Журнальный клуб Интелрос » Теория моды » №29, 2013
Софи Вудворд (Sophie Woodward) — научный сотрудник и преподаватель Школы искусств и дизайна в Университете Ноттингем Трент, автор работы «Почему женщины носят то, что они носят» (Why Women Wear What They Wear, 2007), представляющей собой этнографическое исследование сарториальных предпочтений женщин при выборе нарядов для спальни.
Статья впервые опубликована в журнале Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture (2009. Vol. 13.1
Мы должны были бы... жить в эпоху, когда манера одеваться служит свидетельством торжествующего индивидуализма, составляющего суть нашей эры. эры исключительной сарториальной выразительности, богатства и гетерогенности. Между тем что-то явно пошло не так. Кажется, всего этого так и не случилось.
Hill 2005: 67
Примерив на себя роль фланера, Эндрю Хилл (Hill 2005) решил прогуляться по улицам Лондона, чтобы посмотреть, во что одеваются люди на самом деле. Хилл исходил из предположения, что костюмы и стили горожан должны заметно отличаться друг от друга, репрезентируя победу идеи индивидуализма в современном мире. Вместо этого он был разочарован: как выяснилось, люди склонны одеваться «скучно» (Ibid.). Как демонстрирует данная статья, само чувство разочарования в «реальной» моде также подготовлено культурными представлениями об уличном стиле. О том, что уличная мода ассоциируется с причудливостью и «сарториальной выразительностью» (Ibid.: 67), свидетельствует сама манера поведения Хилла и прочих наблюдателей за людьми на улицах и в микропространствах Лондона. Настоящая статья посвящена изучению природы мифа об уличной моде и истории его появления, а также пересмотру принципов его взаимодействия с модой, которая не создается дизайнерами и не демонстрируется на подиуме, с модой, которую можно увидеть на улице.
Уличная мода как идея, выражение, практика и образ обнаруживает себя в самых разнообразных пространствах: как часть бытовой речи, как составляющая медиарепрезентаций моды в разделах журналов, посвященных уличной моде, в специфически подобранных костюмах, на выставках и в трудах серьезных исследователей. Эти разнообразные локации и дискурсы взаимодействуют друг с другом в процессе производства смыслов, ассоциирующихся с уличной модой. Говоря о субкультурах, Эванс (Evans 1997) подчеркивает, что различные дискурсы, формирующиеся вокруг субкультурных стилей, будь то классификации маркетологов или, казалось бы, безобидные и нейтральные научные описания, могут повлиять на самовосприятие представителей субкультур и осуществляемые ими практики. То же самое можно сказать и об уличной моде. Связанные с ней многочисленные дискурсы влияют на практику подбора костюма, поскольку, взятые вместе, они формируют «миф об уличной моде» и составляющий предмет настоящего исследования.
Слово «миф» используется в данном случае не в его расхожем значении «неправда» (Armstrong 2005), подразумевающем, что идея «уличной моды» противостоит представлению о том, что люди «на самом деле» носят. В равной степени «миф» здесь не рассматривается как феномен, не связанный с его историческим контекстом (как это происходит при анализе мифа у Барта — Barthes 1973: 137), поскольку он очень тесно связан с популярными и академически сформированными дискурсами. Как показывает наше исследование, тщательно документированные истории уличной моды демонстрируют переход от явно обозначенных, определенных субкультур (Muggleton 2000) к труднее дифференцируемым вариациям стилей, не поддающимся жесткой классификации (Evans 1997). Уличная мода связана со специфическими музыкальными локациями, такими как Кэмден в Лондоне (Breward 2004), поскольку ее ассоциация с творчеством и новациями послужила основным способом создания британского стиля (Gilbert 2000). Наряду с этими академическими дискурсами, описывающими подвижную природу уличной моды, имеются и более популярные, такие как работа Полимуса (Polhemus 1994), созданная на основе выставки в Музее Виктории и Альберта, в контексте которой динамичная традиция сводится к перечню взаимоисключающих сарториальных групп. Эта работа вызвала критические отклики именно из-за ее принципиально редукционистского подхода и искусственной классификации, не согласующейся с самоидентификацией исследуемых объектов (Evans 1997). Тем не менее тот же самый принцип упрощения, редукции, обусловливает возникновение современного мифа об уличной моде. Несмотря на то что готы и панки стали частью истории, их образы, распространяемые различными средствами массовой информации, появляющиеся на выставках, в журналах, на футболках и в телевизионных программах, превратились в элементы мифологизированного прошлого. В процессе своего развития миф об уличной моде воплощает эти символы и в нарративной форме.
Говоря о различии и сходстве истории и мифа, Леви-Стросс указывает, что пытаясь писать историю, мы по-прежнему «придерживаемся нашей собственной мифологии» (Levi-Strauss 1978: 35), поскольку научные школы и идеологические позиции неизбежно предполагают приверженность той или иной специфической интерпретации событий. Для ученых, так же как и для всех других людей, справедливо утверждение, согласно которому «мифы мыслят в людях» (Levi-Strauss 1964: 20). Эндрю Хилл смотрел на уличную моду глазами фланера (Hill 2005). Попадающие в поле его зрения объекты оценивались им с точки зрения мифа о причудливости уличного стиля, а потому последний неизбежно должен был показаться ему «скучным». В противоположность этому автор данной статьи придерживается точки зрения, согласно которой уличная мода не просто вырастает из собственного нарратива. Она документируется и интерпретируется как пространство пересечения и взаимодействия нескольких сфер: стиля центральной торговой улицы (то есть ассортимента магазинов массовой одежды)1, содержания модных журналов, а также опыта, взаимоотношений и предпочтений потребителей и того социального сообщества, к которому они принадлежат. Этот вывод сделан на основе результатов проекта, в рамках которого велось массовое наблюдение за уличной модой в Ноттингеме, предполагающее одновременно сбор информации о костюмах, которые носят люди «с улицы», и отслеживание образцов «уличной моды», публикуемых журналами. Задачей проекта служило исследование уличной моды, которое, с одной стороны, не позиционировало бы ее как пространство модных инноваций, а с другой — не сводило бы ее к феномену «фаст-фэшн» и непостоянству вкусов потребителей. В свете современного представления о множественных, пересекающихся пространствах моды (Crewe & Beaverstock 1998: 295) понимание того, как именно взаимодействуют различные ее составляющие, представляется особенно актуальным. Решение этой задачи позволило бы скорректировать направление эмпирических исследований, сосредоточенных обычно лишь на одном аспекте модной культуры (таком, например, как модные журналы), ориентировав их вместо этого на изучение динамичного процесса порождения стилей и дискурсов моды.
Методология: как запечатлеть улицу
Эта статья основана на экспериментальном исследовательском проекте «Карта моды» (Fashionmap), проводившемся в Университете Ноттингем Трент. Целью проекта была документация моды в том виде, в каком ее продуцируют магазины массовой одежды и подбирают для себя потребители. Первое направление исследования связано с изучением стиля центральной торговой улицы и предполагает документацию модных трендов, предлагаемых публике магазинами массовой одежды. Значительная часть исследования посвящена подробному анализу розничной торговли (Wrigley & Lowe 1996: 8); особое внимание уделяется организации пространства или рекламным образам. Заметную лакуну составляет отсутствие исследований стиля центральной улицы как проводника новых модных тенденций — феномена, имеющего решающее значение для осмысления и локализации уличной моды. Второе направление исследования составляет сбор данных (на которых и основана данная статья), или массовое наблюдение: прошедшие специальную подготовку студенты-исследователи фотографировали людей в самых разных местах города, на улицах, в барах. За четыре года было собрано в общей сложности более 700 изображений. Целью этой работы является последовательное ежегодное документирование «уличной моды», фиксирующее как актуальные на тот или иной момент общие тенденции, так и потенциальные области инноваций (Keen 2005). Соответственно, большинство моделей составляют молодые люди в возрасте 18-26 лет. Наблюдения проводились в Ноттингеме, городе типичном (поскольку здесь можно найти те же сетевые магазины, что и в других частях Британии) и одновременно особенном, поскольку бытующие здесь модные стили возникают на пересечении массового рынка и местной специфики (Crewe & Beaverstock 1998; Gilbert 2000). Собранные данные представляют собой визуальную фиксацию стилей, а также включают в себя краткие интервью, в ходе которых информанты сообщают, где и когда они приобрели свою одежду. Замечания по поводу уличной моды, сделанные Хиллом (Hill 2005), опираются на опыт фланера, поскольку он описывает свои впечатления от мелькающих перед ним на улице образов. Описываемое исследование представляется более полным, поскольку документирует и учитывает сведения о том, что носят люди в разных «уличных» пространствах — данные, позволяющие увидеть, как возникают специфические локализованные стилевые конвергенции.
(Продолжение читайте в печатной версии журнала)