Из любви к законности и порядку
Прокуратура города Казани направила в суд уголовное дело в отношении заместителя начальника управления архитектуры и градостроительства исполнительного комитета муниципального образования Казани. Отстраненный от должности по решению суда уже в ходе расследования уголовного дела Альфред Загиров обвиняется по ч. 1 ст. 290 УК РФ («Получение взятки»). Наказание по этой статье предусмотрено в виде лишения свободы на срок до 5 лет.
Ответственный чиновник был задержан сразу после передачи ему денег в размере 5 тыс. рублей. Это была последняя часть денежных средств, переданных предпринимателем за согласование проектной документации. Обратившись в управление архитектуры в официальном порядке, предприни­матель столкнулся с мощной бюрократической машиной, обещавшей длительную волокиту при рассмотрении вопроса по существу. А заместитель начальника управления архитектуры и градостроительства исполнительного комитета муниципального образования Казани, являющийся одновременно и главным инженером учреждения, пообещал ускорить решение животрепещущего вопроса «всего» за 30 тыс. рублей.
Предприниматель обратился в правоохранительные органы. Первоначально Загирову были переданы 25 тыс. рублей, а через 12 дней — еще 5 тыс. После этого чиновник почти сдержал слово — передал часть проектной документации в уже согласованном виде. И тут же был задержан сотрудниками милиции, ранее зафиксировавшими и первоначальную передачу 25 тыс. рублей. В ходе предварительного следствия в отношении Загирова была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, которая была изменена на подписку о невыезде по окончании расследования.

Каждый раз при чтении подобных новостей возникает некоторое недоумение. Зачем? Зачем этот предприниматель обратился в органы? Нет, конечно, сообщить куда следует о покушении на преступление — это, наверное, правильно с точки зрения буквы закона. Но чисто психологически все равно непонятно.
Человек пришел оформлять документы. Дело это долгое, колеса бюрократической машины вертятся медленно и со скрипом. Ну, такие условия. Хочешь быстро все сделать — пожалуйста, вот чиновник предлагает все обтяпать за тридцать тысяч. Не хочешь платить — делай все по закону, жди месяц, два или сколько там.
И человек идет в милицию. Наверное, из чистой любви к законности и порядку. Чтобы все было по закону. Чтобы закон не нарушался, чтобы даже намека и по­ползновения к нарушению закона не возникало. Потому что личных мотивов тут никаких, кажется, нет. Оттого, что чиновника отстранят от должности и посадят, процесс оформления злополучных документов не ускорится. Более того, сотрудники конторы назло будут все затягивать — в отместку за бывшего шефа.
То есть человек всем сделал плохо — и чиновнику, и самому себе. Хорошо только абстрактному Принципу Закона, который в данном случае восторжествовал. Ну и еще милиции — в плане статистики, раскрываемости, борьбы с коррупцией и так далее.
Возможно, для стерильно законопослушных стран вроде Швейцарии или Люксембурга с соответствующей правовой культурой такое поведение в порядке вещей. Увидел, что кто-то что-то нарушает, — сразу сообщил. Но вот почему такие случаи происходят в России, не очень понятно. Посадить человека только за предложение нарушить закон... Как-то это не по-нашему. Даже, можно сказать, не совсем по-людски.

Украл варенье
В одно из частных домовладений Тихорецка (Краснодарский край) 17 июля проник некто и похитил у 70-летней хозяйки три банки малинового варенья. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудники милиции установили и задержали подозреваемого — 39-летнего местного жителя, ранее неоднократно судимого за кражи, незаконный оборот наркотиков и хранение огнестрельного оружия.
Ущерб, нанесенный женщине, составил 750 рублей. Поскольку недавно вступил в силу закон, который предусматривает уголовное наказание за кражу на сумму более 100 рублей, злоумышленника за совершение данного преступления привлекут к уголовной ответственности.

Продолжается наша галерея мельчайших преступлений. В одном из прошлых номеров мы писали о том, как одного немолодого дядечку из Иваново посадили на довольно серьезный срок за кражу глазированных сырков, чая, пластмассового тазика и прочей мелочи. А вот другой дядечка украл варенье. И смех, и грех. Вспоминаются бесчисленные канонические истории из советских детских книжек про то, как ребенок украдкой, в отсутствие родителей, достает из комода банку с вареньем и уничтожает ее содержимое. Далее следует мягкое или суро­вое, но в любом случае неотвратимое наказание.
Так и здесь. 39 лет, украл варенье. Вкусное малиновое варенье. Три банки. Преступление и наказание.
Можно предположить, что человек, ранее причастный к серьезному криминалу, встал на путь исправления. Не совсем завязал, а, так сказать, снизил дозу. Раньше были наркотики, оружие, теперь — всего-навсего малиновое варенье. Потом, наверное, планировал перейти к краже спичечных коробков, шариковых ручек, зубочисток. Глядишь, и вовсе перестал бы.
Сейчас ему как рецидивисту впаяют по всей строгости. Тем более, бабулька свое варенье оценила по 250 рублей банка, что-то дорогое варенье, банки, наверное, большие, трех-, а то и пятилитровые. Целых 750 рублей получилось.
Теперь придется сидеть. За варенье. Тьфу, идиот.

Девушка, смерть и корова
Рано утром 31 июля в сарае частного дома в селе Отты Аскизского района Хакасии найдено тело 27-летней мест­ной жительницы с признаками самоубийства. Девушка была незамужней и проживала с родителями. Со слов окружающих, она часто жаловалась на свою жизнь и проявляла склонность к самоубийству. Свое намерение девушка осуществила в сарае, когда поблизости не было никого, кроме ее любимой коровы.
Девушка повесилась буквально в обнимку с коровой, которая так и оставалась на месте, когда самоубийцу нашли родственники.

Довольно трудно сказать что-либо об этом диком случае. С другой стороны, и совсем ничего не сказать, пропустить это сообщение, как будто его не было, тоже как-то неправильно.
Можно предположить, что жизнь у этой девушки была самая обыкновенная. Много тяжелой монотонной крестьянской работы. Бессмысленный, медленно убивающий душу досуг. Жалкие маленькие развлечения. До предела ограниченный, набивший оскомину круг общения. Бедность. Отсутствие или крайнее убожество так называемой личной жизни. Отсутствие новых впечатлений. Отсутствие смысла. Самое близкое существо, с которым возможно какое-то взаимо­понимание, — любимая корова. Никаких перспектив.
В принципе примерно такой жизнью живут огромное количество людей. Миллионы. В мировом масштабе — миллиарды. В большинстве они вполне довольны жизнью. И даже не думают о том, чтобы ее изменить. А если и думают, то понимают, что ничего тут изменить нельзя и надо попросту смириться, а в тех редких случаях, когда это возможно, получить свой минимум удовольствия.
А эта девушка почему-то не смирилась со своей участью. Почему-то такая вот жизнь оказалась для нее настолько невыносимой, что она сделала с собой самое страшное, что может сделать человек. Это было, наверное, единственным способом избавиться от обсту­пившего ее со всех сторон, как серая ватная стена, унылого бесконечного прозябания.
Говорят, коровы плачут, когда их ведут на бойню. По крайней мере некоторые. Наверное, и в этом случае было что-то подобное. Корова стояла и своим зачаточным коровьим интеллектом недоумевала, почему эта добрая и ласковая девушка обняла ее и повисла неподвижно в такой нелепой и страшной позе, и кто теперь будет ее, корову, доить, кормить и разговаривать с ней приятным тихим голосом. И из грустных коровьих глаз выкатилось некоторое количество слезинок.

Папа, не надо!
Жителю Ленинского района Красноярска грозит 7 лет лишения свободы за избиение собственного сына. Инцидент, который рассматривается в районном суде, произошел 17 мая. Учительница одной из школ Ленинского района совместно с инспектором по делам несовершеннолетних посещали на дому 12-летнего школьника, который отставал в учебе и нередко приходил в класс со следами побоев. На момент посещения в квартире кроме мальчика находился его отец в состоянии алкогольного опьянения.
Когда учитель и инспектор ушли, отец набросился на ребенка. Мужчина был разозлен тем, что услышал от инспектора замечание по поводу невнимательного отношения к собственному ребенку. Мальчик убежал к соседям, где уже находилась его мать, которую отец избил ранее. Однако глава семейства не успокоился: он выбил дверь в квартиру соседей и на их глазах избил жену и сына. Прекратить расправу его заставили только прибывшие сотрудники милиции.
После оказания потерпевшим медицинской помощи и выяснения всех обстоятельств в отношении мужчины было возбуждено уголовное дело по ст. 117 УК РФ (истязание). Сейчас предварительное расследование дела окончено. В настоящее время обвиняемый ожидает вынесения приговора. Наказание, предусмотренное за данный вид преступления, — лишение свободы на срок от 3 до 7 лет.

Звонок, дверь открывается, в проеме — то, что в народе называют пьяной харей. Чего надо. Здравствуйте, нам нужен Петр Сергеевич. Вам нужен Петр Сергеевич? Им нужен Петр Сергеевич... А вы мне на хрен не нужны, поняли? Чего надо-то? Петр Сергеевич, я инспектор по делам несовершеннолетних, а это классная руководительница вашего сына. Может, вы нас пропустите. Хе, может, и пропущу, гы. Ну, заходите. Как говорится, милости просим! Может, это самое, по рюмашке? У меня есть! А?
Из-за угла коридора боязливо выглядывает подросток.
Здравствуйте, Нелли Петровна. Здравствуй, Коля. Как тут у тебя дела? У тебя все в порядке? Ну-ка, гаденыш, пошел отсюда быстро. Вылезешь — убью. Петр Сергеевич, ну как так можно, как вы обращаетесь с ребенком. Ты мне, это, не указывай, как хочу, так и обращаюсь, молодая еще мне указывать, своих роди и цацкайся с ними, а ко мне не лезь. Ну, чего пришли? Что, опять мой что-нибудь натворил? Эй, ну-ка сюда иди, гадина, иди сюда быстро! Чего опять наделал? Опять, сучонок, отца позоришь?!
Подросток снова боязливо выглядывает из-за угла коридора.
Петр Сергеевич, мы хотим с вами поговорить о вашем сыне. Поговорить?
А чего о нем говорить? Его бить надо, оболтуса. Петр Сергеевич, вы невнимательно относитесь к своему ребенку. У него сейчас трудный возраст. Ему требуется внимание. Он очень плохо учится, мы думаем, что у него дома нет условий для занятий. Условий нет?! Да у меня в его годы вообще никаких условий не было, срали на улице! Условия! Да были бы у меня такие условия, как у него, я бы... я бы... Петр Сергеевич, не кричите. Ваш сын постоянно ходит избитый. Я как инспектор обязана предупредить вас. Если избиения с вашей стороны не прекратятся, мы будем вынуждены действовать через милицию. Вы фактически совершаете преступление против собственного сына. Что? Угрожать? Угрожать мне вздумали? Ментами пугать? Да вы кто такие? Ты кто такая, соплячка, чтоб меня учить?! Ну-ка пошли отсюда обе! Быстро! Еще тут поя­витесь, сами будете избитыми ходить по школе своей поганой! Увижу еще раз — убью!
Подросток уже не выглядывает из-за угла коридора, а забился куда-то, кажется, под кровать.
Мало внимания, значит. Условия, значит, у него плохие. Трудный, значит, возраст. Ну ладно. Щас будут тебе трудные условия. Эй ты, падла малолетняя, где ты там. Ну-ка иди сюда...
Нужны ли эти увещевательные посещения, эти разговоры о правильном воспитании детей, о недопустимости рукоприкладства? Если известно, что отец ребенка — пьяное чудовище, постоянно избивающее сына, даже не скрывая этого, может, надо просто нагрянуть с милицейским нарядом и устроить домашнему тирану действительно крупные неприятности? Если человек понимает только силу, разговоры о педагогике бесполезны.

Башкир, угнетатель узбеков
Прокурора Бураевского района Башкирии Ильдара Яушева обвиняют в рабовладении. Как заявляют местные правозащитники, руководитель надзорного органа более полугода удерживал 12 граждан Узбекистана в качестве рабов на своих плантациях и строительстве коттеджа. У гастарбайтеров отобрали документы, их заставляли бесплатно работать по 15 часов в сутки, а провинившихся жестоко избивали.
В начале декабря 2006 года 12 граждан Узбекистана прибыли в Уфу по приглашению жены прокурора Гульнары Яушевой для работы в большом тепличном хозяйстве, принадлежащем ее супругу. Она лично встретила их на вокзале и привезла в деревню Бикзян в нескольких километрах от райцентра Бураево. Пообещав заплатить им с декабря по июль по 50 тыс. рублей, она забрала у них паспорта, якобы для регистрации. Однако после регистрации документы гастарбайтерам так и не вернули, а денег за работу не заплатили. Людей держали в голоде, заставляли работать с утра до позднего вечера в теплице и на строительстве. За плохую работу или побег провинившихся жестоко избивали. Об этом рассказали сами узники, которые были освобождены после проверки Федеральной миграционной службы.
Управление Федеральной налоговой службы, обнаружив 9 нелегалов на плантациях прокурора, потребовала их депортации. Однако 26 июля Бураевский районный суд вынес постановление в отношении 9 граждан Узбекистана о прекращении производства по их делу. Их вина в нарушении паспортного режима не была доказана, поскольку они были незаконно лишены свободы и не могли зарегистрироваться сами.
Как говорится в постановлении судьи Бураевского района республики Башкирия Н. Габдрахмановой, работали они по 15 часов, жили на положении рабов. Один из рабочих, И. У. Толипов, пытался убежать, но был задержан прокурором Бураевского района И. Ш. Яушевым и его заместителем, которые его сильно избили. Пригрозив убийством в случае повторного побега, Толипова привезли обратно в теплицу. Другого рабочего прокурор и его заместитель избили за написание жалобы. Избиение происходило в теплице, это видели и другие рабочие. При этом прокурор отобрал у гастарбайтера шесть с половиной тысяч рублей. На просьбу вернуть паспорт ответили, что порежут его, рабочего, на куски и в мешке отправят домой.
В настоящее время гастарбайтеры заручились поддержкой координационного совета объединенной оппозиции Башкирии. Ожидается, что в суде интересы граждан Узбекистана будет представлять правозащитница Альмира Жукова, которая намерена добиваться не только выплаты задолженности по зарплате, но и компенсации морального вреда за все время пребывания в плену у прокурора.
Очень хотелось бы поверить, что описанный случай — торжество законности. Что это вертикаль власти законно тюкнула нарушителя по его без­законной голове. Что миграционная служба в соответствии с инструкциями проводила плановую проверку, как положено по закону. И что среди прочих хозяйств планово проверили хозяйство районного прокурора на предмет незаконных мигрантов. Всех проверяли, и прокурора проверили.
И к своему изумлению обнаружили-таки у прокурора в хозяйстве незаконных узбеков. Да еще содержащихся на положении рабов. Ужас, ужас! Общественность в шоке. Как же так, товарищ Яушев, вы же прокурор! Да как же такое может быть?!
Хочется поверить. А что-то не получается.
Потому что, конечно, совершенно невозможно, чтобы миграционная служба просто так, по своей инициативе, по инструкции взяла и планово проверила районного прокурора. Ну не бывает так. Не растут арбузы на Кольском полу­острове.
Просто прокурор провинился перед кем-то влиятельным. Что-то не то сделал или, наоборот, не сделал то, что нужно было. Не выполнил договоренностей. Не поделился. Много на себя взял. И откуда-то с высоты поступила команда: прокурора – валить.
Так что узбеки и их права в данном случае играют третьестепенную роль. Узбеки — материал. Узбеков просто используют. Разные люди по-разному. Сначала их использовал прокурор в качестве рабов. Потом — враги прокурора в качестве живых вещдоков. Сейчас еще оппозиция подсуетится, наберет за счет узбеков некоторое количество политических очков. А потом их либо просто вышвырнут, либо найдут им еще какое-нибудь применение.
Кстати, возможно, у прокурора есть отходной маневр. Возможно, он еще может отыграть все назад, быстренько сделать что требовалось, поделиться, образумиться, выполнить договоренности. И, очень может быть, все у него тогда наладится. Дело закроют, оппозицию припугнут, а миграционная служба приведет узбеков строем прямо к тепличному хозяйству. Дескать, возвращаем имущество, извините, что так получилось.
Азия-с.

Не отдают копеечку
Медсестра одного из лечебных учреждений Калининграда уже более трех лет не может получить с компании «Аэрофлот» 6 тыс. рублей, взысканных по решению суда в пользу истицы. 1 ноября 2003 года она приобрела в калининградском представительстве компании ОАО «Аэрофлот — Российские авиалинии» билеты из Калининграда до Нижнего Новгорода через Москву. Возвращаясь из Нижнего Новгорода в Москву, женщина прибыла в аэропорт к назначенному времени, однако выяснилось, что самолет, вылетающий рейсом 718, вместо обозначенного в билете времени 08.20 улетел на два часа раньше — в 06.25. При этом авиакомпания не поставила в известность пассажирку и не компенсировала стоимость билетов в результате их переоформления.
Женщина обратилась в суд. 7 июля 2004 года мировой судья 2-го судебного участка Центрального района Калининграда вынес решение о взыскании с «Аэрофлота» в пользу истицы долга в размере 6093 рубля 15 копеек, включая доплату в связи с переоформлением билета, компенсацию морального вреда и неустойку. В связи с неисполнением должником в добровольном порядке данного судебного решения медсестре был выдан исполнительный лист, который она направила в отдел по Северному административному округу Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Москве (СВО ГУ ФССП).
Через год, 7 ноября 2005 года, судебный пристав-исполнитель СВО ГУ ФССП по Москве В. И. Тирон вынес постановление о возбуждении исполнительного производства № 66914-7/05, и данное постановление было направлено сторонам. Еще через год, 6 ноября 2006 года, представитель ОАО «Аэрофлот — Российские авиалинии» получил постановление о возбуждении исполнительного производства. Однако и на этот раз требование, указанное в постановлении, в срок выполнено не было.
В настоящее время, как проинформировал жительницу Калининграда начальник отдела по Северному административному округу Главного управления ФССП по Москве Сергей Белянский, судебными приставами вынесено постановление об обращении взыскания на денежные средства должника-организации.

Все-таки крупные компании — «это что-то». Они настолько крупные, что человеческое измерение для них недоступно. Если крупную компанию рассматривать как некое существо, то это существо искренне не понимает, как это оно может быть должно какой-то там медсестре какие-то там шесть тысяч девяносто три рубля, да еще и пятнадцать копеек. Вернее, понимает, но для корпоративного существа это такие невероятные, невозможные мелочи, что оно просто не может толком сообразить, что к чему. Корпоративный монстр вертит в своих неповоротливых железных ручищах бумажку, в которой написано про какой-то там должок, ну-ка, что там такое, медсестра, опоздала на рейс, компенсация, моральный вред, шесть тысяч триста девяносто три, сколько-сколько, шесть тысяч — это чего, рублей, это сколько вообще будет, ох, ладно, потом разберемся, сейчас главное — партию «боингов» закупить, да третий пассажирский терминал достроить, да новую взлетно-посадочную полосу соорудить, да пилотов переучивать, да безопасность, да техническое обслуживание, шесть тысяч подождут, заплатим, заплатим, потом как-нибудь.
Примерно как сказать обычному человеку, что ему надо пойти в сбербанк и заплатить одну тысячную копейки. Или одну миллионную. Заплачу, конечно, потом как-нибудь, такие пустяки, буду мимо проходить — заплачу, и все как-то не складывается пройти мимо, ну и ладно, это же такие пустяки.
А уж медлительность службы судебных приставов — что называется, отдельная песня. Какая-то организация аксакалов, которые «поняли жизнь и не спешат». Получили бумажку — через год переслали фигурантам. Работа в режиме вечности.
Между тем для медсестры шесть тысяч — серьезные деньги. Месяц можно прожить. А то и больше, если сильно экономить. К тому же за почти четыре года эти шесть тысяч изрядно полегчали из-за инфляции.
А для крупной компании «Аэрофлот» это всего лишь стоимость какой-нибудь гайки для «боинга». Мелочи, о которых, право, даже как-то неловко думать.

Смерть в детдоме
Прокуратура Марий Эл передала в городской суд Йошкар-Олы уголовное дело в отношении бывшей младшей медицинской сестры Савинского детского дома-интерната для глубоко умственно отсталых детей с реабилитационным уклоном, обвиненной по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).
В июне этого года в дежурную часть УВД Йошкар-Олы поступило сообщение об обнаружении в доме-интернате трупа воспитанника 1999 года рождения с признаками насильственной смерти. Смерть несовершеннолетнего, согласно данным экспертизы, наступила от удушения.
Позднее находившаяся в тот день на дежурстве медсестра написала явку с повинной, в которой указала, что, поскольку ребенок мешал ей работать с другими детьми, она привязала его к батарее парового отопления пеленкой. Через 30 минут она обнаружила воспитанника сидящим на полу, голова его свисала над пеленкой.
В связи с фактом смерти воспитанника прокуратура Йошкар-Олы провела комплексную проверку соблюдения действующего законодательства в доме-интернате, по окончании которой в адрес министра социальной защиты населения и труда Марий Эл направлено представление об устранении нарушений действующего законодательства, в котором также поставлен вопрос о дисциплинарной ответственности исполняющего обязанности директора детского дома-интерната.
По результатам рассмотрения представления приказом по дому-интернату за недостаточный контроль за работой младшего медицинского персонала старшая медицинская сестра, а также медицинская сестра, дежурившая в тот день, привлечены к дисциплинарной ответственности.
Приказом министра к дисциплинарной ответственности привлечен и. о. директора детского дома-интерната.

Прочитав эту новость, многие, наверное, как следует размахнутся и бросят в младшую медсестру камень. Мысленный камень осуждения. Потому что из-за нее умер умственно отсталый мальчик. Потому что она привязала восьмилетнего мальчика к батарее. Потому что проявила жестокость, черствость, невнимание.
А зря. Конечно, она совершила преступление, это все понятно. Но когда немного задумаешься, каково это — работать младшей медсестрой при детях с глубокой умственной отсталостью, страшноватые мысли приходят в голову.
Первая страшная мысль — что привязывание к батарее и другие подобные методы воспитательной работы для детского дома-интерната в порядке вещей. Не потому что персонал — звери и садисты. А потому что за годы работы с таким контингентом чувства притупляются, и эти бедные дети перестают восприниматься как люди, пусть и безнадежно больные. Для того чтобы любить этих, вполне возможно, труднопереносимых детей, требуется святость или что-то около этого. И — да, привязывают. Потому что невозможно объяснить. Потому что не понимают. Потому что эти огрубевшие несчастные медсестры по-другому не умеют. Потому что сил никаких нет.
Вторая страшная мысль — что если бы мальчика не привязали, и он не погиб, и продолжилась его бессловесная, мычащая, кромешная жизнь, лучше бы ему не стало. Был мрак безумия, стала смерть. Что лучше, что хуже? — страшный вопрос, и не следовало бы его себе даже задавать.
В этой истории жалко всех. И, пожалев мальчика, надо посочувствовать и женщине, вынужденной добывать свой скудный хлеб таким чудовищным, нечеловеческим трудом. Пусть даже она и совершила страшное преступление.

Дмитрий Данилов