Алексанян. Симоновский суд Москвы приостановил рассмотрение дела бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна до того момента, пока он не сможет участвовать в процессе по состоянию здоровья. Рутинное решение суда (в самом деле — что сенсационного в том, что суд над больным человеком откладывается?) выглядит, однако, долгожданной победой здравого смысла и гуманизма. Для того, чтобы обвиняемый, у которого диагностирован рак лимфатической системы на фоне острой стадии СПИДа, был освобожден от участия в судебных заседаниях, понадобился, что называется, шум на весь мир — кампания в прессе, сборы подписей, митинги; при этом официальные лица до последнего момента настаивали на том, что проблема раздута искусственно — информагентства цитировали представителей ФСИН, заявлявших о том, что в камере у Алексаняна есть холодильник, телевизор и тумбочка для продуктов (то есть жаловаться ему решительно не на что), и тюремных врачей, намекавших на то, что Алексанян своим поведением сам провоцирует развитие болезни. Да и само заявление прокурора Хомутовского о том, что у Алексаняна СПИД — то есть разглашение врачебной тайны, — тоже наводило на нехорошие мысли о том, кто в России отвечает за правосудие — звери или все-таки люди. В такой ситуации приостановка слушаний по делу Алексаняна действительно обнадеживает. Но обнадеживает весьма условно. Очевидно, что фигуранты «дела ЮКОСа», на стороне которых мировое и отчасти российское общественное мнение, пресса, правозащитники и т. п., по сравнению с «обычными» гражданами России находятся хоть и в призрачно, но все же более выгодном положении. Для обычных же граждан пребывание в СИЗО так и остается разновидностью средневековой пытки, более того — нет никаких оснований надеяться, что с этой пыточной системой в ближайшее время может произойти что-то, способное ощутимо ее изменить или тем более ликвидировать.

Кузнецов. Журналистскими неудачами хвастаться не принято, но тут такой случай, что я действительно хотел бы рассказать о своей заметной журналистской неудаче. В этом номере «Русской жизни» было запланировано интервью с питерским боксером Александром Кузнецовым, ставшим в последние недели главным героем новостей и телевидения. О том, что боксер Кузнецов в новогоднюю ночь забил до смерти узбека-педофила, знают, вероятно, все. Я собирался взять для этого номера журнала у Кузнецова интервью, и мы почти договорились, но тут в газетах появились статьи о том, что Кузнецов был замешан в торговле наркотиками, и боксер, по рекомендации адвоката, решил отказаться от дальнейшего общения с прессой, избавив нас — и редакцию, и персонально меня — от необходимости вступать в почти обязательный конфликт с общественным мнением. Я так уверенно говорю о конфликте с общественным мнением, потому что опыт последних лет — начиная с «дела Иванниковой» (о которой так до сих пор и принято говорить: «зарезала насильника») и далее со всеми остановками, — свидетельствует об одном очень печальном свойстве нашего общества. Когда очередное уголовное дело вдруг попадает в резонанс с коллективным бессознательным, общество мгновенно утрачивает способность трезво оценивать происходящее. Чтобы из «просто обвиняемого» превратиться в героя, в одиночку противостоящего всем существующим социальным страхам, очередному боксеру Кузнецову ничего не нужно делать — мечтающая о даниэлевском «дне открытых убийств» страна сама сгладит все юридические нестыковки, осудит одних и простит других, замрет перед телеэкраном, на котором во время телемоста Владикавказ-Петербург (потрясающая творческая находка создателей знаменитой программы «Максимум») Виталий Калоев передаст привет Александру Кузнецову.

Тестирование. Сразу двое высокопоставленных сотрудников Госнаркоконтроля (ФСКН) — замдиректора ФСКН Владимир Зубрин и начальник ФСКН по Москве Виктор Хворостян — заявили о том, что уже этой осенью в ряде вузов Москвы будет введено принудительное тестирование студентов на употребление наркотиков. Госнаркоконтролевские чиновники говорят, что такая идея обязательно встретит поддержку общества, ректоры вузов занимают выжидательную позицию, правозащитники выражают озабоченность и считают, что принудительное тестирование нарушает права человека. Наконец, если вспомнить недавние рейды московских сторонников знаменитого уральского фонда «Город без наркотиков» по студенческим общежитиям, можно даже согласиться с тем, что пускай уж лучше проблему наркомании среди студентов решают соответствующие госструктуры, а не летучие отряды гражданского общества. Другое дело, что никакая активность госструктур в большинстве случаев не имеет отношения к реальному решению какой бы то ни было проблемы. Во что можно поверить охотнее — в то, что наркотесты для студентов снизят процент наркоманов в вузах, или в то, что система тестирования станет новой коррупционной возможностью для и так не страдающего от отсутствия таких возможностей Госнаркоконтроля? Как раз недавно вспоминал — три года назад, вскоре после бесланских событий, спецслужбы обращались к рекламным агентствам с требованием убрать с улиц Москвы рекламные щиты-«сэндвичи», потому что пустое пространство между рекламными поверхностями с двух сторон такого щита как будто само напрашивается на то, чтобы заложить в него взрывчатку. В свое время об этом много говорилось, но «сэндвичи» как висели, так и висят. И, в общем, нетрудно догадаться, почему.

Вражда. На ежегодных слушаниях по проблемам безопасности в комитете по делам разведки американского сената Россия наряду с Китаем была официально признана источником внешней угрозы для Соединенных Штатов. Такое решение сенаторы приняли по итогам ознакомления с докладом директора Национальной разведки Майкла Макконелла, который считает, что Россия и Китай используют свою экономическую мощь для решения внешнеполитических проблем. Теперь Россия в перечне угроз для Америки стоит где-то через запятую с «Аль-Каидой». Это в производстве телесериалов есть такой важный принцип — чтобы зритель обязательно посмотрел каждую следующую серию, в предыдущей должно случиться какое-нибудь событие, про которое сразу ничего не понятно. Разгадка может быть простой и даже неинтересной — но это уже неважно, она произойдет в следующей серии, когда будут загаданы новые загадки. Единственный нюанс — важно не утомить зрителя, иначе он перестанет смотреть сериал, а это плохо скажется на рекламных продажах. Отношения России и Запада строятся примерно по этому же принципу — бесконечная череда «холодных войн» и «разрядок», сменяющих друг друга так же регулярно, как времена года. Демонстративно враждуя и демонстративно мирясь, политики в обеих странах решают свои внутриполитические проблемы, не задумываясь, кажется, о том, что такая частота смены вектора обесценивает сам вектор. Не знаю, как там у них в Америке — но на кого у нас по-настоящему производят впечатление очередные «судьбоносные саммиты»?

Одноклассники. Самый популярный интернет-проект сезона — сайт «Одноклассники.ру» все чаще попадает в сводки новостей в таком контексте, что непонятно, то ли у самих «Одноклассников» такой изощренный пиар, то ли их конкуренты так шутят, то ли просто уровень идиотизма в обществе растет, опережая все другие возможные показатели. Первый звонок прозвенел вскоре после гибели в автокатастрофе радиоведущего Геннадия Бачинского, о котором в день его похорон газеты писали, что он, перед тем как сесть за руль, всю ночь сидел на «Одноклассниках» — устал, был невнимателен за рулем и поэтому разбился. Теперь Федеральная служба судебных приставов заявляет, что поймала какого-то злостного неплательщика, выследив его через «Одноклассники.ру» (интересно, повестку ему тоже через сайт вручали?). Понятно, что любое упоминание «Одноклассникам» на руку — сегодня этим сайтом пользуются даже те, кто до сих пор имел об интернете весьма приблизительное представление (сужу по своим соученикам, с которыми общаюсь через этот сайт). Просто в какой-то момент, когда в одной социальной сети оказываются тинейджеры, «офисный планктон», Геннадий Бачинский и судебные приставы одновременно, то есть когда социальная сеть становится хотя бы приблизительно похожа на само общество, — в этот момент становится понятно, как ужасно и шизофренично наше общество. Интересный феномен.

Семинарии. Госдума одобрила во втором чтении поправки к закону «Об образовании», согласно которым выпускники духовных семинарий и других религиозных образовательных учреждений будут получать дипломы государственного образца. Учитывая характер нынешнего разделения властей в российских условиях, нетрудно предсказать, что дальнейшие инстанции поправки преодолеют беспрепятственно и очень скоро закон вступит в силу. У противников клерикализации общества появится еще один аргумент, доказывающий, что церковь в России больше не отделена от государства. В действительности государственные дипломы для семинарий — это, может быть, самый безобидный, если не положительный эпизод взаимного проникновения церкви и светской России. Высшее, и прежде всего гуманитарное образование настолько обесценено, что сегодня, пожалуй, нет сомнений только в качестве знаний выпускников семинарий — а если так, то почему они не заслуживают государственных дипломов? По-моему, это настолько очевидно, что те, для кого поправки к закону об образовании — зловещий признак клерикализации, демонстрируют, что им глубоко наплевать на любые действительные проблемы, в том числе и в отношениях между церковью и обществом, и антиклерикальная риторика для них — не более чем дань коньюнктуре.

Пропаганда. Кстати, еще одна история про церковь и общество — скандальный телефильм архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский ответ», показанный телеканалом «Россия». Сделанный в «парфеновской» эстетике (ведущий, позирующий на фоне разных стран, анимированные старинные гравюры, постановочные сцены и т. п.) фильм посвящен, как ясно из названия, истории падения Византии. Причем Византия в версии отца Тихона очень похожа на Россию двухтысячных, даже терминологически — «Стабфонд», «вертикаль власти», «преемник» и прочая экзотика типа «всеевропейской торговой организации» и «греческого национализма». Историки соревнуются, кто найдет в этом фильме больше ошибок и передергиваний. Патриотическая общественность, напротив, в восторге — патриоты говорят, что даже передергивания не страшны, когда речь идет о государственнической пропаганде. По-моему, обе позиции изначально ущербны. Действительно, сама по себе пропаганда — это не преступление, и вообще без пропаганды никакое государство существовать не может. Но в современной России о дефиците пропаганды говорить не приходится — посмотрите любой выпуск теленовостей, — поэтому инициатива отца Тихона выглядит избыточной. Возможно, сама по себе идея сравнения нынешней России с Византийской империей — остроумна и своевременна, и очень может быть, что именно эта тема идеальна для хорошего пропагандистского фильма. Но хорошая пропаганда возможна только в конкурентной среде (кто упрекнет в бездарности, например, Сергея Доренко?). В отсутствие же конкуренции любой пропагандист выглядит унылым идиотом, который зачем-то стремится выслужиться перед начальством.

Кино. Голливудский фильм «Война Чарли Уилсона» с Томом Хэнксом и Джулией Робертс не будет прокатываться в России. Ничего сенсационного в этой новости, разумеется, нет — ну, не будет и не будет, фильмов на свете больше, чем кинотеатров в России, да и вообще — все не пересмотришь. Если что-то и может насторожить сразу, то только то, что «Война Чарли Уилсона» выдвинута в этом году на «Оскар» по четырем номинациям, а оскаровские фильмы-номинанты обычно с успехом демонстрируются во всех странах, в том числе и в России. В чем же дело? Может быть, вмешалась политика? Судя по всему — да, вмешалась. Конечно, российское подразделение Universal pictures заявляет, что компания опасается провала фильма в российском прокате, но это, разумеется, не более чем издержки корпоративной этики — на Украине, зрительские предпочтения которой никак не отличаются от российских, фильм в январе занял третье место по кассовым сборам, то есть оснований бояться провала в России у Universal, очевидно, не было. В чем же дело? Фильм, снятый по роману Джорджа Крайла, посвящен советскому вторжению в Афганистан. По версии авторов, советская армия потерпела поражение не столько от моджахедов, сколько от сенатора Уилсона, который совместно с героиней Джулии Робертс добился увеличения американской финансовой помощи афганской оппозиции в двести раз, и когда президента Пакистана Зия уль-Хака спросили, почему шурави ушли из Афганистана, президент ответил — «Это сделал Чарли». Разумеется, это антисоветский фильм. Разумеется, в «Войне Чарли Уилсона» тиражируется традиционный для западного масскульта образ советских варваров, только и делающих, что убивающих детей и насилующих женщин. Разумеется, фильм вызвал бы протесты многих и многих людей в нашей стране — и эти протесты вполне стоило бы считать справедливыми. Но скандал и протесты общественности — это все-таки было бы более честно, чем непрокат фильма в России. Все помнят, какие скандалы сопровождали показ фильма «Сволочи» о советских детях-диверсантах, забрасываемых в немецкий тыл, — но если бы эта скверная картина была просто запрещена к показу, это была бы гораздо большая глупость, чем сам факт появления «Сволочей». С «Войной Чарли Уилсона», которую уже увидел весь мир, все еще очевиднее. Знать, что думают о нас, какими нас представляют те, кого каждый день по телевизору называют «нашими партнерами», — знать об этом правду нужно обязательно. Даже если инициатива по непрокату действительно принадлежит Universal (верится в это, однако, с большим трудом), российская сторона должна была сделать все, чтобы этот фильм увидели в нашей стране. Надеюсь, он все-таки выйдет на DVD.

Каток. Куйбышевский райсуд Петербурга удолетворил иск группы граждан против компании «БоскоНева», залившей на Дворцовой площади каток. Группа граждан считает, что каток лишает петербуржцев и гостей города доступа к культурному наследию (речь идет об Александрийской колонне, которая сейчас находится в самом центре катка) и поэтому должен быть ликвидирован. Кроме того, суд признал, что каток искажает композицию Дворцовой площади, которая сама по себе является объектом культурного наследия. На сторону ответчика, в свою очередь, встала Росохранкультура, представители которой говорят, что если суд предпишет им ликвидировать каток, они будут оспаривать это предписание в суде высшей инстанции. Сейчас февраль. Весна — совсем скоро. Скоро будет тепло, и лед растает. Никакого катка не будет. А суды по поводу катка на Дворцовой площади будут продолжаться. Можно ли придумать более яркий образ, объясняющий, как устроена жизнь в России?

Олег Кашин