Наряды и народы: куклы в национальных костюмах из частного собрания А.Э. Жабревой. Санкт-Петер­бургский Государственный университет, Восточный отдел Научной библиотеки им. М. Горького, Санкт-Петербург. 21 февраля — 27 апреля 2013

Куклы занимают в нашей культуре особое место: безмолвные двойни­ки, они незаметно сопровождают нас всю жизнь. В детстве они погру­жают нас в чарующую стихию игры и помогают создать тот сокровен­ный мир, за пределами обыденного, когда всё вокруг кажется живым, волшебным и обещающим чудо. Самое зримое воплощение этого чуда, кукла, бескорыстно дарит нам ни с чем не сравнимые переживания беспредельных возможностей — одушевлять неживую материю.

Таинственный кукольный народец, похожий и в то же время не по­хожий на человека, подчиненный ему и властвующий над ним, не по­кидает нас и во взрослой жизни, приходя к нам то как сувенир, то как произведение искусства, то как украшение интерьера, а то как вырази­тельный образ в кукольном театре. Так куклы проживают рядом с нами всю жизнь, поворачиваясь то одним, то другим лицом. Одно из них об­ращено к заветному и волшебному миру детства, а другое напоминает о псевдожизни и о двойничестве, древнем мифологическом архетипе, таящемся в глубинах нашего подсознания.

О непостижимой магии кукол напоминает примечательная коллек­ция Анны Жабревой, выставленная в уютном читальном зале библио­теки Восточного факультета Санкт-Петербургского Государственно­го университета (иллюстрации см. во вклейке 6). Научный сотрудник Библиотеки РАН, кандидат педагогических наук, автор многих се­рьезных публикаций по истории русского костюма и нескольких под­робных библиографических указателей и списков по этой теме, Анна Жабрева и сама делает замечательных кукол, одевая их по образцам старинных русских и европейских мод. Она многократно участвовала в разных выставках, а на этот раз показала себя как увлеченный и вдум­чивый коллекционер.

Анна Жабрева собирает свою коллекцию этнографических кукол уже около десяти лет. Все началось со случайных собственных поку­пок и подарков. С тех пор любая поездка по стране или за рубежом сопровождается поисками куклы, передающей местный колорит. Ку­клы «приходят» также из сувенирных магазинов и с выставок народ­ного творчества. Новые экспонаты привозят родственники, друзья и коллеги, зараженные собирательским энтузиазмом.

Так со временем образовалась коллекция из более чем двухсот ку­кол в национальных костюмах, сделанных в период между 1950-ми и 2000-ми годами в Болгарии, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Нор­вегии, Польше, Словакии, Финляндии, Хорватии, Чехии, Швеции и других европейских странах. Советские куклы и современные изде­лия народных промыслов демонстрируют костюмы стран ближне­го зарубежья: Беларуси, Молдовы, Украины, Прибалтийских стран, Кыргызстана, Казахстана. На соседних полках в шкафах расположи­лись узнаваемые по одежде кабардинцы и грузины, таджики и узбеки, башкиры и алтайцы, татары и русские, якуты и буряты: в отличие от людей, здесь все живут дружно. Есть в коллекции и гостьи из азиатских стран: Японии, Китая, Вьетнама, Монголии.

Сейчас куклы стали особенно популярны: многие уже давно собира­ют партворки с фарфоровыми куклами, издаваемые фирмой ДеАгостини. Но куклы в народных костюмах вызывали интерес и раньше. Так, в конце XIX века была изготовлена серия кукол (около ста экземпляров) с фарфоровыми головками в костюмах разных губерний Российской империи. Эта традиция была продолжена и в Советском Союзе, где не­однократно создавались подобные серии. В 1970-1990-е годы фабрика «Ленинградская игрушка» выпускала наборы сувенирных кукол в ко­стюмах пятнадцати республик СССР.

Большие и маленькие, незаметные или эффектные, в драгоценных нарядах или ситцевых платьях, старательно выделанные или наспех сработанные, куклы столь же разнообразны, как и наш человеческий мир. Одни выполнены на фабрике, а другие сделаны кустарями. Тех­ники их исполнения так же различны, как и материал, из которого они выполнены. Среди них есть и обыкновенные пластмассовые или рези­новые пупсы, и изысканные фарфоровые красавицы, и причудливые деревянные, глиняные и соломенные куклы.

Самые старые экземпляры сделаны из целлулоида, а самые новые — из современных полимерных материалов. Одни доносят до нас ста­ринные народные традиции, как тряпичные русские куклы без лица или украинская лялька-мотанка, другие относятся к самому послед­нему времени, как, например, кукла в национальном костюме волж­ской булгарки, лицом и фигурой напоминающая Барби. Основой для «орловчанки» послужил маленький веничек — магический предмет в традиционном русском быту, а тельца португальских кукол собраны из веточек и местных газет и обмотаны шерстяными нитями. Неред­ко одинаковые материалы используются в самых разных частях света, например деревянная болванка служит основой и для русских, и для эстонских, и для китайских кукол.

Все куклы наряжены в национальные костюмы тех народов, кото­рые они представляют. Некоторые тщательно продуманы, хорошо сшиты и украшены в национальном стиле, другие же условны; они дают лишь самое общее представление о национальной одежде или обращают внимание на какую-нибудь характерную деталь костюма. В красочно-пестрой кукольной толпе сразу выделяются традиционные русские сарафаны и кокошники, испанские платья с пышными волана­ми, индийские сари, японские кимоно. Пожалуй, особенно интересны те куклы, одежда которых не только сохраняет национальные черты, но и сделана из местных материалов, как, например, киргизская кук­ла, целиком свалянная из войлока, или якутские куклы, выполненные из кожи, сукна и меха. Некоторые костюмы нельзя снять, потому что они пришиты, приклеены или даже нарисованы.

Этнографические куклы, «собравшиеся» на выставке, напомина­ют нам о непреходящей значимости национальных корней в жизни человека и о важности их осознания для истинного и глубокого меж­национального общения и взаимопостижения. В наше смутное время, когда культура переживает тектонические сдвиги, неминуемо возрас­тает роль этничности — это неизбежная реакция на пугающую не­определенность. При разрушении любой идеи, скреплявшей общество, люди в поисках успокаивающей определенности часто обращаются к этничности как к более древней и устойчивой форме структуриро­вания мира. Вот почему выставка этнографических кукол приобрета­ет в наши дни особую актуальность.

Этнографические куклы заставляют задуматься о многом, в том числе о моде, о традиционном костюме и вообще об одежде. Извест­ная пословица «по одежке встречают» когда-то имела самый прямой смысл: по одежде, особенно женской, можно было определить, из ка­кой местности женщина, замужем ли она, крестьянка или горожанка, бедна или богата и т.д.

Невозможно не подивиться разнообразию одежды у разных народов мира: одну и ту же задачу — защитить тело — каждый народ решал по-своему, изобретая разные типы костюмов из самых разных мате­риалов: шкуры, кожи, войлока, ткани, травы, птичьих перьев, рыбьей кожи. Так, в жарком и влажном климате Японии лучшим вариантом одежды оказался широкий распашной халат, а наиболее подходящим материалом — шелк, легкий, гигиеничный и холодящий тело. Кимоно(букв. «одежда») и есть шелковый халат с поясом — оби, богато декорированным и завязанным затейливым бантом. Нам может показаться странной и эстетика этого национального костюма. Если европейская одежда подчеркивала конструкцию тела и его рельефы, то японская выделяла только плечи и талию, потому что красивой считалась пло­ская и ровная фигура.

Одежда монголов прекрасно приспособлена к условиям кочевого быта. И женщины и мужчины носят одинаковые халаты — дэли из цвет­ных шерстяных, хлопчатобумажных и шелковых тканей. Халат плотно прилегает к телу и согревает поясницу, а это очень важно при частой верховой езде в условиях сурового климата. Национальные сапоги — гутулы шьют из прочной кожи или сукна на толстой, многослойной подошве; для утепления в них вкладывают войлочные чулки с выши­тыми краями, выступающими из голенища. Сапоги имеют загнутые вверх носки, чтобы было удобнее вдевать ногу в стремя. Монголки всег­да носили много украшений, дополнявших костюм: серьги, накосни- ки, массивные серебряные нагрудники с кораллами и бирюзой. Сере­бряные украшения надевали и поверх сложных «крылатых» причесок.

Индийская кукла в лиловом сари напоминает о том, что в Индии этот вид женской одежды господствует уже много веков. Удобный, экономичный и изящный туалет носят дома, на работе и на отдыхе, во всех ситуациях он украшает женщину и подчеркивает ее природ­ную красоту. В него входит 5-7 или 9-метровый кусок ткани с каймой и украшенным концом; облегающая короткая кофточка чоли и длин­ная сборчатая нижняя юбка, по цвету соответствующая полотну сари. Сари не шьют; его традиционно создавали ткач, художник, красильщик и набойщик ткани, а также вышивальщица. Известно более двенадца­ти стилей ношения сари, по которым, как по паспорту, можно узнать касту, этническую принадлежность, состоятельность женщины и т.п.

Об этом и о многом другом рассказывают этнографические куклы из коллекции Анны Жабревой. Они не предназначены для игры. Ими можно любоваться, вспоминая города и страны, откуда они приехали, рассматривать и изучать самобытные национальные костюмы и пы­таться с их помощью постичь особенности той или иной традиционной культуры, в наше время все больше предающейся забвению.

Куклы в этой коллекции не просто любовно собраны. Они потребо­вали много забот: надо было установить время их рождения, а иногда и уточнить место их изготовления. Некоторых кукол пришлось по­чистить, отреставрировать и «вылечить». Теперь каждая из них имеет свой подробный паспорт и место постоянного жительства — коллек­ция Анны Жабревой.

Порой складывается впечатление, что куклы здесь живут самосто­ятельной жизнью, как в некоторых сказках, где рассказывается, как они оживают, когда люди их не видят. Некоторые куклы находят себе пару, составляют семьи, выбирают друзей.