ИСКУССТВО ВОЗМОЖНОГО

Начался пятый срок Юрия Лужкова

6 июля официально на­чался очередной, пятый срок пре­бы­вания Юрия Лужкова в должности мэра Москвы. 27 июня Мосгордума 32 голосами из 35 продлила срок полномочий Лужкова еще на четыре года.
Вопрос о доверии Юрий Лужков поставил перед президентом за полгода до официального истечения своих полномочий. Досрочность — самая интересная деталь этого переназначения. Самого переназначения (по крайней мере, теоретически) могло и не быть, но назначать нового (или старого) мэра в положенный срок никто бы не решился ни в коем случае. Официально полномочия Лужкова истекали в декабре — через несколько дней после выборов в Госдуму. Представить себе думскую кампанию в условиях, когда глава ключевого с выборной (и не только выборной — сколько в Москве потенциальных майданов?) точки зрения региона не знает, что с ним будет завтра, решительно невозможно. Смог бы Лужков в положении «хромой утки» обеспечить в Москве необходимый «Единой России» процент на парламентских выборах? Это как в остросюжетном кино: два героя сверлят друг друга взглядом, и кто выстрелит первым — может зависеть от чего угодно, хоть от некстати пролетевшей мухи. А российская политика не кино, в ней титрами все не закончится, стоит ли рисковать? Разумеется, не стоит. Досрочное голосование по кандидатуре мэра Москвы — может быть, самое логичное политическое событие 2007 года. Если, конечно, не касаться персоналий.
А если касаться, все гораздо сложнее. Занимающий уже сейчас четвертое место по продолжительности пребывания в должности среди всех — и советских, и дореволюционных — градоначальников Москвы и вполне способный претендовать на абсолютный рекорд, Лужков, бесспорно, засиделся в кресле мэра и наверняка сам понимает это даже лучше, чем остальные. К тому же выстроенная им система власти в Москве радикальным образом отличается от той модели, к которой все восемь путинских лет стремился Кремль, и рано или поздно противоречие между этими моделями обязательно станет критическим. И тут уже вы­бирать не придется: и сама лужковская система, и ее демонтаж одинаково катастрофичны для Москвы, а может быть, и для всей страны.
В этой ситуации, какую бы кандидатуру Путин ни внес в Мосгордуму — Лужкова ли, варяга ли, — решение вряд ли было бы удачным. Но Путин предпочел Лужкова. И это решение, очевидно, стоит отнести к самым серьезным поражениям Кремля за последние восемь лет.
История нынешнего Кремля начиналась осенью 1999 года не только с «мочить в сортире» и второй чеченской, но и с ожесточеннейшего противостояния с Лужковым и группировавшимися вокруг него силами. Не нужно быть кремлевским диггером, чтобы утверждать: в планы Путина и тех, кто был с ним тогда, никак не входил ни пятый, ни даже четвертый срок для Лужкова. Реальность, однако, имеет привычку корректировать планы игроков — даже таких, как Путин. У побед есть свойство оборачиваться поражениями. Лужкова переназначили по той же причине, по которой полутора веками ранее не был казнен плененный Шамиль. Искусство возможного ужасно неудобная вещь.
Переназначенный мэр инспектирует новые станции метро и пешеходные мосты, обещает удвоить среднюю зарплату и решить проблему пробок с помощью новых тоннельных сооружений, ввести мораторий на точечную застройку и так далее. Советская традиция квазипредвыборных кампаний — когда вначале где-то под ковром происходит назначение, а потом назначенец встречается с трудящимися, рассказывает им о своих планах и бе­рет социалистические обязательства, — эта традиция вернулась в Москву. Виктор Гришин хотел превратить столицу в образцовый социалистический город. Юрию Лужкову это удалось — во всех смыслах.

СЛУГА БОЖИЙ

Памяти отца Георгия Чистякова

В храме Космы и Дамиана в Шубине служил священник Георгий Чистяков. Исповедовал, крестил, готовил к крещению, отпевал и соборовал — все как положено. Набирал из прихожан волонтеров для работы по выходным в Республиканской детской больнице, а позже основал там храм Покрова Богородицы и стал его настоятелем. Давал свет и утешение больным детям и их родителям, учил их молитве и стойкости, успокаивал и воодушевлял безнадежных перед уходом. А 22 июня ушел сам — тихо, как будто его и не было.
Доктор филологии, историк, специалист по античности и классической литературе, ученик Михаила Гаспарова, в конце 80-х был одним из активных участников Библейского общества, основанного Сергеем Аверинцевым. Рукоположен в начале 90-х, в 1992 году стал священником в храме Космы и Дамиана. То есть взрослый человек, университетский гуманитарий от изучения слова перешел к изучению Слова. Наряду с другим космодамианским священником, о. Александром Борисовым, считался преемником дела о. Александра Меня — все так, но если Борисов теоретик экуменизма и толерантности, то отец Георгий был в этом деле практиком. Должен же кто-то в православии олицетворять то единое, что до сих пор связывает расколовшиеся и реформированные церкви, — вот Чистяков и был таким олицетворением. Из Чистого переулка на него за это шикали, однако, не будь в церковной лавке храма в Столешниковом католических экуменических журналов и не появись созданный о. Георгием отдел религиозной литературы в Библиотеке иностранной литературы, не было бы нынешнего — долгожданного — потепления в отношениях Москвы и Ватикана.
В «Русской мысли» — Чистяков входил в редакционный совет издания — он вдруг написал эссе о московских старушках. Помню, как меня удивила фраза «ханжами не были — если Бога не чувствовали, то и не напускали на себя лишней, притворной религиозности». Поразительно: священник терпим к религиозной бесчувственности вместо того, чтобы призывать к избавлению от нее. Позже, уже послушав его проповеди, понял: при всех своих ученых симпатиях к латинскому духовному наследию Чистяков как священник был и остается лицом Восточной церкви, отказавшейся от победительно шествующего мессианства и западного прозелитизма.
В православии считается нормальным и даже должным, чтобы батюшка держал дистанцию между собой и мирянином. Отец Георгий, кажется, ни­когда этого не умел и не желал этому учиться: даже на исповеди он скорее улыбнется или обнимет тебя, чем приготовится давать надменные наставления о должной жизни. Однажды я своими глазами видел, как раскрасневшийся от крика крещаемый младенец после нескольких обращенных к нему ласковых слов священника заулыбался и примирительно схватил батюшку за нос. Чистяков учил прихожан не бояться своих дел и избавлял их от комплексов: до сих пор помню его слова о том, что «не все то грешно, что грешным нам кажется».
И вообще был, если так можно выразиться, практиком бытовой герменевтики — всегда смотрел на вещи и судил о них с того же ракурса, что собеседник (или исповедуемый), так что человек с легкостью сам находил вариант разрешения своей проблемы. Многие маленькие пациенты Республиканской детской и их родители цитировали на прощании слова о. Георгия о том, что в болезни — как на войне, в чем застала, в том и воюешь. А теперь собранное им в РДКБ войско потеряло своего тихого капеллана.
Мне он с самого начала казался человеком не от мира сего — в самом лучшем смысле этого слова, какой только может быть в случае со слугой Божьим. Когда он, сутулый и остроносый, проходил по храму, даже свечи у икон, мнилось, светили тусклее. И если через какое-то время вдруг выяснится, что его мощи нетленны, я нисколько не удивлюсь.

ПИЧУШКИН И ПУСТОТА

Битцевский маньяк пойман, но дело его живет

Прокуратура Москвы завершила расследование и направила в суд дело битцевского маньяка Александра Пичушкина, обвиняемого в 49 убийствах. Правда, сам маньяк не согласен с этой цифрой — он утверждает, что совершил 62 убийства.
Первую свою жертву Пичушкин задушил в 20-летнем возрасте, в 1992 году, на следующий день после того, как его не приняли на работу в милицию. Как он сам объясняет, пять—шесть раз за год в его душе что-то переворачивалось, внутренний голос требовал от него доказательств настоящей мужественности, и тогда преображенный в душе маньяк отправлялся то с топором, то с веревкой в Битцевский лесопарк.
В остальном Пичушкин был обычным российским гражданином. Неполная семья, спальный район Зюзино, учеба в логопедическом интернате, затем в ПТУ — на плотника. В армии не служил, в 17 лет стал грузчиком в продовольственном магазине, за 16 лет непрерывного стажа на одном месте дорос сначала до разнорабочего, а затем до продавца. Любил смотреть телевизор, выпивал только по праздникам. Личная жизнь не сложилась — а у многих ли россиян она лучше? Выдерни из толпы человека — вот тебе и Пичушкин. Или его жертва. Около 30 убитых им человек были его друзьями или сослуживцами, из того же Зюзино, из того же панельного дома или магазина. Остальные — обычные отдыхающие из Битцевского парка, простые люди, без охраны.
Почти в каждом российском городе есть свой маньяк. И даже если его нет, люди верят, что он все равно есть. На­пример, год назад такой завелся в подмосковной Балашихе, милиция при­­писала ему от 3 до 18 жертв. Правоохранительные органы попросили местных жителей докладывать куда надо о подозрительных личностях. Через не­делю в местном отделении лежали более 200 заявок. Каждый из заявителей изложил свои представления о маньяке как таковом. Один говорил, что преступник похож на священника — высокий и с бородой. Второй указывал на спортивное телосложение и малый рост. Третий — на битловские бакенбарды. Интересно, что эпидемия маньякоискательства поразила и другие подмосковные города: преступник с невообразимой быстротой перемещался из Дмитрова в Каширу, из Реутова в Волоколамск, каждый раз меняя облик.
Сексологи и психиатры отмечают, что в мире существуют только две страны, где маньяки не только плодятся с угрожающей частотой, но и творят самые чудовищные преступления, — США и Россия. Именно в них жестокость считается образцом мужского поведения. Человека и в России, и в Америке с самого раннего возраста загоняют в узкие рамки стереотипов поведения. И если мужчина не может им соответствовать, он рано или поздно начинает компенсировать дефицит мужественности агрессией.
Хорошо, если такой человек со стремлением к гиперкомпенсации находит себя в милиции, в чиновничьем, блатном или армейском мире. А если он, как Пичушкин, работает продавцом или, как Чикатило, — преподавателем в ПТУ? Менеджером или шофером? Где тут выход мужественности?
Еще одна ментальная черта российских (да и американских) маньяков — они карикатурно переосмысляют об­щественные стандарты. Чикатило в советские годы надписывал в политическом атласе имена руководителя каждой страны и председателя местной коммунистической партии, делал вырезки из «Правды» и на об­щественных началах проводил на за­водах политинформации. Следователь Амурхан Яндиев, изловивший ростовского маньяка, вспоминал, как того подкосило крушение советской системы — без ориентиров Чикатило стал вдруг рассеянным и попался.
Наверняка и Пичушкин, в полном соответствии с нормой, смотрел «Смехопанораму» и отгадывал кроссворды в метро. Изолируют его от общества или нет, не имеет значения — маньяков у нас на всех хватит.