Удивительно, но, оказывается, перевод социалистической экономики на принципы хозяйственного расчета начали отнюдь не Косыгин с Либерманом в ходе реформы 1965 года: попытки действовать в этом направлении предпринимались практически на всем протяжении социалистического строительства. Еще в 1931 году, после сворачивания нэпа, в начале коллективизации, в разгар индустриализации, накануне провозглашения «завершения первой пятилетки в четыре года», не кидавший слов на ветер Сталин, обобщая уроки первого рывка к социализму, назвал хозрасчет условием успешного развития социалистического хозяйства. И не потому, что он позволял лучше учитывать расходы и издержки, являлся непосредственным инструментом укрепления контроля, а по значительно более глубокой причине: хозрасчет виделся Сталину ключом к осуществлению внутрипромышленного накопления. Материально стимулируя предприятия и трудовые коллективы, он должен был повышать эффективность и на отдельном заводе, и в экономике в целом. Именно этот подход был закреплен XVII партийной конференцией в начале 1932 года, нацелившей страну на «завершение технической реконструкции народного хозяйства» в кратчайшие сроки в преддверии новой мировой войны, стратегическая неизбежность которой в условиях Великой депрессии не вызывала никаких сомнений. Накануне Великой Отечественной войны специально созванная XVIII партийная конференция (в то время этот формат уже указывал на исключительность решаемой задачи) вновь привлекла внимание к необходимости «всемерного укрепления хозяйственного расчета». И он действительно применялся довольно широко, хоть в основном и под другими названиями, и не только в лагерях ГУЛАГа, но и в высокотехнологичных по тем временам отраслях — в первую очередь в военнопромышленном комплексе