Феномен этнической мобилизации, развернувшейся на всем постсоветском пространстве, невозможно понять без изучения форм сохранения и трансляции этнической идентичности в советское время. При всей обширности историографии, посвященной изучению еврейской идентичности в советский период, сюжеты, связанные с религиозностью, редко становились объектом исследований. Цель работы – выявить религиозные практики, которые продолжали существовать в среде еврейского населения Свердловска до 1961 г. – времени закрытия синагоги. В качестве источников использованы отчеты уполномоченного по делам религиозных культов и данные, полученные в ходе полевых исследований среди жителей города. Авторы постарались выяснить, насколько сохранялась и в какой форме помнится календарная обрядность, а что ушло из повседневной жизни свердловских евреев. В результате проведенных исследований было установлено, что численность религиозной общины в 1950‑е гг. достигала 500 чел., что составляло около 3 % от всего еврейского населения города. При этом еврейская религиозная община Свердловска являлась самой крупной и активной во всей области. В синагоге большее число прихожан собиралось на Песах, Йом Кипур, Рош ха-Шана и Суккот. Меньше верующих приходило на Хануку, а Пурим вообще остался незамеченным для уполномоченного по делам религиозных культов. Особенность воспоминаний информантов о праздниках (в основном о Песахе и Пуриме) – то, что все они связаны с описанием угощений. Это объясняется рядом факторов: обстоятельствами послевоенного голодного времени; возрастом информантов – все они были детьми, для которых вкусная еда являлась важнейшей составляющей любого праздника; уходом традиции в приватную сферу домашних застолий; стремлением старших родственников оградить детей от угроз, связанных с возможными обвинениями в религиозности. Полученные результаты позволяют утверждать, что праздничная обрядность, продолжая сохраняться даже в нерелигиозных семьях, хотя и в ограниченном виде, на протяжении 1940–1950‑х гг. подпитывала еврейскую идентичность.