Возможность создания частей по земляческому признаку обсуждается в России давно. Предполагается узаконить и так уже сложившуюся внутри ВС систему землячеств (которые, правда, складываются почти исключительно по национальному, а не по территориальному принципу), повысить внутреннюю сплоченность частей и, автоматически, понизить уровень неуставных взаимоотношений. Предполагается, что к земляку отношение будет совсем не то, что к выходцу из другого места гигантской России. Хотя бы потому, что потом обоим возвращаться на гражданку и жить более или менее рядом. И из-за этого деды уже не смогут так злобствовать, опасаясь «отложенной мести» со стороны бывших духов. Да и вообще выходцы из одного региона, конечно, сплачиваются гораздо лучше.

Такая аргументация подкрепляется тем, что дореволюционная армия почти полностью строилась по земляческому принципу. Ее полки, как правило, носили региональные названия и действительно комплектовались, в основном, выходцами из соответствующих губерний. Так, при Петре Первом в русской армии были сформированы два Московских, два Нижегородских, Киевский, Невский, Ладожский, два Владимирских, два Смоленских, Рязанский, Костромской, Архангелогородский, Астраханский, Псковский, Казанский, Тобольский, Суздальский, Муромский, Азовский, Белгородский и другие полки. А во Францию в 1814 году пришли, в частности, Сибирский, Охотский, Селенгинский, Камчатский полки. Землячество и традиции на самом деле обеспечивали стойкость и сплоченность полков. Принадлежность к родному полку ценилась его солдатами и офицерами весьма высоко, посрамить честь полка казалось совершенно невозможным.

Правда, с тех пор многое изменилось.

Важнейшим аргументом против создания земляческих частей в нынешней России является то, что это будет поощрением этнического и регионального сепаратизма, который у нас, пусть и в латентной форме, весьма силен (причем региональный, пожалуй, даже сильнее и опаснее этнического). Реже звучит другой, не менее справедливый аргумент — размещение населения в стране совершенно не совпадает с тем, как должны размещаться ВС в соответствии с реальными угрозами. В конце концов, в Россию должно прийти осознание того, что импотентное НАТО военной угрозы для нас представлять не может. Угрозы исходят из Азии, при том, что три четверти населения страны проживает в ее европейской части.

Впрочем, оба этих аргумента парируются легко. Земляческий принцип — это принцип комплектования, но никак не определения места дислокации. Костромской полк может дислоцироваться на Камчатке или на Кавказе, а отнюдь не под Костромой. Он лишь комплектуется выходцами из Костромской области. Собственно, именно так обстояло дело и в царской армии.

Есть, однако, возражения более серьезные. Они определяются коренным изменением социальной структуры общества и структурного и технического устройства ВС.

Царская армия была в высшей степени однородна социально. Рядовой состав — крестьянство, причем практически исключительно славяне, офицеры — из дворян. Солдаты, вышедшие из крестьян, действительно имели достаточно сильное чувство своей общины, которое «переезжало» из деревни в армию. Инородцев в армию не брали, а если брали — то в отдельные специальные части и по принципу добровольности. Кроме того, весьма однородной была и сама армия. Она состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии. Внутри каждого из этих видов существовало внутреннее деление на рода войск, однако оно было не слишком принципиальным. Эта структура вполне соответствовала и культурно-образовательному уровню призывного контингента.

В современной России не менее половины призывного контингента (по крайней мере — теоретически) составляют жители крупных городов, для которых землячество с моральной точки зрения не значит практически ничего. Житель современного мегаполиса часто не знает даже своих соседей по лестничной площадке. Уже поэтому не вполне понятно, что здесь даст земляческий принцип, какое сплочение он обеспечит.  Другое дело, что в реальности сегодня в армию из крупных городов идет, как правило, люмпен, все остальные так или иначе «косят». Но люмпену земляческие чувства уж совсем до фонаря.

Гораздо интереснее национальный вопрос. Сегодня «инородцы» идут в армию гораздо активнее, чем русские. При этом коренные народы России весьма разнообразны с точки зрения своего развития и адаптированности к жизни в единой стране.

С карельскими, чувашскими, бурятскими и даже татарстанскими, башкирскими и якутскими частями проблем, видимо, будет не больше (а может даже и меньше), чем с ивановскими или омскими. Де-факто они окажутся смешанными по этническому составу («русско-местными»), при этом межнациональные отношения окажутся на вполне приемлемом уровне. Проблемы возникнут с частями тувинскими и особенно кавказскими. Причем некоторые из них в реальности окажутся смешанными, а вот другие (в первую очередь — восточнокавказские) будут практически полностью нерусскими.

Иногда кажется, что оно и хорошо. Пусть поварятся в собственном соку. Например, сейчас горячие кавказские парни очень часто отказываются заниматься какими-либо хозработами, поскольку это «немужское дело». И командование части ничего не может сделать, перекладывая хозработы на представителей менее горячих и гордых народов. Если же в части будут одни кавказцы, то придется поработать и им. И издеваться будет не над кем, кроме как друг над другом.

Правда, это утешение слабое, если не сказать — убогое. Во-первых, если смотреть в корень проблемы осуществления солдатами хозработ, кавказцы правы. Военнослужащий не должен мыть полы и чистить картошку (не говоря уже о строительстве дач и коровников; привлечение солдат к таким работам является уголовным преступлением), он должен заниматься только и исключительно боевой подготовкой. Хозработы должен выполнять либо гражданский персонал, либо «альтернативщики», либо те призывники, которые по интеллектуальным способностям не могут делать в армии ничего другого (среди последних, впрочем, тоже могут оказаться кавказцы, но это уже будет совсем другая постановка вопроса). Во-вторых, и это главное, нас, вообще-то, должно интересовать, насколько часть боеспособна, а не кто в ней чистит картошку. В очередной раз хочется напомнить, что ВС существуют для обеспечения безопасности страны, все остальное — частности. В боеспособности этнических частей возникают серьезнейшие сомнения. Тем более что при отсутствии русских там могут начаться разборки между местными национальностями (большинство кавказских республик мультиэтничны) и кланами. Это потребует того, чтобы и офицеры (по крайней мере, большая их часть) представляли ту же национальность: они хотя бы будут понимать, что происходит между подчиненными. В итоге, перед нами готовая национальная армия, в какой части России она при этом дислоцируется — уже не очень важно. Лучше бы избежать такого счастья.

Если кому-то показалось, что автор этой статьи плохо относится к кавказцам, то он глубоко заблуждается. В отличие от большинства наших граждан я не забыл, что в 1999 году дагестанцы без малейшего преувеличения спасли Россию от полномасштабной катастрофы, с оружием в руках встав на пути чеченской агрессии. Однако никак невозможно отрицать того, что «кавказская проблема» в ВС существует, причем, пожалуй, усугубляется.

Обсуждая проблему создания региональных частей, необходимо отметить также и то, что современные ВС отличаются исключительно высоким внутренним разнообразием по видам, родам, технике и географии. Даже такая простая вещь, как мотострелковый (по старому — пехотный) полк реально включает в себя, кроме собственно мотострелков, танкистов, артиллеристов, связистов, зенитчиков (ракетчиков и артиллеристов), разнообразных тыловиков. До какой степени впишется земляческий принцип в это разнообразие — понять сложно. Впрочем, более однородные части (типа ракетных бригад или зенитно-ракетных полков) укомплектовать выходцами из одного региона может оказаться еще сложнее. В результате принцип начнет рушиться сразу.

С другой стороны, ВС РФ в постсоветский период уже и так переживают «ползучую регионализацию». Прежде всего потому, что возить призывников на большие расстояния стало слишком накладно. Кроме того, армию затерроризировали солдатские матери, которые хотят, чтобы сыновья были к ним поближе. Из-за этого все большая доля рядового состава остается служить если не в своем регионе (это часто просто невозможно из-за отсутствия воинских частей), то в пределах своего военного округа, что теперь идентично и своему федеральному округу. Т. е. те самые региональные армии, появления которых хотелось бы избежать, все же возникают, причем в самом худшем, наиболее опасном варианте. В конце концов, субъекты федерации по отдельности очевидно нежизнеспособны. А вот федеральные округа, столь красноречиво совпадающие с военными, — готовые протогосударства с готовыми своими армиями. И служат в них теперь тоже, в основном, свои. Как вы сказали — у нас «вертикаль власти»? Угроза распада государства снята? Да, понимаю. Бывает. Товарищ, верь!

Кстати, уровень неуставных взаимоотношений в полуземляческих частях отнюдь не снизился.

Впрочем, есть у нас сегодня и противоположный опыт регионализации ВС, который можно считать удачным (странно это звучит применительно к нынешним ВС, но тем не менее). Речь идет о практике шефства регионов и городов над боевыми кораблями ВМФ. Она зародилась еще в советское время, но в нынешней форме сложилась в 90-е годы. Содержание кораблей — вещь чрезвычайно дорогостоящая. С другой стороны, от ВМФ никакого сепаратизма не получится, тем более — от отдельных кораблей. Они ведь базируются в нескольких точках на окраинах страны, захватить ничего не могут. Поэтому руководство страны не просто разрешило, но стало поощрять практику, когда регионы и города начали обеспечивать конкретные боевые единицы ВМФ деньгами (на ремонт, ГСМ, обмундирование и т. д.) и «натурой» (продовольствием, бытовой техникой и т. п.). Соответственно, власти регионов-шефов стали добиваться того, чтобы именно жители их городов и субъектов РФ служили на подшефных кораблях. Проблема в данном случае облегчалась тем, что даже на ракетном крейсере пр. 1164 экипаж — меньше 500 человек, из которых почти 15 % — офицеры (к ним земляческий принцип в любом случае отношения не имеет). Всего на одном корабле ВМФ РФ (авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов») служит больше тысячи человек. На других кораблях и подлодках численность экипажа составляет менее 100 человек, столько призывников с относительно хорошим здоровьем и относительно неплохой технической подготовкой может обеспечить почти любой регион и относительно крупный город. Разумеется, экипажи не на 100 % комплектуются выходцами из регионов-шефов, но сколько-то выходцев в них есть обязательно, что становится традицией, причем неплохой.

В результате своими кораблями обзавелись не только большинство субъектов РФ и их столиц, но и некоторые райцентры. Причем кораблями часто очень неслабыми. Так, из 6 ракетных подлодок пр. 667БДРМ две носят название районных центров: Новомосковска Тульской области и Верхотурья Свердловской области. Ныне прославленный «город-герой» Кондопога завел на Северном флоте большой десантный корабль пр. 775. Другие райцентры берут себе корабли поменьше, в соответствии с возможностями. Например, Моршанск Тамбовской области опекает ракетный катер пр. 12411 на Балтике. А Ядрин из Чувашии — базовый тральщик пр. 1265 на Севере. Кто бы за пределами Чувашии знал бы про Ядрин, если бы не этот тральщик?

Чрезвычайно серьезно подошел к шефству Татарстан, тем более что на территории этого совсем не морского региона (в Зеленодольске) имеется крупный судостроительный завод, продолжающий успешно работать. Одноименный этому городу малый противолодочный корабль пр. 1124М несет службу на Балтике. В состав Северного флота входит атомная подлодка пр. 971 «Ак Барс». Раньше она была просто «Барсом», но когда Татарстан взял над ней шефство, подлодка переименовалась в «Белого барса», поскольку таков символ этой республики. Наконец, построенный в Зеленодольске ракетный корабль «Татарстан» два года назад стал флагманом Каспийской флотилии.

А единственную подлодку Черноморского флота кормит Якутия в лице алмазодобывающей компании АЛРОСА. В честь этой компании лодка, естественно, и названа. Скорее всего, это единственный в мире боевой корабль, названный в честь корпорации. Неисповедимы пути отечественного капитализма.

Флотская специфика делает земляческий принцип в этом виде ВС вполне допустимым. С другой стороны, он, видимо, принципиально неприменим к РВСН и ВВС и ПВО, где вообще мало рядового состава, причем он занят в основном вспомогательными работами. Что касается сухопутных войск, применительно к которым, по сути, и обсуждается возможность создания региональных частей, то, кроме написанного выше, есть еще одно возражение психологического характера. Граждане всех регионов должны защищать всю страну. То есть жители Твери, Уфы и Томска должны плечом к плечу биться за Сахалин. А сахалинец вместе с дагестанцем и пермяком — класть жизнь за Питер. Если этого нет, страна становится чисто географическим понятием, живущим до первого серьезного испытания.