О защите докторской диссертации на географическом факультете
Латвийского университета: «Развитие геологических знаний в Древнем Египте в период Древнего царства»

      Сергей Мазур
      Сергей, вы историк, архивист. В сферу ваших научных интересов входит история латинской литературы Ренессанса. Вы пару дней назад были на защите докторской диссертации в Латвийском университете...
      Сергей Шестовских
      Каждому студенту известно, что есть серьезная академическая наука, и есть чудаки-одиночки с их «особым мнением». Решив незваным выступить на защите чужой диссертации по совершенно посторонней для меня специальности, я оказался в таком несколько двусмысленном положении.
      Сергей Мазур
      О защите какой диссертации идет речь?
      Сергей Шестовских
      Речь идет о защите докторской диссертации на географическом факультете Латвийского университета. Тема диссертации по прикладной геологии: «Развитие геологических знаний в Древнем Египте в период Древнего царства».
      Название, собственно, и привлекло мое внимание, поскольку позволяло предполагать, что в работе соискатель продемон-стрирует значительную начитанность, оригинальность, быть может парадоксальность гипотез, обоснований, выводов. Поэтому я с большим интересом приступил к ее прочтению. Соискатель — Агнеса Кукела, научный руководитель Валдис Сеглиньш, доктор, профессор геологических наук, известен своим интересом к древним цивилизациям, мегалитическим памятникам.
      Сергей Мазур
      Что можно сказать о самой работе?
      Сергей Шестовских
      Защита была назначена на 21 декабря 2012 года. В комитете среди рецензентов были представлены только геологи. Естественно возникает первый вопрос, почему для защиты диссертации выбран именно геологический факультет, почему среди рецензентов не было ни одного историка?
      Едва ли оспоримым мне представляется то, что научная дисциплина, к которой относится исследование, определяется не методом исследования, а его предметом, то есть тем, чему это исследование посвящается. А предмет исследования определяется в названии. И если смотреть на название данной диссертации, то его можно толковать двояко. В первую очередь «развитие геологических знаний» можно понять как накапливание и постепенное изменение представлений древних жителей долины Нила о природе, то есть, что речь в работе пойдет о характеристике духовной культуры Древнего Египта. У меня, разумеется, возник вопрос, какие могут быть источники по этому сюжету? Ведь геологическое знание предполагает особую сферу теоретизирования, а у нас получается геология с точки зрения древнего египтянина, и к тому же еще дописьменного периода. Никаких источников, конечно, для такого исследования не могло быть. Только ознакомившись с самой работой, сделалось понятно, что, естест-венно, речь не идет о теоретической науке, или натурфилософии, а лишь об использовании в хозяйственной жизни данного периода различных минералов, природных ресурсов.
      Но и в таком ключе понятая тема выглядит очень смело. Исследование развития материальной культуры в Древнем Египте — это довольно обширная область знаний с более чем столетней традицией. То есть в названии делается заявка на обсуждение развития едва ли не всей египетской археологии бронзового века. Даже в жанровом смысле это название подошло бы для научной монографии или сборника, но едва ли для кандидатского исследования.
      Прозвучало возражение, что тема была заявлена как геологическая и уже потому работа не должна рассматриваться в качестве исторической. Но дело не в том, что геология и история — это разные специальности, и о каждом вопросе должен судить специалист в соответствующей этому вопросу области, дело в том, что направление исследования определяется уже его темой, самим предметом исследования, теми вопросами, на которые автор стремится дать в своей работе ответ. И если специалист-геолог берется рассматривать вопрос о «развитии геологических знаний в Древнем Египте в период Древнего царства», то никто не вправе ему это ставить в упрек. Напротив, свежий, нетрадиционный взгляд, привлечение специальных, ранее не использовавшихся методов, все это дает повод надеяться на интересный результат. Но при этом такой ученый, бесспорно, выступает в амплуа историка, археолога. И соответственно к его работе должны выдвигаться те же самые требования, что и к работе по истории.
      Сергей Мазур
      А что необходимо для исторического исследования?
      Сергей Шестовскис
      Критически важно указать источники, а в данной работе они, по крайней мере, никак не были выделены в списке литературы. Сам этот список, учитывая давнюю и богатую традицию археологических исследований западными учеными Египта и ширину заявленной темы, отнюдь не выглядит обширным. Кроме того, источники мало назвать — их следует по возможности всесторонне охарактеризовать, чему должна быть посвящена отдельная глава.
      Без историографической части также не обойтись. И здесь просто необходимо, чтобы исследователь описал то, что сделано до него. Наибольшая странность этого труда в том, что вместо раздела историографии и описания истории исследования археологии меднокаменного века и бронзы читатель там обнаружит повествование об истории исследования геологического строения территории Арабской Республики Египет, ее геологического картографирования в ХХ веке. Упрек мой отнюдь не в том, что автор позаим-ствовал эту часть из специальной справочной литературы, а в том, что исследователь, очевидно, путается в самом предмете, в вопросе о том, что же он, собственно, изучает.
      Удивительно, что ни научный руководитель, ни коллеги не указали исследователю, что надо было обращаться к другой энциклопедии к, условно назовем, «Истории археологического изучения Древнего Египта», а не к справочнику по современной геологии АРЕ. Таким образом, историографическая часть работы имеет отношение только к совершенно посторонней теме.
      Поскольку в самом тексте работы речь практически не идет об исследованиях за пределами пирамиды Джосера, и о чем-либо, кроме обработки известняка, то все данные о прочих ремеслах и умениях древних, очевидно, взяты из литературы. Причем без какой-либо конкретизации, буквально на уровне университетского учебника.
      Основная, оригинальная часть исследования — это рассказ о том, как специалист из Латвийского университета участвовала в международной экспедиции по изучению комплекса Джосера, занималась визуальным определением степени разрушения поверхности строительного материала под воздействием климата и прочих факторов, используя собранные в обширную базу данных фотографии. Это большая и трудоемкая работа, на ее основе была также сделана трехмерная модель объекта, разработаны таблицы, классифицирующие разные виды и характеры эрозии. Мои претензии относятся не к методике измерений или точности измерений, они, очевидно, на высоком уровне, а именно к попыткам интерпретации.
      Сергей Мазур
      Итак, каковы ваши основные претензии?
      Сергей Шестовских
      Научная работа предполагает некоторую гипотезу или тезис, утверждение, которое исследователь берется аргументированно подкрепить. По словам исследователя, своей работой она пыталась дать ответ на вопрос, учились ли строители пирамиды Джосера своему ремеслу самостоятельно или же некто пришел, к примеру, из Месопотамии, и научил египтян обрабатывать известняк.
      На основании чего соискатель пытается решить этот вопрос? Надо сказать, что «пирамида Джосера» — памятник хрестоматийный, знакомый в общих чертах каждому студенту-историку или искусствоведу, да и самой широкой публике, это популярный туристический объект. Его главный элемент, собственно пирамида, интересен своей сложной структурой — первоначальная платформа надстраивалась в дальнейшем известняковыми блоками, тщательность обработки которых и само качество исходного материала по мере приближения к завершению строительства улучшались. Но это факт, известный из всех описаний объекта. Выполненные исследовательницей измерения где-то в чем-то конкретизировали уже имеющиеся представления о строении памятника, но ни в чем их не изменили. А выводы строятся как раз на основании этих самых общих представлений.
      Итак, у работы содержание не соответствует названию, поскольку ничего не сообщает о технологиях древних, за исключением того факта, что те умели добывать и обрабатывать известняк. Отсутствует историо-графия, а потому и вклад рассматриваемого исследования по теме сложно определить. Сами выводы исследования добыты из факта, известного еще до написания работы.
      И, наконец, сами выводы эти неоднозначные и не выдерживают критики с точки зрения здравого смысла. Ученый полагает, что наблюдаемое улучшение характеристик строительного материала памятника однозначно свидетельствует в пользу тезиса о целиком местной традиции каменного строительства и, соответственно, исключает вероятность внешнего культурного влияния. Почему? Ведь столь же легко можно умозрительно представить, как улучшение качества постройки стало результатом работы приглашенных каменотесов (едва ли ближневосточных, конечно, но из района Гизы — почему бы нет?). Главное, что любые наши построения на этот счет останутся столь же спекулятивными, какими они были бы и до написания этой диссертации.
      И при этом исследовательница даже не предполагает возможность того, что степень обработанности камня и его качество может свидетельствовать, например, просто об улучшении материальных возможностей заказчика или повышении его запросов. По-скольку наблюдаемый ею, как и поколениями египтологов, прогресс напрямую связан лишь с количеством человеко-часов, затраченных на обработку камня и низкокачественного материала, и, очевидно, отнюдь не должен непременно отражать развитие технологических навыков.
      Автор очень некритично подошла к материалу исторической традиции, связанной с исследуемым ею памятником. Так, приняв как данность мнение, что весь включающий пирамиду комплекс был возведен единовременно одним заказчиком в течение 20 лет, исследовательница a priori исключает из рассмотрения вероятность того, что перед нею многократно перестраивавшееся строение, возможно даже разные строения, возведенные в разные эпохи разными культурами. Между тем так использовать, очевидно, во многом легендарную историю «Древнего царства» буквально для идентификации археологического памятника едва ли допустимо. Но здесь уже нужна дискуссия…
      Сергей Мазур
      В архиве, в котором вы работаете, можно найти магистерские диссертации, написанные студентами Латвийского университета конца 30-х гг. XX века. Ни источников, ни литературы.
      А зачем нужны такие диссертации?
      Сергей Шестовских
      Это все же очень разные вещи. Нельзя, в принципе, сравнивать студенческие работы, даже дипломные (а там речь шла, возможно, о курсовых сочинениях), с научным исследованием.
Что касается исследователя, смысл понятен, она уже четыре года участвует в международных проектах и исследованиях Египта и, искренне надеемся, плодотворно продолжит их далее. Степень доктора наук повышает уровень доступа к зарубежным проектам, позволяет заработать уважение зарубежных коллег. То есть здесь придраться совершенно не к чему. Следует только поощрять такое стремление, как и интерес исследователя к древней истории.
      Собственно говоря, ею была проделана, под руководством западных археологов, значительная работа по детальному описанию структуры поверхности памятника, разработана и апробирована в поле методика для такого дистанционного исследования повреждений, все это в свою очередь может иметь немалое прикладное применение в самых разных областях. Почему исследователь не стала развивать тему о возможных сферах применимости своей методики, а вместо этого стала строить рассуждения о научном предмете, изучение которого приведенным ею в работе методом едва ли возможно?
      В нашем случае, на мой взгляд, дело конечно не в чьей-то злонамеренности, налицо ошибка системы подготовки и защиты диссертации, начиная с формулирования темы и тезисов. Честное слово, сложно избавиться от впечатления, что многие из тех людей и инстанций, через чьи руки эта работа дошла до защиты, отнеслись к ее оценке как к некоей мало обязывающей формальности, поскольку перечисленные выше логические несоответствия бросаются в глаза.
      Сергей Мазур
      Какое будущее ждет науку, если Европа наполнится такими исследователями?..
      Сергей Шестовских
      Для Европы нет ничего страшного, поскольку там, полагаю, сохраняется действенный аппарат научной критики. Думаю, — это наша проблема, причина которой, предположу, узость и изолированность местной научной школы. Не только по причине языка, но и в силу отсутствия долгой академической традиции. Для гуманитарной науки наличие традиции, сформировавшейся среды для обсуждений, ориентирование в мировой историографии предмета исследования и соседних областей знания, очень важно. И, к сожалению, в отличие от технических специальностей и точных наук, отставание в гуманитарной сфере преодолеть даже при исключительном усердии и талантах едва ли возможно.