Одновременно Китай, который еще сравнительно недавно во мно­гом жил «в своей скорлупе», не выхо­дя ни за «Великую китайскую стену» на суше, ни в моря и океаны, ныне превращается в одного из главных действующих лиц на мировой аре­не. Изменилось лицо китайского общества, особенно той его части, которая представляет морское, или «золотое», побережье страны. Это «богатая» или «относительно бога­тая» часть китайского населения. Она живет намного лучше осталь­ной его части, что и создает пробле­мы. Численность «удачников» — око­ло 300—400 миллионов человек, в то время как «бедная», или «относитель­но бедная», часть населения состав­ляет до миллиарда человек.

Блеск и нищета современного Китая

У КНР есть несомненные достиже­ния в некоторых областях матери­альной жизни. В то же время сегодня для китайцев, составляющих пятую часть человечества, главным в жизни представляются не достижения, а все новые проблемы и внутри страны, и во взаимоотношениях с остальным миром. Нынешние формы органи­зации жизни общества в Китае все в большей степени не удовлетворя­ют потребности населения. Давление в пользу многообразия и плюрализма существует и нарастает. И с ним при­дется считаться.

В свое время КПК пришла к влас­ти в стране на волне недовольства  политикой прежней правящей пар­тии, благодаря щедрым обещаниям сельскому и городскому населению. Идет уже 64-й год пребывания КПК у власти, но до благоденствия все еще далеко. Мао Цзэдун своей политикой, прежде всего «большим скачком», «народными коммунами» и «культур­ной революцией», подорвал доверие к коммунистической партии, ее иде­алам и коммунистической нравствен­ности. Дэн Сяопин своим лозунгом «Обогащайтесь наперегонки!» раз­рушил традиционные нравственные устои, содействовал созданию в Ки­тае общества потребления, эгоизма и погони за наживой. Бедные при нем остались бедными, а власть имущие чиновники несметно разбогатели. Именно в это время повальным явле­нием в КНР стала нечестность в отно­шениях людей друг с другом.

В результате политики Мао Цзэду-на и Дэн Сяопина на месте прежних устоев идеологии и экономической политики КПК образовалась пусто­та. Сегодня партия предлагает идеи «великого возрождения великой на­ции», «специфики или самобытно­сти (то есть особенности, отличия, исключительности) Китая». Эти идеи вытесняют «Интернационал» и пони­мание того, что Китай — равноправ­ная составная часть человечества, а китайцы ничем не отличаются от других людей, и им не присуща ника­кая исключительность. Пропаганда в КПК—КНР внушает мысль о сочета­нии в Китае патриотизма и интерна­ционализма, по-новому трактуя по­нятие «интернационализм», понимая под ним некую общность человече­ства при сохранении каждой нацией своих особенностей. Таким образом, классовое содержание понятия «ин­тернационализм» в нынешней ситу­ации либо затушевывается, либо как бы «отменяется». А вместо прежней «политэкономии социализма» пар­тия предлагает лозунг «реформ и от­крытости».

Вообще все понятия, которые про­паганда КПК—КНР распространяет сегодня во внешнем мире, намерен­но лишаются классового содержания, представляя собой попытку предстать перед остальным человечеством в ка­честве составной его части, не имею­щей с ним идеологических разногла­сий. В то же время внутри самой КПК, как и в стране в целом, сохраняются такие понятия, как «самобытный со­циализм Китая» и «китаизированный марксизм». При этом при необходи­мости можно выдвигать на первый план то или другое — в зависимости от того, что оказывается выгодно в данной ситуации.

Формально декларируя привер­женность «китаизированному марк­сизму» и «самобытному социализму Китая» (для внешнего мира, прежде всего для нашей страны, пропаганда КПК предлагает переводить этот тер­мин на русский язык как «социализм с китайской спецификой»), партия фактически вынуждена отказываться и от своей прежней идеологии, и от своего прежнего курса в экономиче­ской жизни страны. КПК существует сейчас, опираясь на политический режим максимальной концентрации власти, но без «одного вождя» и без «авторитетов», «одному слову» кото­рых партия в прошлом подчинялась, практически не раздумывая.

С конца 1950-х годов в КПК воз­никло деление руководства (или «хо­зяев» партии) на «две линии». «Первая линия» — это те, кто официально за­нимает руководящие посты в воору­женных силах, партии, государстве; а «вторую линию» составляют те, кто может и не занимать таких постов, но обладает реальной властью внутри партийной номенклатуры. Сегодня, когда одного «хозяина» в партии нет, можно предполагать существование  нескольких таких «хозяев» как на «первой», так и на «второй» линии.

Начнем с того, что КПК в настоя­щее время не является партией рабо­чих. Не является она и партией крес­тьян или интеллигенции. Сегодня это партия чиновников и военных. Из­менился характер ее личного соста­ва. Начинала она свою деятельность, провозглашая себя выразительницей интересов неимущих, пролетариа­та. Сегодня же — это партия имущих, разбогатевших в результате «маркети-зации власти», участия в «гонке напе­регонки в целях обогащения», к чему призывал ее Дэн Сяопин. «Партия бо­гатых», которая прежде всего озабо­чена тем, как удержать власть и свои богатства в стране, где большинство населения — люди небогатые или просто бедные.

В Китае углубляется разрыв между чиновниками и военными, с одной стороны, и остальным населени­ем — с другой. В стране учащаются разного рода протесты. Руководи­тели КПК вынуждены признать, что «партия оторвалась от народных масс», что «Ганьбу», то есть костяк партии, ее кадровые работники, на­столько разложились, погрязли во взяточничестве и погоне за деньга­ми и собственностью, что это грозит гибелью и КПК, и КНР. Руководители партии сосредоточены на удержа­нии власти в своих руках. Накануне съезда на партийном совещании в Бэйдайхэ прозвучало предложение «упразднить систему лагерей трудо­вого перевоспитания». В ответ ру­ководитель силовых структур Чжоу Юнкан сказал, что это будет означать конец партии и государства. В янва­ре 2013 года было официально объ­явлено о намерении на мартовской сессии ВСНП упразднить систему ис­правительно-трудовых лагерей. Но на самой сессии ВСНП объявления о ликвидации этой системы не после­довало. В то же время было обещано, что проект изменения ситуации с лагерями трудового перевоспитания будет представлен к концу 2013 года.

В КНР явно усиливается давление в пользу отмены этого пережитка политического режима, созданного Мао Цзэдуном. И нынешние руко­водители не могут его игнориро­вать. Конечно, речь не идет пока о принципиальном осуждении самой системы «исправления трудом», вве­денной в 1957 году при правлении Мао. Тогда было принято решение, согласно которому власти могли без суда и следствия на годы отправлять в лагеря трудового воспитания вся­кого, кто будет сочтен «врагом идей Мао Цзэдуна», «врагом КПК и КНР». Используя свои карательные органы, КПК арестовывала любого, кто был не согласен с ее политикой. Лагеря трудового воспитания существовали и при Мао Цзэдуне, и при Дэн Сяо­пине, и при Цзян Цзэмине, и при Ху Цзиньтао. За 56 лет через них «про­пустили» миллионы людей.

Очевидно, протест против суще­ствования этого «китайского ГУЛАГа» достиг такой степени, что руково­дители КПК вынуждены согласиться на его упразднение. Они делают это под давлением народа. Но при этом никто из нынешних руководителей не осудил ни Мао Цзэдуна, ни его последователей, больше полувека сохранявших систему бесчеловеч­ного обращения с людьми. Никто не склонил головы и не признался в совершенных преступлениях, не по­просил прощения у миллионов тех, кого вместе с родными бросили в эти лагеря. Никто не опубликовал ста­тистики, не сообщил о том, сколько людей прошло через них, сколько из них погибло, сколько было покалече­но или травмировано.

Партия продолжает внушать наро­ду, что только она одна и способна  обеспечить стабильность. Но сама по себе стабильность не означает разви­тия. В сегодняшней КНР наблюдает­ся сосредоточение усилий правящей партии на том, чтобы удерживаться у власти, а не на создании условий для подлинного решения проблем людей. От всей прежней основы политики партии осталась только «подсистема государственного страха», полити­ческий режим максимальной кон­центрации власти. Он в значительной степени держится на инерции подчи­нения людей власти и на опасениях того, как бы «не стало хуже».

Между тем современные руково­дители КПК продолжают курс Мао Цзэдуна на «великую партию», «ве­ликое государство», на превращение Китая в политический, экономи­ческий и военный центр мира. Они руководствуются мыслью Дэн Сяо­пина о противопоставлении «само­бытности (специфики, своеобразия, исключительности)» Китая, собст­венно «нации Китая», остальному человечеству. В настоящее время они сделали ядром своей идеологии мысль о «нации Китая». Кровь и чис­ленность населения — вот две глав­ные составные части национальной идеи, с точки зрения современного партийного руководства. КПК про­шла путь от партии, руководствую­щейся марксизмом, до партии, кото­рая хочет, чтобы ее воспринимали как «авангард нации Китая». Именно такая формулировка содержится се­годня в Уставе КПК.

Сегодня партия стремится объ­единять людей уже не в процессе их взросления и возмужания, под воз­действием воспитания и внешних факторов и тем более не путем их самовоспитания (сколь бы много ни говорилось о необходимости «рас­ковывать мышление»). Она заявляет о желании сплачивать людей «от рожде­ния», по принципу «принадлежности к людям одной крови». Такая позиция проистекает из взглядов Мао Цзэду-на и его последователя Дэн Сяопина на нацию Китая и ее место в мире, на войну в современном мире и на поли­тический режим внутри Китая, пост­роенный по принципу «абсолютного руководства» со стороны правящей партии, дословное название которой звучит как «Партия Общего Имуще­ства». Сегодня лидеры КПК хотели бы добиться того, чтобы каждый «че­ловек в Китае» с момента рождения, по крови, становился «имуществом» или «собственностью» нации Китая и «авангарда нации Китая», то есть  КПК.  

«Мир мечты Китая»

В марте 2013 года были проведены очередные сессии ВСНП и ВК НПКСК. Основным итогом этих мероприятий явилось закрепление в официальном порядке: внешне — путем выборов, а фактически — путем назначения на высшие руководящие посты в госу­дарстве тех, кого по договоренности между собой выдвинули на эти по­сты «теневые хозяева» партии. 2012 год и начало 2013-го стали временем появления на политической сцене нескольких новых фигур. Среди них главное место занимает Си Цзинь-пин. В его руках сегодня сосредоточе­ны высшие официальные должности во всех трех главных ветвях власти: военной, партийной и государствен­ной. Он занимает посты председателя Военного Совета ЦК КПК, председа­теля Центрального Военного Совета КНР (персональный состав Военного Совета ЦК КПК и Центрального Воен­ного Совета КНР одинаков), генераль­ного секретаря ЦК КПК, председателя Китайской Народной Республики.

В этих условиях можно ожидать развития и воплощения в жизнь, по крайней мере в области внутренней  и внешнеполитической пропаганды, главной идеи, с которой Си Цзиньпин начал свое «правление», — его призы­ва к «Великому возрождению великой нации Китая». Эту идею и он сам, и пропаганда представляют и как «Меч­ту Китая». В связи с этим важно про­следить, каким языком начинают го­ворить в Пекине пропагандисты этой идеи. Ван Ивэй посвятил рассуждени­ям о «Мечте Китая» статью, опублико­ванную в центральной газете «Хуань-цю жибао» 29 января 2013 года. Он особо подчеркнул, что истоки этой «Мечты» следует искать у Сунь Ятсена. Тем самым протягивается нить, кото­рой в сознании, прежде всего, чита­телей в КНР, хотели бы связать Сунь Ятсена и Си Цзиньпина, подразуме­вая при этом, конечно, и обращение к Мао Цзэдуну и Дэн Сяопину как к про­межуточным звеньям этой «цепи».

Иными словами, когда сегодня в КНР говорят о «Мечте Китая», то ста­раются внушить, что это — «мечта всех китайцев на все времена», начи­ная с деятельности Сунь Ятсена еще при Великой Цинской империи, за­тем в борьбе против этой империи, а далее — в борьбе внутри Китая и с его «внешними врагами». Но глав­ное — это всяческое подчеркивание того факта, что только сейчас появи­лись материальные условия для ре­ального воплощения «Мечты Китая» в жизнь, а потому так необходимо во­оружить население КНР духовно, дать ему «знамя» — «Мечту» о «возрожде­нии нации Китая».

Утверждается также, что «Мечта Китая» «берет истоки в Китае», «при­надлежит Китаю», «создана в Китае». Таким образом, вместо привычно­го положения о народе, которому должна принадлежать политическая власть и который является источ­ником этой власти, в современном Китае в основу предлагаемой Си Цзиньпином национальной идеи за­кладывается понятие «Китай», «нация Китая». В этом проявляется желание современных пекинских руководи­телей и пропагандистов выделить Китай, отделить и обособить его, ут­верждая китайскую «особость», «ис­ключительность», превосходство над всеми остальными нациями, проти­вопоставить «остальному миру» или «остальному человечеству».

«Мечту Китая» утверждают и бу­дут утверждать прежде всего в самом Китае, среди китайцев. Но далее из статьи выясняется, что этим задача совсем не ограничивается. Ван Ивэй провозглашает, что «Мечта Китая» необходима всему миру, что суще­ствует «триединство мечты Китая, мечты Азии и мечты всего мира». Если «Мечта Китая» — это своего рода современный проект «введения единомыслия в Китае», то очевидно, что такое же единомыслие Пекину хотелось бы навязать не только Ки­таю, но и Азии, а далее — всему чело­вечеству.

Другими словами, теперь КПК— КНР предлагают всему миру посте­пенно осознать, что вместо всего ранее существовавшего в истории и выдвигавшегося в той или иной стране в качестве национальной или интернациональной «мечты» (идеологии) придется принять как единственную и универсальную меч­ту человечества то, что называется «Мечтой Китая».

Далее рассматривается вопрос о социализме. В КПК—КНР не отказы­ваются от этого термина. В то же вре­мя становится очевидным, что там резко отделяют предшествующую историю социализма от сегодняш­ней ситуации. Отныне предлагается считать, что речь должна идти пре­жде всего о создании социализма в Китае, о строительстве «самобытно­го китайского социализма». Причем утверждается, что именно этот со­ циализм и будет мировым социализ­мом — общим будущим всего челове­чества. Следовательно, «Мечта Китая» и «социализм Китая» оказываются, в сущности, одним и тем же. Всему че­ловечеству предлагается понять, что его будущее — это тот социализм, ка­ким он является в Китае. Иными сло­вами, имеется в виду та практика со­циализма, тот общественный строй, который создан при правлении Мао Цзэдуна и фактически сохраняется по сей день и как политическая си­стема, и как идеология — «китаизи­рованный марксизм».

Ван Ивэй рассуждает и о том, ка­кие задачи придется решать на пути осуществления «Мечты Китая». Пре­жде всего речь идет о «сохранении Азии от вторжения Запада». Как вид­но, под Азией здесь имеется в виду и современное географическое по­нятие (вероятно, если в КПК—КНР сочтут это необходимым, сюда мо­гут включать и понятие «Евразии»), и все «три А»: Азия, Африка и Ла­тинская Америка (Америка Латина). Всем им предлагается совместно противостоять тому, что в КПК— КНР включают в понятие «Запад», под призывом «сохранять себя от вторжения Запада». Здесь, кстати, проступает и та идейная основа, на которой в Пекине хотели бы ук­реплять взаимопонимание с теми в нашей стране, кто разделяет такие взгляды. Можно увидеть тут и некий «мостик» на пути к сотрудничеству в идеологическом плане с воинст­венными исламистами.

Современные идеологи КПК не только противопоставляют Китай «остальному» человечеству, добива­ются того, чтобы оно приняло «Меч­ту Китая» как свою собственную, но и стремятся объединить в единое целое всех на планете, кроме «Запада», про­тивопоставить ему весь «остальной мир», который должен стать «миром  Мечты Китая». Более того, таким об­разом, весь этот «остальной» мир ста­вится перед выбором: относят ли себя те или иные страны и народы к «За­паду» или готовы под водительством КПК—КНР «сохранять себя от втор­жения Запада».

Ван Ивэй выдвигает и другую за­дачу. Он говорит о том, что необхо­димо продемонстрировать универ­сальность «Мечты Китая», то есть ее пригодность, необходимость и неиз­бежность для народа каждой страны в мире. Именно на это направлена вся пропаганда современных КПК— КНР, осуществляемая, в частности, с помощью всемирной сети Инсти­тутов Конфуция и классов Конфу­ция. Ощущается намерение под зна­менем Конфуция повести людей на земном шаре к восприятию «Мечты Китая» как универсальной, единст­венно пригодной и необходимой всему человечеству. Институты Кон­фуция — это центры распростране­ния идеологии, в основе которой се­годня лежит «Мечта Китая», мысль о «великом возрождении великой на­ции Китая».

Наконец, Ван Ивэй пишет и о том, что на пути к осуществлению своей «мечты» Китай намерен «возвысить­ся», «создать свою морскую циви­лизацию», добиться таким образом «объединения всего мира» и на этом пути «превзойти вклад Запада». Это вновь выдает стремление идеологов КПК добиваться превосходства над «остальным» человечеством. Особый интерес представляет использова­ние термина «морская цивилизация». Речь идет ни больше и ни меньше, как о создании, наряду с уже имеющейся в Китае сухопутной, или континен­тальной, цивилизацией, которая так­же провозглашается и самой древней, и высшей по сравнению с иными ци­вилизациями, еще и новой «морской цивилизации».

О том, что в истории человечества на берегах Средиземного моря ро­дилась «голубая цивилизация» (если говорить о ее цвете по сравнению с «желтой цивилизацией» Китая), ко­торая стала и продолжает оставаться до сих пор источником прогресса фактически всего человечества, в Ки­тае заговорили в 1980-х годах, в пери­од «золотого века» реформ. Но теперь этот вопрос трактуется по-иному. Речь отныне идет о том, что на смену старой средиземноморской, или «голубой циви­лизации» — то есть цивилизации Запада, должна появиться но­вая «морская цивили­зация», цивилизация  Китая. В КПК—КНР  ставят задачей доби­ваться того, чтобы Китай вышел в Миро­вой океан, чтобы на побережье всех кон­тинентов признали Китай главной мор­ской державой.

Все это означает, что в своей внеш­неполитической деятельности КНР намерена присутствовать на всех континентах, особенно в Азии, и в то же время готова к активному наступ­лению глобально-континентального характера. Она стремится развер­нуть свое глобально-океаническое наступление с тем, чтобы обеспечить присутствие на морском побережье повсюду в мире, от Арктики до Антар­ктики. Думается, эти планы должны заставить задуматься людей во всех странах, как континентальных, так и морских.

Стремясь создать морскую цивили­зацию, в КПК—КНР ставят задачу «до­биться, таким образом, объединения всего мира, и на этом пути превзой­ти вклад Запада». Следовательно, уже сегодня населению страны внушают, что «Мечта Китая» — это «объедине­ние всего мира», то есть, по сути, со­здание «Планеты Китай». При этом речь идет, как можно понять, в первую очередь о борьбе против всего того, что в КПК—КНР будут вкладывать в понятие «Запад». Итак, господствует все та же мысль о противопоставле нии Китая и «остального» человече­ства, в первую очередь той его части, которая именуется «Западом», а также о борьбе против этой части за то, что­бы «объединить весь мир». Ясно, что это должно произойти под главен­ством или господством «нации Ки­тая». В определенном смысле все это представляет собой развитие идей Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина о созда­нии всемирного единого фронта с участием Китая или под его идейным руководством. В прежние времена этот фронт формировался для борь­бы против СССР, а в настоящее вре­мя — против «Запада».

«Жесткая и непримиримая позиция Китая»

В той же газете «Хуаньцю жибао» 1 февраля 2013 года появилась ре­дакционная статья с разъяснением формулировки «жесткая и неприми­римая позиция Китая». С одной сто­роны, ее появление следует связать с некоторыми конкретными ситуаци­ями последнего времени, в частности со столкновением интересов на мо­рях, особенно в вопросах о прина­длежности островов, которые счита­ют своими те или иные государства. С другой стороны, в этом находит свое проявление общая реакция в КПК—КНР на то, что происходит в мире, особенно тогда, когда речь идет об интересах, которые китайское ру­ководство считает своими. В статье утверждалось, что Китай «не откажет­ся от своих законных прав», «не по­жертвует своими жизненно важными интересами». Понятно, что конкрет­но имеются в виду некоторые остро­ва, на которые сейчас претендуют два соседних государства.

В этой ситуации возможны два подхода. При желании можно искать пути к переговорам, подчеркивать стремление решать вопросы исклю­чительно мирным путем, признавая, что у каждой из сторон затронуты ее законные права и жизненно важные интересы. Но можно поступать и ина­че — делая упор на то, что только твоя позиция единственно правильная, и Китай в конечном счете намерен настоять на своем, не принимая во внимание позиции партнеров. Опас­ность состоит в том, что такой подход может привести к последствиям, па­губным для людей в странах—участ­ницах спора.

О такой реальной опасности свиде­тельствует то, что далее в рассматри­ваемой статье содержатся неприкры­тые угрозы в адрес других государств на мировой арене. Обращаясь к ним, автор недвусмысленно предупрежда­ет: «Чтобы и дальше развивать отно­шения с Китаем, вам обязательно надо это запомнить». И это уже — обраще­ние не только к тем, с кем сегодня есть споры по поводу тех или иных остро­вов, но и вообще ко всем, кто имеет дело с КНР. Им предлагается запом­нить, что КНР будет непременно до­биваться осуществления того, что она считает своими законными правами и жизненно важными интересами. Причем речь идет и о современных экономических интересах (источни­ках сырья и т. п.), и о «счетах истори­ческого характера». Все это чревато созданием трудностей в двусторон­них и многосторонних отношениях КНР с другими странами.

Далее в статье ставится вопрос: придется ли Китаю когда-либо вста­вать на позицию жесткости? Иными словами, авторы статьи хотели бы по­будить другие государства задумать­ся над выбором, перед которым они стоят. Либо соглашаться на условия Китая, всегда и везде идти на уступки ему, коль скоро он считает, что речь идет о его законных правах или жиз­ненно важных интересах. Либо на­толкнуться на жесткую позицию КНР, то есть столкнуться с применением силы с ее стороны. При этом в статье подчеркивается, что все окажется в зависимости от того, «будут ли другие государства принуждать нас (то есть КПК—КНР. — В.Г.) к этому».

Следовательно, несогласие удов­летворять требования КНР в отно­шении того, что она назовет свои­ми законными правами и жизненно важными интересами, в КПК—КНР обещают воспринимать как шаги дру­гих государств, принуждающие Ки­тай к проявлению жесткости, то есть применению силы. Тем самым вина априори возлагается на любую стра­ну, которая не согласится выполнять  требования китайской стороны. Так вопрос ставится в современном Ки­тае впервые.

Более того: в статье затем напо­минают, что «в прошлом некоторые страны бесконтрольно ущемляли на­циональные интересы Китая». Одна­ко теперь, говорится далее, им надо твердо уяснить, «где проходит черта, за которую заступать нельзя». Такая постановка вопроса означает, что КНР намерена жестко реагировать на любое несогласие с ее позицией и требованиями.

Для нашей страны это предупре­ждение имеет особую важность, по­скольку именно нам современные КПК—КНР адресуют упреки в том, будто бы в прошлом Россия бесконт­рольно ущемляла национальные ин­тересы Китая. С такой оценкой нашей политики и наших действий в отно­шении восточного соседа в истории никоим образом нельзя согласить­ся. Это угрожающая нам постанов­ка вопроса. Она требует по крайней мере выработки нашей твердой офи­циальной позиции, а также предло­жения китайской стороне вступить в диалог с целью разъяснить позиции обоих государств и прийти к взаимо­пониманию относительно необходи­мости соблюдать в наших двусторон­них отношениях принципы вечного мира, полной независимости и абсо­лютного равноправия России и Ки-тая1 . Мы ни в коем случае не должны игнорировать скрытые или явные уг­розы в наш адрес. На них надо реаги­ровать!

Наконец, в той же редакционной статье говорится, что «если какой-то азиатской стране и предопределено стать новой мировой супердержавой, то это будет Китай». Подобная по­становка вопроса снова возвращает к мысли о том, что в современных меж­дународных отношениях совершенно необходимо с уважением относиться друг к другу, не выдвигать идеи, ко­торые оборачиваются навязыванием или стремлением навязывать якобы существующее превосходство како­го-либо одного государства. Сам тер­мин «супердержава» сегодня непри­емлем в международном общении.

Си Цзиньпин: еще раз о «Мечте Китая»

17 марта 2013 года центральный пе­чатный орган КПК газета «Жэньминь жибао» рассказала о выступлении Си Цзиньпина при завершении работы очередной сессии ВСНП. В нем он снова говорил о «великом возрожде­нии великой нации Китая» и о «Мечте Китая». Все это дает основания вос­принимать эти слова как своеобраз­ный «девиз» его правления. Во всяком случае, исторический опыт, как мы его понимаем, свидетельствует о том, что к такого рода терминам и форму­лировкам следует относиться внима­тельно, стремясь как можно глубже понять их суть, реальное содержание. Такие высказывания во многом опре­деляют внешнюю политику Китая, его политический курс и в отношении нашего народа, нашей страны.

Си Цзиньпин заявил: «Я уверен, что когда КПК исполнится 100 лет, обязательно будет достигнута цель всестороннего формирования сред-незажиточного общества, а когда КНР исполнится 100 лет, обязатель­но будет достигнута цель создания могучего, демократического, циви­лизованного и гармоничного модер­низированного социалистического государства, мечта о великом возрож­дении нации Китая обязательно будет реализована».

Итак, на реализацию «Мечты Ки­тая», «великого возрождения великой нации Китая» Си Цзиньпин отводит сорок лет. По его расчетам, этой цели можно достичь к 2049 году. Самому Си Цзиньпину к тому времени ис­полнится почти сто лет. Новый руко­водитель Китая исходит из того, что к тому времени будут продолжать су­ществовать и КПК, которая подойдет к своему 130-летию, и КНР, которой исполнится 100 лет. Проблема в том, что нынешние поколения людей в КНР целиком сменятся к тому време­ни новыми людьми. И что произойдет с Китаем (да и со всем миром) за эти десятилетия, сегодня предсказать не­возможно.

Важно отметить, что речь в этом программном заявлении идет не о за­вершении построения в Китае комму­нистического или социалистического общества. Си Цзиньпин фактически повторяет сегодня высказанную еще Чжао Цзыяном мысль, что Китай на­ходится лишь на начальной стадии социализма. А это означает, что, с точ­ки зрения Си Цзиньпина, нет прямой связи между такой целью, как постро­ение «социализма» или «коммунизма» в Китае, и осуществлением «Мечты Китая». «Мечта Китая» — это скорее всего нечто иное. Это «возрождение нации Китая», которое, очевидно, бу­дет проявляться, в соответствии с же­ланием Си Цзиньпина, в усилении ре­альных позиций (или власти) Китая на земном шаре.

Си Цзиньпин подчеркивает, что КПК является руководящим ядром в деле реализации народом Китая «Мечты Китая», а «самобытный соци­ализм Китая» служит путем осущест­вления «великого возрождения нации Китая». «Преимущества социалисти­ческого строя нашей страны будут все более очевидными, наш путь будет все шире и шире, именно такую уве­ренность мы должны иметь на нашем пути, в нашей теории и нашем строе». Тем самым китайское руководство оставляет в полной сохранности, по крайней мере на словах, такую основу дела осуществления «Мечты Китая», как социалистический строй, теория социализма. Судя по практике поли­тической жизни в современном Ки­тае, все это, однако, существует лишь на словах. Существенного идейного воспитания масс на основах марксиз­ма, как и развития теории социализма и коммунизма, в Китае не ведется. Со­храняются только термины да неко­торые формулировки.

Так что и в этой области возникает известный разрыв между словом и де­лом. Само появление терминов «Меч­та Китая», «великое возрождение ве­ликой нации Китая» никак не связано с теорией марксизма, пусть даже «ки­таизированного марксизма». Скорее всего они выдвинуты для того, чтобы создать новое пропагандистское ору­дие манипулирования массами, при­влечения их на поддержку КПК и ее политического курса.

Си Цзиньпин утверждает, что «проведение реформ и открыто­сти — исключительно важный шаг для осуществления "Мечты Китая"». Это заявление свидетельствует о том, что и нынешние руководители КПК оставляют в качестве лозунга тезис о необходимости продолжения поли­тики, намеченной еще Дэн Сяопином. Но какое конкретное содержание они вкладывают в эти понятия, ка­ким именно путем пойдет новое ру­ководство, предсказать невозможно. Это во многом будет определять раз­витие событий внутри Китая.

Хочешь мира — готовься к войне

В материалах, опубликованных «Жэньминь жибао», далее отмечается, что в качестве председателя ЦВС КНР  Си Цзиньпин придает важное значе­ние усилиям по строительству армии и обороны страны. Предпосылкой осуществления «великого возрожде­ния нации Китая», по его словам, явля­ется развитие страны и укрепление ее обороноспособности. В идейном ар­сенале КПК наряду с мыслью о «вели­чии нации», о «великом возрождении» вообще все более активно использу­ется ныне мысль о войне. В период подготовки и проведения съезда зву­чали призывы к армии «готовиться к войне», действовать в духе «активной обороны», демонстрировать «устра­шающую мощь» вооруженных сил.

Во время встречи с делегацией НОАК в рамках первой сессии ВСНП 12-го созыва Си Цзиньпин назвал целью КПК в области повышения боеспособности армии в новой об­становке «создание народной армии, подчиняющейся партийному коман­дованию, способной одержать побе­ду в войне и обладающую превосход­ным стилем работы». Таким образом, он «указал направление и представил основу для содействия строительству обороны и армии в новых историче­ских условиях». Иными словами, це­лью провозглашено усиление воен­ного потенциала государства, причем такого потенциала, который спосо­бен решать задачи прежде всего внут­ри страны, обеспечивая продолжение пребывания «хозяев» партии у власти, а также на мировой арене.

Известно, что силовые ведомства, представляющие часть военного по­тенциала, находящегося под абсо­лютным контролем КПК, по своей численности, очевидно, в несколько раз превышают армию. На их содер­жание выделяется сейчас из офици­ального бюджета больше средств, чем на НОАК. Одновременно в по­следние годы все громче звучат при­зывы превратить армию КНР в такую силу, которая должна готовиться не только к оборонительной, но и к на­ступательной войне, стать силой, спо­собной побеждать в любом конфлик­те на мировой арене, прежде всего в локальных войнах. Очевидно также, что действия этой армии будут при необходимости оправдываться имен­но такой целью, как претворение в жизнь «Мечты Китая», осуществле­ние «великого возрождения великой нации Китая».

Интересно отметить, что Си Цзиньпин назвал армию не так, как она обычно до этого именовалась — НОАК, а «армией народа», или «на­родной армией». Видимо, это должно акцентировать мысль о том, что в Ки­тае «все вокруг народное», что люди должны считать «народными» и КПК, и ее вооруженные силы. В результате окончательно исчезает всякий «клас­совый акцент». Ведь наименование НОАК, в соответствии и с теорией марксизма, и с заявлениями прежних руководителей КПК, содержала идею «освобождения» угнетенных и экс­плуатируемых. Вероятно, нынешние руководители почувствовали, что вре­мена изменились, а на первый план вышла задача убеждать людей в Китае, что партия, ее вооруженные силы, все партийно-военное чиновничество не оторваны от народа, а являются его неразрывной частью.

Нынешние руководители КПК— КНР продолжают осуществление курса на то, чтобы активно работать с народами других стран. Об этой стороне деятельности и позиции Си Цзиньпина «Жэньминь жибао» писа­ла: «Прочность основы дружбы меж­ду государствами зависит от глубины дружбы между их народами... Китай будет придавать повышенное значе­ние изучению и использованию всех замечательных достижений цивили­зации, сотворенных народами раз­ных стран мира». В то же время ки­тайский руководитель подчеркивал,  что «ни одна страна не должна рас­считывать на то, что мы будем торго­вать своими ключевыми интересами, ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горь­кие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов развития государства». «Жэньминь жибао» осо­бо отметила, что это выступление «за­ложило основную мысль китайской дипломатии в будущем».

Кроме того, Си Цзиньпин также повторил известное утверждение: «Китай никогда не будет гегемоном, никогда не будет заниматься экс­пансией». Это очень хорошие слова.

К сожалению, до сих пор на практике они нередко означали лишь то, что КПК—КНР оправдывают любые свои действия на мировой арене, отвергая обоснованные позиции партнеров. Вот почему выдвигаемые сейчас по­литиками и пропагандистами КПК— КНР идеи о «великом возрождении великой нации Китая» вызывают много вопросов и требуют разъяс­нений. Их прояснение и обсуждение необходимы для того, чтобы найти взаимопонимание и наладить сотруд­ничество с китайским народом на принципах мира, самостоятельности и равноправия.