Другие журналы на сайте ИНТЕЛРОС

Журнальный клуб Интелрос » Pro et Contra » №5, 2011

Майкл Доббс
Между Толстым и Карлейлем

Оказавшись в числе немногочисленных иностранных журналистов, которым довелось освещать крах коммунизма и распад СССР, я понимал, что участвую в составлении «черновика истории». Нашей задачей было не просто сообщать об этих драматических событиях, но и, сколько возможно, разобраться в них, постичь их внутреннюю логику. За два десятилетия, прошедшие с тех пор, как над Кремлем было окончательно спущено красное знамя, я часто задавался вопросом о том, почему рухнул коммунизм — не как он рухнул, а именно почему. Был ли крах неминуем или его можно было избежать? Что стало причиной развала советской сверхдержавы — непреодолимые силы истории или действия и решения обычных людей?

В то время мы много говорили об этом с моим коллегой по московскому бюро газеты «Вашингтон пост» Дэвидом Ремником — в недолгих перерывах между репортажами об очередном конфликте между Горбачёвым и Ельциным, об армянском землетрясении или о массовом неповиновении народов Балтии. Из наших репортажей, напечатанных тогда же в газете, и из наших двух книг, которые были опубликованы впоследствии — моей Down with Big Brother («Долой Большого брата!») и книги Ремника Lenin’s Tomb («Мавзолей Ленина»), — сразу видно, что у нас с Дэвидом разный взгляд на историю. Я сам как человек, получивший степень по экономике, в основном искал экономические, системные объяснения происходящего, а Дэвид, который посвятил университетские годы сравнительному изучению литературы, создавал яркие портреты тех, кто находился в самом центре событий — Михаила Горбачёва, Бориса Ельцина, Андрея Сахарова. Пытаясь глубже понять революцию, совершавшуюся на наших глазах, я несколько раз съездил в Западную Сибирь, чтобы рассказать о кризисе в советской нефтяной промышленности. А Дэвид тем временем отправился на Северный Кавказ, чтобы взять интервью у друзей детства Горбачёва и досконально разобраться в том, что же представляет собой человек, начавший в СССР перестройку и гласность. Я написал много статей о том, во что обошлось содержание огромной советской империи, об «имперском бремени». Дэвид проводил долгие часы в беседах с основателями «Мемориала», наблюдая за тем, как шаг за шагом, благодаря их усилиям, продвигается процесс, который он назвал «возвращением истории».

Предельно — и конечно, чрезмерно — упрощая, можно сказать, что Дэвид склонен придавать большое значение «роли личности в истории». Хотя он, конечно, не готов пойти вслед за шотландским историком XIX века Томасом Карлейлем, который писал, что «мировая история — это всего лишь биографии великих людей», но все-таки масштаб личности таких фигур, как Горбачёв, Ельцин и Сахаров, производил на него сильное впечатление. В отличие от него, я скорее склонялся к толстовскому взгляду на историю. В романе «Война и мир» Толстой противопоставляет «великого человека» Наполеона скромному генералу Кутузову: Наполеон уверен, что, вторгнувшись в Россию, он изменит ход истории, а Кутузов понимает, что он всего лишь пешка в игре больших исторических сил. Наполеон исступленно мечется, отдавая своим сподвижникам жесткие приказы в духе инструкций Политбюро, а Кутузов мирно спит в своей палатке, полагаясь на естественный ход событий. Окончательный итог предопределен: Наполеон отступает, его Grande Armée приходит конец. …



Другие статьи автора: Доббс Майкл

Архив журнала
№3-4, 2014№1-2, 2014№5, 2013№6, 2013№3-4, 2013№1-2, 2013№6, 2013№4-5, 2012Специальный выпуск. 2012№3, 2012№1-2, 2012№5, 2011№3-4, 2011№1-2, 2011№4-5, 2010№3, 2010№1-2, 2010№5-6, 2009№3, 2007
Поддержите нас
Журналы клуба