Те немногие воспоминания об Успенском, что есть и у меня, отчасти созвучны «Эпизодам» и А. Романова.
      На телефонные звонки Успенский всегда отвечал Ом Ах Хум, что меня тогда немало забавляло или же приводило в религиозный трепет. Через несколько лет после его смерти, будучи на пхове ламы Оле Нидала, я задал ему вопрос об этой мантре. Он ответил, что эту мантру произносят с пожеланием чувствующему существу переродиться на высшем уровне. То есть видя на дороге труп задавленной собаки правоверный буддист должен произнести эту мантру, чтобы собака переродилась человеком и обрела надежду на спасение. Мне тут же представилась связь между повторением Успенским этой мантры и его нелепой смертью.
      Небольшое отступление в связи с нидаловским буддизмом. Я видел как ярых поклонников, так и не менее эмоциональных отвергателей его версии ламаизма, в том числе и уважаемого Алексея Романова, с кем я познакомился в городе Двинске, где положенный срок длилось мое веселое студенчество при Даугавпилсском педагогическом университете (в то время еще институте). От Алексея я узнал и светлое имя Платона, хотя в то время при наших встречах акцент ставился на другом. Впрочем, я не вникал в теологические тонкости платонизма и никогда не был активным адептом ламаизма, предпочитая оставаться буддистом-мирянином, так что не просите меня продемонстрировать хлопок одной ладонью или воспроизвести речь Мировой Души.
      Однако как для платонизма, так и для буддизма нет ничего невозможного, если Сергей станет следующим Панчен-ламой или неким Сергием — великим схимником. А может он, захлебнувшись и войдя в бардо, увидел Будду Бесконечного Света и уже возродился в пантеоне практически бессмертных богов и с кубком амброзии снисходительно наблюдает за нашими неуклюжими барахтаньями.
      Говоря про кубок, у меня появляется и другая ассоциация с Сергеем Успенским, а именно его выражение: «водка — она же вкусная». Эта фраза мне очень запомнилась, хотя тогда я её ещё не понимал. Проникся лишь недавно, хотя бравировал этой фразой уже давно. Я сомневаюсь, что она принадлежит Сергею, даже уверен, что нет, но я услышал ее именно от него. Поэтому она в моем сознании связана с ним.
      Почти все люди пьют, пьют сознательно или чаще бессознательно, а ламаистские буддисты вообще к этому относятся спокойно. Буддисты и в Латвии и в Бурятии, как мне часто приходилось слышать, пьют много и с удовольствием, но Успенский придавал этому еще и свое значение. Я не буду гадать, что происходило с Успенским после обильных возлияний во время ожидания Даймона в полном одиночестве перед шаманистским алтарем. Однако замечу следующее: пусть мы и не знаем, как философствовали тот безвестный римлянин или куда более известный А. Блок, когда произносили in vino veritas, но Успенский однозначно схватывал тут три вещи, связывая воедино in vino, Даймона и некий этический императив, уж как он его понимал.