит
на всю вселенную наседка
и эхом отразится
вопль от скал
Пробьется поросль
из любого звука
Распутье
Этот камень
что лежит на распутье возле села Усорци
и странникам путь подсказать готов
безмолвен и все же
как много он мог
нам рассказать и уже рассказал
Сижу
рядом с ним и вдруг понимаю
что я его часть
Он шевелит губами в порывах ветра
его язык вспоминает слова
умершего языка
Если ударить камень о камень
из камня добудешь огонь
колышется дым
и курятся дымы над домами
Этим камнем владеют все
и никто
Оставляю его ухожу
он не так одинок как я
Примечание:
Перковская Жанна Владимировна. Поэт-переводчик. Окончила МГУ по специальности «славистика». С 1988 г. занимается литературным переводом (словенские, сербские, македонские, польские авторы). Регулярно публикует свои переводы в журнале «Иностранная литература». В 2015 году награждена ежегодной премией «Инолиттл», учрежденной журналом за лучшую публикацию малого жанра за год. В 2001 г. совместно с Е. В. Верижниковой перевела книгу Милорада Павича «Вывернутая рукавица» (издательство «Амфора»). В 2008 г. выступила составителем и автором переводов антологии словенской поэзии серии «Из века в век». Лауреат Всероссийского конкурса переводов британской прозы, объявленного Британским Советом совместно с Институтом перевода (2016). В 2018 году в ее переводе вышли две книги: Янез Дрновшек: «Мысли о жизни осознанной» и Божидар Езерник: «Голый остров – югославский ГУЛАГ».