Журнальный клуб Интелрос » Теория моды » №30, 2013-2014
Мария Головня — аспирантка Института российской истории РАН, сотрудник Германского исторического института в Москве.
«Красивая жизнь доступна не всем, но она все-таки существует», — эти слова были обращены читателям изысканного иллюстрированного журнала «Столица и усадьба», выходившего в Петербурге1 с декабря 1913 по сентябрь 1917 года (Столица и усадьба 1913: 4). Сетуя на то, что в России не принято писать о «счастливых моментах жизни», о балах и охоте, редакция «журнала красивой жизни» (как было указано в его подзаголовке) решает восполнить этот пробел, запечатлев манящий блеск великосветских будней ускользающей эпохи. Пройдет всего несколько лет, и недавние баловни судьбы, отвергнутые своей страной, окажутся скитальцами, без отечества и права на будущее. Разбросанных по всему миру русских изгнанников изображают, как правило, обездоленными, голодающими, непрестанно борющимися за свое существование и размышляющими о судьбах России, а между тем на страницах многочисленных эмигрантских газет и журналов сохранились следы не только тягот и невзгод беженства. В русской зарубежной прессе 1920-1930-х годов культивировалась все та же неистребимая мечта о красивой жизни.
В то время как советским гражданам не оставалось ничего другого как мечтать о построении коммунизма, их соотечественники за границей могли позволить себе грезить о более приземленном — комфорте, роскоши, красоте, приятном досуге и других радостях общества потребления. И если кумирами миллионов в стране Советов становились молодые революционеры с горящими глазами или самоотверженно поднимающие народное хозяйство «стахановцы», то среди «звезд» русской эмиграции нередко встречались те, чей образ ассоциировался у публики с фривольной жизнью, протекающей в удовольствиях и развлечениях, на вечеринках и светских приемах.
В статье мы обратимся к исследованию русского эмигрантского «глянца» 1920-1930-х годов как особого рода журналистики, подхода в рекламе и новой эстетики, а также рассмотрим роль «селебрити» русского зарубежья в репрезентации «красивой жизни» в популярной прессе. Слово «глянец» (для обозначения как рода прессы, так и особого типа культуры) дается в кавычках по ряду причин. Во-первых, это понятие не является характерным для эпохи 1920-1930-х годов и не употреблялось в то время, во всяком случае в его современном значении.
Во-вторых, прессу того периода, даже претендующую на статус «глянцевой», можно называть таковой только условно. Сегодня обложки и страницы глянцевых журналов имеют глянцевую, то есть блестящую, как бы лакированную, поверхность. Популярные журналы 1920-1930-х годов значительно уступают в техническом исполнении их аналогам XXI века, выглядят проще, менее привлекательно и, в этом смысле, не вполне «глянцево». Кроме того, и это в-третьих, в статье будут рассмотрены не только периодические издания (в основном журналы), которые можно классифицировать как «глянцевые», но и некоторые разделы (в первую очередь рекламные объявления) совсем не «глянцевых» газет (например, газеты «Последние новости» и «Возрождение»).
По справедливому замечанию Марка Раева, «для рассеянных по миру русских печать была самым эффективным средством сохранить свою идентичность» (Raeff 1990: 90). Популярная русскоязычная пресса, выходящая в Париже, Берлине, Праге, Риге, Нью-Йорке, Харбине2 и многих других центрах русской эмиграции первой волны, формировала единую информационную среду русского зарубежья, служила эстетическим и нравственным ориентиром для русской колонии за рубежом и одновременно воспроизводила картину вкусов и предпочтений обывателей. Изучение прессы и рекламных объявлений позволяет сместить исследовательский фокус с области идей и философских исканий русских в изгнании в сферу истории повседневности, эмигрантского быта. Одновременно обращение к популярной прессе и рекламе русской эмиграции как частному случаю набиравшей обороты «глянцевой» культуры Европы и Америки дает возможность изучить механизмы и технологии обольщения и искушения, используемые в «глянце», на конкретно-историческом примере.
Репрезентация «красивой жизни» в прессе, рекламе, фотографии, кинематографе, витринах магазинов и т.д. оказывается тесно связанной с коммерческой культурой и культом потребления. Элизабет Уил- сон в работе «Облаченные в мечты: мода и современность» подчеркивает, что и популярная журналистика, и реклама озабочены в первую очередь тем, чтобы создать мираж, так как потребители, обольщаясь иллюзиями, приобретают не реальные, осязаемые вещи, а некий привлекательный образ, стоящий за этими вещами (Уилсон 2012: 147-148). «Глянцевая» культура использует техники «гламура», который Стивен Гандл определил как «язык обольщения и соблазна капиталистического общества» (Гандл 2011: 13), чтобы «продавать» мечту. Играя на желании обывателей быть частью «глянцевой» картинки, поощряя их фантазии, популярная пресса и реклама стимулируют потребление товаров и услуг, позволяющих любому человеку преобразиться, приобщиться к «красивой жизни», к миру роскоши, чувственных наслаждений, праздности, красоты, успеха, социальных привилегий, власти.
В мире «глянца» ключевая роль отведена личностям, которые являют собой «воплощение идеала», направляют фантазии и мечты публики. Среди тех, кто олицетворял «красивую жизнь» для русских эмигрантов, были популярные русские артисты, участницы конкурсов красоты, прославившиеся «манекены». Знаменитости русской колонии за рубежом непринужденно улыбались с обложек эмигрантских журналов, становились героями светской хроники, вызывали любопытство, зависть, любовь и ненависть. Образы «звезд» русской эмиграции были неразрывно связаны с индустриями развлечений, красоты, моды.
«Все должны быть и могут быть прекрасны»: индустрия красоты и «фабрика звезд» русского «глянца»
Красота, как женская, так и мужская, обладает невероятной силой притяжения. Она приковывает внимание, одурманивает, соблазняет, искушает и, как следствие, является важным коммерческим инструментом «глянца», стимулирующим потребление. Образцами для подражания становятся «селебрити», чей облик тиражируется фотографиями на страницах газет и журналов. Как утверждает Элизабет Уилсон, с появлением фотографии модные журналы «тут же поспешили кое в чем уподобиться порнографическим изданиям», всячески подогревая в рассматривающих картинки читателях желание походить на «те совершенные создания, что заполняли глянцевые страницы» (Уилсон 2012: 148).
В 1920-1930-е годы индустрия красоты мировых столиц канонизирует внешнюю привлекательность, молодость и физическое совершенство, превращая эти качества в общепринятые символы успешности. Обретение желанного облика обещают новые способы визуального преображения, широко пропагандируемые в прессе.
В 1929 году в издаваемом в Париже популярном еженедельном журнале «Иллюстрированная Россия» появляется новая рубрика — «Женская страничка». По многочисленным просьбам читателей «известная русская общественная деятельница и писательница, скрывшаяся под псевдонимом „Княжна Мэри"» (Иллюстрированная Россия 199: 21) начинает отвечать на вопросы, волнующие преимущественно женскую аудиторию русского зарубежного журнала. В «женской» колонке от 23 марта 1929 года, озаглавленной «Роскошь или необходимость?», звучат животрепещущие вопросы: «Можно ли считать косметическую хирургию только прихотью избалованных миллионеров, одним из видов рафинированной роскоши, в которой они живут? Можно ли считать тот макияж, который делают себе 999 женщин из 1000, знаменем времени, его порочности, падения нравов?» (Иллюстрированная Россия 202: 16). Презрев предрассудки общества, ведущая колонку решительно озвучивает «новую мечту»: «Все должны быть и могут быть прекрасны». В эпоху, когда работающим женщинам в самых разных отраслях «достойного» (!) труда предъявляется требование быть всегда молодой, красивой и элегантной, искусственное улучшение внешности становится «самой насущной житейской необходимостью».
Подчиняясь требованию времени, страницы русскоязычной прессы за рубежом пестрят рекламными предложениями различных косметических товаров и услуг по уходу за лицом и телом, сулящих волшебное преображение. «В наши дни!!! Ваш успех зависит всегда от Вашей внешности», — гласит реклама «1-го американского косметического кабинета» в Харбине, предлагающего массаж, маникюр, «все виды косметики», а также «электрическую завивку волос с полным эффектом естественных волн, с локонами на концах, т.е. то, что требует мода» (Рубеж 21: Обложка II). Рекламные объявления призывают читательниц «следить за красотой» и уничтожать морщины при помощи крема «Секрет» № 2, а также избавляться от прыщей, угрей, желтых пятен и веснушек, используя крем «Секрет» № 1 (Рубеж 17: 20). «Современное чудо», крем Tokalon, превращает невзрачных дурнушек в красавиц и позволяет добиться успеха у мужчин (Последние новости 5802: 6; Последние новости 5939: 6). Деловым женщинам в борьбе с «утомленным видом» поможет крем Nivea (Рубеж 531: Обложка IV). «Крем красоты» доктора Мюллера обещает «изумительный цвет лица», как у популярных французских актрис. «Чтобы иметь красивую грудь, совсем не нужно страдать», — сообщает другое объявление. Исправить природные недостатки или деформацию груди вследствие старения, болезни или усталости позволят новые методы — Exuber Bust Developer и Exuber Bust Reffermer (Иллюстрированная Россия 198: 2). Обрести «дивную фигуру» просто при помощи поясов J. Rousel, незаменимых как для вечерних туалетов, так и для автомобильной и верховой езды (Иллюстрированная Россия 191: 26). Волосолечебница и кабинет для лечения болезни кожи и исправления ее дефектов доктора Грановского из Ялты, практикующего в Париже, предлагают услуги по избавлению от морщин, пятен, рубцов, дряблости, ожирения, борьбе с перхотью и выпадением волос (Иллюстрированная Россия 230: 25; Иллюстрированная Россия 218: 25). «Освободиться от лишних волос» и чувствовать себя «совершенно непринужденно» поможет «Реноль» (Для Вас 37: 14). Омоложение гипнозом по системе Воронова и Штейнаха чудесным образом предотвращает старость, преждевременное увядание, дряхлость (Иллюстрированная Россия 230: 11). В статье «Иллюстрированной России» с говорящим заголовком «Искусство возвращать красоту» рассказывается о появлении в крупных европейских и американских центрах институтов красоты и «школ высшей косметики», где уход за красотой и молодостью тела осуществляется с помощью специального электрического оборудования. Для восстановления увядающей красоты используются «сверкающие сталью» приборы с «жужжащими колесиками», вид которых «устрашил бы даже палача средневековой инквизиции» (Иллюстрированная Россия 234: 17).
Рекламные объявления в прессе, как заведомо ориентированные на русскую аудиторию, так и специально переведенные на русский язык (часто с пометкой о наличии русскоговорящих специалистов), были призваны удовлетворять растущий спрос русской эмиграции на красоту.
Отметим, что русские дамы широко привлекались к обслуживанию индустрии красоты. Для эмигранток из России французский диплом «курсов по уходу за красотой» был решением в ситуации безработицы и сложных материальных условий. Отделы объявлений эмигрантской прессы изобиловали предложениями «институтов красоты», приглашающих русских женщин обучиться парикмахерскому делу, массажу, педикюру и маникюру, лечению дефектов кожи и волос, нанесению «грима театрального и для жизни», изготовлению «пудр, кремов, одеколонов, красок, маски и проч.». При этом рекламные объявления обещали специальные льготные условия для русских, гарантировали наличие русскоязычных преподавателей.
Фабрикой звезд для «глянцевых» обложек становятся конкурсы красоты. Русские эмигранты выбирают «Королеву русской колонии», самую красивую читательницу «Иллюстрированной России», «Королеву мушкетеров» на балу-маскараде в Харбине и т.д. Самым ярким явлением светской жизни русского зарубежья становятся выборы «Мисс России».
В 1929 году представительница России впервые принимает участие в конкурсе на звание самой красивой девушки Европы. По установленной процедуре выбор кандидатки от каждой страны поручался одному из ведущих национальных периодических изданий. В Англии эта почетная миссия была возложена на Daily Mail, во Франции — на Journal, в Испании — на ABC, в Италии — на Tribuna. Кандидатку от России устроители конкурса решили искать среди эмиграции и обратились для этого в редакцию «Иллюстрированной России», где подобное предложение было встречено с большим воодушевлением. Вероятно, Москва также с удовольствием откликнулась бы на приглашение к участию, если бы оно поступило от французских организаторов, но в этом случае, как заметил главный редактор «Иллюстрированной России» М.П. Миронов, «вместо того, чтобы послать самую красивую русскую девушку, Политбюро командировало бы в Париж комсомолку наиболее подходящую к идеалу Коллонтай» (Иллюстрированная Россия 191: 8).
Отвечая на вопросы корреспондента «Иллюстрированной России» Андрея Седых о предстоящем конкурсе, писатель А.И. Куприн пожелал русской красавице победить всех соперниц и выйти замуж за американского миллиардера, а популярный фельетонист Дон-Аминадо заметил, что если есть «краса и гордость русской революции», то не лишним будет выбрать и «красу и гордость русской эмиграции», при этом не удержался и добавил: «В крайнем случае, если это не будет гордость, то, по крайней мере, останется краса» (Иллюстрированная Россия 192: 10-11). Знаменитый антрепренер С.П. Дягилев был более прозаичен. В своем ответе он высказался в поддержку решения проводить выборы кандидатки от России за пределами СССР, так как в эмиграции «женщины больше собой занимаются», а в отечестве «сейчас заняты совсем другим» и «естественная красота» хотя и есть, но не культивируется (там же).
Первый февральский выпуск «Иллюстрированной России» в 1929 году вышел с фотографией победительницы конкурса «Мисс Россия» на обложке. Жюри, в состав которого вошли Н.А. Тэффи, Дон-Аминадо, А.И. Куприн, Е.Н. Рощина-Инсарова и многие другие, остановило свой выбор на 18-летней Валентине Остерман, семья которой после эвакуации из России в 1921 году проживала в Германии. Однако очень скоро выяснилось, что избранная красавица имеет немецкое гражданство, что противоречило условиям конкурса, и потому титул было решено передать еще более юной представительнице русской эмиграции с нансеновским паспортом — 16-летней Ирине Левицкой, портрет которой был помещен на страницах ведущей ежедневной газеты русского зарубежья «Последние новости» 9 февраля (Последние новости 2874: 4). Начиная с 1929 года русская эмиграция регулярно представляет свою кандидатку на общеевропейский конкурс красоты. Объявляя о выборах «самой красивой русской девушки» на следующий, 1930 год, «Иллюстрированная Россия» призывала всех русских эмигранток в возрасте от 18 до 25 лет, обладающих «более или менее красивой внешностью», «без всякой ложной скромности» записаться на участие в конкурсе. Причем организаторы гарантировали, что ни имена, ни портреты не прошедших отбор не будут опубликованы. Ту же, которая будет иметь успех у жюри, ждет, «помимо славы и всеобщего внимания, еще и удовольствие комфортабельного путешествия в обществе ее матери или жениха в Южную Америку и шанс на окончательную победу на мировом конкурсе, принесущую ей и настоящее богатство» (Иллюстрированная Россия 240: 8). «Мисс России» 1931 года становится дочь знаменитого оперного певца Федора Шаляпина — Марина, часто фигурировавшая в светской хронике эмигрантской прессы. Успех на европейском уровне представительница России имела лишь однажды (до начала Второй мировой войны). В 1933 году первая красавица русского зарубежья Татьяна Маслова завоевала в Мадриде титул «Мисс Европы»3.
Вступая в полемику о нравственной оценке конкурсов красоты, развернувшейся в европейской печати, «Иллюстрированная Россия» написала, что «нет ничего предосудительного даже в том, что молодые девушки должны обнажаться и быть предметом суждения миллионов „судей" во всех концах мира», если цель конкурса — найти совершенный образ современной женщины, высший тип человеческого существа (Иллюстрированная Россия 216: 16).
К победительницам конкурса «Мисс России» было приковано внимание всего эмигрантского сообщества, пресса следила за их карьерами и судьбами, у девушек брали интервью, приглашали на всевозможные светские мероприятия, их портреты украшали обложки журналов и страницы газет, их изображения воспроизводились на открытках. Фотографии конкурсанток регулярно публиковались даже в такой серьезной ежедневной газете, как «Последние новости». На ее страницах можно встретить, например, заметку о том, что «очаровательная представительница России на европейском конкурсе красавиц» Ирина Левицкая откроет студенческий бал, «который будет длиться до утра», или увидеть фотографию «Мисс Европы» Елены Симон, «совсем запросто» гуляющей по улицам Парижа (Последние новости 2883: 3). Русские красавицы не раз появлялись на обложках «Иллюстрированной России». «Королева русской колонии в Берлине» К.А. Десницкая, избранная на вечере «Союза русских писателей в Берлине» в марте 1926 года, стоит в мантии и короне с цветами в руках в окружении «фрейлин» и многочисленных гостей (Иллюстрированная Россия 43: Обложка I). «Королева русской колонии в Париже» Лариса Попова пожимает руку «Королеве Парижа» мадемуазель Симон Лемэтр (Иллюстрированная Россия 45: Обложка I). Новая «Королева русской колонии» 19-летняя Кира Склярова, избранная 18 марта 1927 года на балу «Иллюстрированной России», в короне и торжественном облачении обнимает «Королеву Парижа» (Иллюстрированная Россия 98: Обложка I). Под заголовком «Свадьба королевы» «Иллюстрированная Россия» публикует фотографию «королевы русской колонии» в Париже Н.Н. Северской с мужем (Иллюстрированная Россия 218: 16).
Именно титулованные русские красавицы более всего соответствовали новому типу знаменитости, являлись носителями «гламура». Участницам и победительницам конкурсов красоты открывалась возможность сделать карьеру киноактрисы или «манекена». В опубликованном в «Иллюстрированной России» письме «Мисс России 1934» Екатерины Антоновой говорилось, что победа в конкурсе позволила ей не только принять участие в празднествах во Франции и в Англии, связанных с выборами «Мисс Европы», и во многих больших балах в Париже, но имела для нее и «чисто практические последствия». «В течение последних месяцев я снималась в качестве исполнительницы самостоятельных ролей в целом ряде фильмов в парижских студиях Парамоунта», — сообщила русская красавица (Иллюстрированная Россия 522: 15). Конкурсы красоты сами по себе были обставлены как театрализованное представление. С 1935 года выборы «Мисс России» проходили на ежегодных балах «Иллюстрированной России», неизменно становившихся важными событиями светской жизни эмиграции. Дон-Аминадо так описывал эти балы: «Не пройти, не протесниться. Толпы несметные. Туалеты не от Ляминой, а от самих себя, но все же умопомрачительные» (Аминадо 1954: 297). Конкурсантки становились публичными персонами, часто появляющимися на светских мероприятиях и страницах прессы. В эпоху, когда коммерческая культура требовала все новых и новых лиц, индустрия конкурсов красоты позволила девушкам с привлекательной внешностью стремительно ворваться в мир «красивой жизни», стать частью «глянца», воплощением нового идеала, какое-то время сиять и блистать в лучах славы и всеобщей любви, и нередко даже сделать карьеру в кино или моде. По закону жанра, однако, эти новые героини своего времени зачастую также внезапно и бесследно исчезали.
Для русских изгнанников молодые красивые девушки русского происхождения, воспитанные и образованные, одетые по последней моде и умеющие держаться в обществе, становились важными национальными символами, создающими иллюзию благополучия и уверенности в завтрашнем дне. Смысл выборов самой красивой девушки эмиграция видела в том, чтобы напомнить иностранцам о «настоящей России» (Иллюстрированная Россия 518: 13). Красота, кроме того, будучи свойством социально не детерминированным, которого, по наблюдению известного французского социолога Пьера Бурдьё, могут быть лишены «великие» и всемогущие и, напротив, которым могут быть наделены самые обездоленные в иных отношениях индивиды, являлась важным активом русской эмиграции (Bourdieu 1979: 215). «Глянцевая» эстетика индустрии красоты не знала социальных различий. «Униженные и оскорбленные», социально и материально неустроенные русские беженцы легко поддавались обаянию мира иллюзий. Красота, молодость и физическая привлекательность воспевались и превозносились в прессе, рекламе, на конкурсах красоты. Избранные «королевы» и «Мисс» становились ролевыми моделями. Достижение заветного идеала внешности обещали широко пропагандируемые способы преображения — макияж, косметическая хирургия, гипноз и т.д.
«Глянцевая» иллюзия a la russe: жизнь как на обложке
Из газет и журналов русские эмигранты узнают о «красивой жизни», которую ведут их кумиры. «Глянцевый» мир манит роскошью, богатством, шиком, атмосферой праздника, «безудержного веселья», беззаботного времяпрепровождения. Надежда Тэффи в своем знаменитом рассказе «Ке фер?», разделив «ле рюссов» на две категории — продающих Россию и спасающих ее, отметила, что продающие живут весело: «ездят по театрам, танцуют фокстроты, держат русских поваров, едят русские борщи и угощают ими спасающих Россию» (Тэффи 1920).
Дорогие фешенебельные курорты, роскошные ювелирные украшения, шикарные наряды и меха, превосходные рестораны для изысканной публики, «самые модные» танцевальные вечера и приемы в «самых красивых залах Парижа» — вот что становится предметом вожделения русских беженцев. Объявления в эмигрантской прессе побуждают тратить деньги, чтобы оказаться там, где царят богатство и праздность, где «веселье, пение и танцы до утра».
Со страниц эмигрантской прессы мы узнаем о балах, торжественных банкетах, концертных выступлениях, гастролях русских артистов, театральных и кинопремьерах, скачках, отдыхе на пляже в окрестностях города, русских ресторанах и кабаре.
«В пользу безработных и инвалидов», в поддержку детей русских эмигрантов, в пользу кассы взаимопомощи и из других благотворительных целей русская колония устраивает всевозможные балы и приемы. Так, Объединение русских адвокатов во Франции предлагает приобрести билеты на «Адвокатский бал», в программе которого — концерт, конкурс дамских туалетов, лотерея с розыгрышем картин выдающихся русских художников, танцы (Иллюстрированная Россия 234: 16). «Иллюстрированная Россия» публикует фотоотчет с конкурса на звание лучших танцоров русской колонии, состоявшегося на традиционном балу русской гимназии в Париже (Иллюстрированная Россия 92: 4), а также с ежегодного бала Комитета помощи русским эмигрантам в Варшаве (Иллюстрированная Россия 199: 20). Весенний «Розовый бал ХСМЛ», «один из самых фешенебельных и в то же время веселых в году», запечатлен в фоторепортаже на страницах «Рубежа». «Залы ХСЛМ были переполнены публикой, с увлечением танцевавшей русские и американские танцы. Столиков не хватало, хотя под них было использовано всякое свободное место», — сообщает издание (Рубеж 434: 15). «Русские балы были очень шикарны, — вспоминает известная певица русской эмиграции Людмила Лопато, — устраивали их в больших залах (в отеле «Георг V» или в «Серкль Антералье»). Дамы приходили в вечерних платьях, мужчины — в смокингах: великие князья, князья Оболенские и Голицыны, графы Татищевы и Толстые, русские балерины, много художников» (Васильев 2011: 117).
В Париже и других столицах открываются рестораны и кабаре с русской кухней, убранством и музыкой («Русский ресторан», ресторан «Золотой петушок», блины «У Мирона» и др.), посетить которые призывают объявления в популярной прессе. Ресторан на Монпарнасе «Крымский домик» предлагает крымские чебуреки и шашлыки, а также заново отделанные уютные кабины для «интимных» обедов (Последние новости 2874: 8). В ресторане «Медведь» — «веселье, пение и танцы до утра» (Иллюстрированная Россия 241: 20). Большим успехом в Париже (и не только в среде эмиграции) пользуются русские рестораны-кабаре «Тройка», «Кунак», роскошные и дорогие «Казанова» и «Шехерезада».
Об атмосфере русского ночного праздника в Париже хорошо сказано в рекламной афише «Тройки»:
«„Тройка" расположена в самом центре Монмартра. Но войдя в „Тройку", вы невольно забываете, что находитесь в Париже. Там царит атмосфера старого московского „Яра" или петербургского „Вилла Родэ". Там вы в гостях у цыган. Прекрасный хор под управлением Сергея Багрецова поет всю ночь. Кроме того, в программе постоянно целый ряд сольных выступлений лучших артистов-цыган. В этих условиях не удивительно, что в „Тройке" всегда полно публики. Русские любят бывать там, чтобы повеселиться „по-старому", иностранцев, наоборот, привлекает новизна. Но все сходятся на том, что это прелестное кабаре является в своем роде единственным на весь Париж» (Иллюстрированная Россия 50: 23).
«Любимые русские и цыганские напевы» всегда можно услышать в «Кунаке», гостеприимный хозяин которого Г.И. Петкович известен русской публике еще по Москве (там же: 27).
На афишах шикарного кабаре «Казанова» — элегантные танцующие пары, изысканно одетые гости и артисты, роскошный интерьер, изящно сервированные столы (Иллюстрированная Россия 78: 20-21). Рассказывая о кабаре «Казанова», Л. Лопато заметила: «И казалось, целый мир тогда хотел попасть к нам: герцог и герцогиня Виндзорские, коронованные и свергнутые монархи, знаменитые артисты» (Васильев 2011: 106).
Путешествия и отдых на дорогих курортах — непременный атрибут «красивой жизни», свидетельствующий о наличии свободного времени и лишних денег. В отделе объявлений (Последние новости 2878: 6) ведущей ежедневной газеты русской эмиграции «Последние новости» помещается реклама Hotel-Pension Chateau Ferber в Ницце, где «в роскошном замке на берегу моря» постояльцам будет предложен полный комфорт и первоклассная кухня. В «санатории над Ниццей» La Colline гости смогут насладиться «широким видом на море» и большим парком, гидротерапией и «специальными приспособлениями» для солнечных ванн. Рекламные объявления «Иллюстрированной России» сулят «прелестную весну, дивное лето и несравненную осень» в Каннах (Иллюстрированная Россия 217: Обложка IV). На фотографии изображены отдыхающие на одной из террас роскошного казино Palm-beach Casino, откуда открывается «самая прекрасная панорама на Ривьере». В программе — «роскошные ночные празднества», водный спорт, концерты и аттракционы. К услугам отдыхающих — ресторан «ультрамодерн», римские термы, египетские бассейны, персидские бани. Другое объявление приглашает на «красивый пляж в 35 минутах от Парижа», где «изысканной публике» доступны разнообразные развлечения, такие как «катанье на лодках, рыбная ловля, охота, теннис» (Иллюстрированная Россия 218: Обложка II).
Из статьи «Иллюстрированной России» «На пляжах Франции» читатель узнает, что «Мисс России 1934» Екатерина Антонова проводит лето 1935 года на престижном морском курорте в Довиле, где «ежедневно купается, занимается парусным спортом и даже летала на гидроплане» (Иллюстрированная Россия 538: 12-13). По свидетельству отдыхающей, все отели, кафе и бары переполнены, по вечерам танцуют «всюду, где только звучит музыка». Днем «элегантная публика» посещает скачки или проводит время на увеселительных мероприятиях: конкурсах самой загорелой купальщицы, соревнованиях в танцах и плавании и т.д.
Пробуждающий восхищение и зависть «глянцевый» мир предстает перед обывателями в обличье знаменитых представителей артистического бомонда, улыбающихся с обложек журналов и афиш.
Частым героем светской хроники становится прославленный русский оперный певец — Ф.И. Шаляпин. Его портрет в преддверии концерта в Париже появляется на обложке «Иллюстрированной России» в мае 1930 года (Иллюстрированная Россия 264: Обложка I). На другой обложке — Шаляпин на крестинах внучки (Иллюстрированная Россия 232: Обложка I). На снимке элегантно одетый певец стоит рядом с дочерью, держащей на руках ребенка, у ожидающего их роскошного автомобиля. Выпуск «Иллюстрированной России» от 8 января 1927 года открывает фотография с юбилейного банкета в честь завоевавшей популярность еще в царской России драматической актрисы Е.Н. Рощиной-Инсаровой (Иллюстрированная Россия 87: Обложка I). На приеме — весь свет русской эмиграции, «представители литературных, артистических и художественных кругов». Анонсируя открытие в Париже балетной студии в прошлом примы Мариинско- го театра Матильды Кшесинской иллюстрированный журнал «Театр и жизнь» размещает на обложке ее портрет, внутри — воспоминания почитателей о звезде Петербурга, фотографии балерины до революции, а также любительские снимки, сделанные в эмиграции (Театр и жизнь 1929: 1-4). Об эмигрантских буднях другой легендарной танцовщицы, Анны Павловой, протекающих в мировых гастролях и балетных упражнениях в стенах студии ее дома под Лондоном, читатель узнает со страниц популярного журнала «Жар-Птица». Там же напечатаны несколько роскошных фотографий артистки в ее сценических образах (Жар-Птица 2: 27-31). Выдающейся русской балерине посвящен январский выпуск «Иллюстрированной России» 1931 года (в связи с ее внезапной кончиной в возрасте 46 лет) (Иллюстрированная Россия 299: Обложка I и с. 11-14). На обложке утонченная и изящная Павлова изображена в своей гримерной, на полу которой разбросаны пуанты. Дочь писателя А.И. Куприна Ксения предстает на обложке журнала в одной из сцен нового фильма Diable au Coeur вместе с французским актером Андре Ноксом (Иллюстрированная Россия 96: Обложка I).
Подлинным олицетворением «красивой жизни» для русских эмигрантов долгое время остается певица Надежда Плевицкая: заграничные турне, дорогие изысканные наряды, автомобили, загородный дом. Знаменитая еще в дореволюционной России, звезда московского «Яра» и любимица царской семьи имеет оглушительный успех в эмиграции как исполнительница народных песен и романсов. Ее прославленное «Замело тебя снегом, Россия.» становится гимном русских изгнанников. Описывая бал «Иллюстрированной России» с «танцами до утра», Дон-Аминадо вспоминает, как неистовствует зал во время завораживающего пения Плевицкой: «Лакей в ливрее несет букет белых роз, перевязанных атласной лентой. Не хватает только кареты, чтобы выпрячь лошадей и везти любимицу собственными силами» (Аминадо 1954: 297). О небывалой популярности артистки пишет в январе 1925 года Александр Куприн: «Конечно, налицо были все внешние, неизменные признаки огромного успеха: цветы, оглушительные аплодисменты, восторженные восклицания; конечно, певицу подолгу не отпускали с эстрады и заставляли без конца бисировать. Но сказалось еще и нечто другое, более сложное и большое: то труднообъяснимое, почти сверхчувствительное явление полнейшего душевного контакта между сценой и залом, которое даже для пресыщенных славой знаменитостей бывает столь редким, что оно остается в их перегруженной памяти, как светлый незабываемый маяк, навсегда. Чудилось, что какие-то магнетические лучи протянулись и вибрировали в такт от певицы к публике и от каждого зрителя к певице. И как любят Плевицкую! Она своя, она родственница, она домашняя, она — вся русская»4. Роман Гуль в своих мемуарах рассказывает об одном из концертов «в пользу чего-то или кого-то», где выступает Плевицкая: «Надежда Васильевна великолепно одета, высокая, статная, была, видимо, в ударе» (Гуль 2001: II, 164). В первых рядах, по воспоминаниям Гуля, «множество знатных эмигрантов» — «Милюков, Маклаков, генералы РОВСа, Бунин, Зайцевы, Алданов». Гром аплодисментов, крики «бис».
В сентябре 1937 года Плевицкая внезапно оказывается в центре скандала, «взволновавшего русскую колонию» и «поразившего изумлением весь Париж» (Последние новости 6026: 1). Певица и ее последний муж генерал Н.В. Скоблин попадают под подозрение в организации похищения главы РОВСа (Российского общевоинского союза) генерала Е.К. Миллера. Вокруг следственного процесса начинается настоящий ажиотаж. Сенсационная тема не сходит со страниц эмигрантских газет. «Последние новости» помещают на первой полосе портрет Плевицкой с концертной афиши (там же). Певица оправдывается за себя и за своего бесследно исчезнувшего супруга, путается в показаниях, пытаясь восстановить последовательность событий среды 22 сентября 1937 года, когда при загадочных обстоятельствах был похищен генерал Миллер. «Завтракали в чайном салоне, затем муж отвез в дом модных платьев „Каролина", заказала два платья стоимостью 2700 франков.» (Последние новости 6027: 1). Обнаруженную в дамской сумочке крупную сумму денег (7500 франков, 50 американских долларов и 50 фунтов) подозреваемая объясняет подарком «богатого поклонника» (Последние новости 6028: 1). Плевицкая, настоящее воплощение эмигрантского «гламура», чей образ ассоциировался более всего с миром славы, богатства, праздника, всеобщей любви, вдруг оказывается под следствием, а затем на скамье подсудимых.
Фотографы и репортеры ожидают скандальную знаменитость у Дворца правосудия. Увидев их, Плевицкая начинает «истерически кричать» и «заливаться слезами», пытаясь закрыть лицо руками (Последние новости 6027: 1). Журналисты следят за каждым шагом подследственной: как провела ночь, из какого ресторана доставили еду во время допроса, как выглядела, как держалась. Газеты сообщают, что Плевицкая находится в смятении чувств, выглядит усталой и неухоженной: «щеки без румян», «бледные губы без краски», «шляпа слегка сбилась на растрепанных, давно не знавших гребня волосах» (Последние новости 6034: 1). «Последние новости» связываются с первым мужем певицы балетмейстером Э. Плевицким, чтобы получить его комментарий (Последние новости 6032: 1).
Через год в декабре 1938 года в Париже начинается суд над певицей, обвиняемой в сотрудничестве с НКВД и участии в похищении генерала А.П. Кутепова и генерала Е.К. Миллера. «Зал суда переполнен. Перед входом под высокими каменными сводами Дворца правосудия толпятся любопытные за деревянной решеткой, терпеливо ждущие очереди. Свидетельская комната наполняется знакомыми лицами, русским говором, табачным дымом. Французские и иностранные журналисты, фотографы, художники спешат занять удобные места» (Последние новости 6462: 1). Интерес к процессу не ослабевает на протяжении всего хода судебного разбирательства. Наплыв публики необыкновенно велик. Первое появление Плевицкой вызывает бурю эмоций. «Вспыхивают лампы, щелкают фотографические аппараты. Быстро работают карандаши художников, спешащих зарисовать ее черты», — сообщает главная ежедневная газета русской эмиграции «Последние новости» (там же). Съемка длится пять минут. Журналисты фиксируют, как одета обвиняемая (черное шелковое платье, черные лайковые перчатки с белой траурной каймой, черные шелковые чулки, туфли из черной замши, короткая редкая вуаль, «котиковая шубка» переброшена через руку), как уложены ее волосы, отмечают легкий макияж, обращают внимание, что привыкшая выступать на сцене певица держится перед фотографами уверенно, с достоинством, «стоит прямо, высоко подняв голову» (там же). Плевицкая улыбается фотографам, «как старым знакомым», «равнодушным взором обводит зал» (Последние новости 6463: 1; Последние новости 6464: 1). На восьмой день суда Плевицкая «бледнее обычного; она зябнет в котиковой шубке, накинутой на плечи, не глядит на публику и, стиснув виски пальцами, опускается на скамью» (Последние новости 6470: 1). «Последние новости» помещают рисунок обвиняемой, сделанный в зале суда: усталая женщина с неубранными волосами слушает речь прокурора. И наконец, приговор: 20 лет каторги. Через два года Плевицкая скончается во французской тюрьме в Ренне. Как напишет впоследствии Дон-Аминадо, «удалую жизнь свою любимица, простоволосая и в арестантском халате, кончит в одиночной камере» (Аминадо 1954: 298).
Эмиграция не простит своей звезде крушения иллюзий. Плевицкая, олицетворявшая «красивую жизнь» a la russe, станет символом фальши и лжи «глянцевого» мира. Некогда преданные поклонники певицы будут называть ее «грязной чекистской стукачкой, «кооптированной сотрудницей ОГПУ», безжалостной участницей предательства» (Гуль 2001: II, 165). Владимир Набоков в рассказе «Помощник режиссера» с пренебрежением напишет о героине, прототипом которой послужила Плевицкая: «Когда теперь, в каком-нибудь русском семействе, заводят патефон и я слышу ее граммофонное контральто, я не без содрогания вспоминаю, как фальшиво она притворялась, что достигла высшего вокального экстаза, в последнем страстном вопле выставляя напоказ анатомию своего рта, причем ее вороные волосы красиво лежат волнами, скрещенные руки прижаты к нагрудной медальке на ленте, она принимает бешеные рукоплескания, и ее дородное, смугловатое тело не сгибается даже тогда, когда она кланяется, потому что умято в прочный серебристый атлас, в котором она кажется повелительницей снегов или почетной русалкой».
Любопытно, что в освещении шокирующих событий ареста и суда над культовой знаменитостью русской эмиграции были использованы все основные приемы, применяемые и популярной журналистикой XXI века при обзоре скандальных историй с участием «селебрити». Так, пресса с упоением смакует щекотливые подробности личной жизни звезды, раскрывшиеся в ходе следствия, дает комментарии любовников и бывших мужей, со всей тщательностью описывает внешний вид и поведение фигурантки, фиксирует нюансы гардероба с такой скрупулезностью, как будто речь идет о модном показе, а не о суде. Фотокамеры, неотступно следующие за знаменитостью, цинично ловят своим объективом самые неприглядные моменты страха, отчаяния, усталости, демонстрируя падение звезды с недосягаемых высот иллюзорного небосклона — из мира «глянца» в мир людей.
Мир «глянцевых» обложек и афиш, побуждающий отдыхать с комфортом и в роскоши в кругу изысканной публики и веселиться до утра с музыкой и танцами, представлял собой не более чем сконструированный притягательный образ, отретушированную действительность. В этой, другой, действительности обитали обольстительные и загадочные фигуры «звезд», привлекавшие фотографов и репортеров. Для большинства русских беженцев этот мир оставался недоступным. Эрих Мария Ремарк, рисуя утро возле знаменитого русского ночного кабаре, написал: «Из „Шехерезады" вышли кельнеры. Ночью они были кавказцами в длинных красных черкесках и высоких мягких сапогах. На рассвете это были просто усталые люди. Они шли домой в своем обычном платье, которое выглядело на них очень странно после ночного маскарада» (Ремарк 2009: 273). И все же для людей без отечества и будущего «глянцевая» действительность была порой больше, чем реальная жизнь. Лора Энгельштейн в работе «Ключи счастья: секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX-XX веков» отметила, что прелесть для широкой публики популярной, бульварной, культуры, поощряющей фантазии, мечты и желания, как раз и состояла в том, что бросала вызов устоявшимся классовым и иным различиям, в частности, открывая простым читателям доступ к развлечениям и удовольствиям, не достижимым в их повседневной жизни (Engelstein 1992: 359-369).
Русский «глянец» и «парижские моды»
«Надо ли доказывать, что и войны, и революции, и контрреволюции способны только видоизменить моду, но ни в какой мере не уничтожить. Эмиграция существует, жизнь продолжается, одеваться надо».
Дон-Аминадо. Au Bonheur des dames
Мода не только диктует, как одеваться и вести себя в обществе. С понятием моды неразрывно связаны представления о прекрасном, об идеале человека. Мода в «глянце» строится на культе звезд. Жиль Липовецкий утверждает, что звезда и есть самый модный «продукт», средоточие моды и обольщения (Липовецкий 2012: 246-247).
Как считает Элизабет Уилсон, мода на одежду «освещает самые драгоценные для общества верования и убеждения» (Уилсон 2012: 269). Пока в советской России конструировали новые модели одежды для нового, советского, человека, Европу и Америку охватила мода на «русское» в его старом, дореволюционном, понимании. Находясь под обаянием «русских сезонов» Дягилева и вдохновляясь драматическими событиями русской революции, ведущие парижские дома моды использовали русские мотивы и элементы стиля a la russe в своих коллекциях. В 1920-е годы в Париже открываются русские дома моды, среди которых — дом вышивки «Китмир», основанный в 1921 году великой княгиней Марией Павловной, дом моды «Ирфе», созданный князьями Ириной и Феликсом Юсуповыми в 1924 году, и др.
Мода на все «русское», как и любая мода вообще, оказалась быстротечна и практически сошла на нет уже в начале 1930-х годов, что, вероятно, было связано с падением интереса к русской эмиграции. Затянувшееся изгнание превратило русских из желанных гостей, восхищавших своим мужеством и завораживающей аристократичностью, а также пользовавшихся всеобщим сочувствием, в неприятную обузу, осложняющую и без того взрывоопасную обстановку в Европе. «Чемоданное» настроение беженцев, собиравшихся вот-вот возвращаться на родину, постепенно сменялось стремлением к ассимиляции. Русским эмигрантам не оставалось ничего другого как ориентироваться на европейскую и американскую моду, о последних тенденциях которой информировала русская пресса. Отмечая, что эмигрантское сообщество было «зациклено» на русской культуре, немецкая исследовательница Клаудиа Вайс называет моду (наряду с новостями спорта, киноафишей и отчасти театральной программой) в числе тех немногих тем, связанных с культурной и общественной жизнью стран, которые получают освещение на страницах русской печати за рубежом (Weiss 2000: 189-193).
Постоянная рубрика «Иллюстрированной России» «Парижские моды» позволяет русским читательницам быть в курсе модных новинок, комментируя и, если нужно, поясняя выбор парижанок в актуальном сезоне. Стоит заметить, что и первый советский модный журнал «Ателье», подчеркивая, что «ни в коем случае не следует руководствоваться образцами западной Европы, основанными на идеологии другого порядка» (Экстер 1923), тем не менее рекомендовал француженок в качестве эталона элегантности, умения «носить платье», создавать «парижский шик» (Евреинов 1923: 9). Помимо парижанок, представления русских женщин о моде формируют и американки. «Иллюстрированная Россия» публикует фотографии жен американских миллиардеров в театре (Иллюстрированная Россия 239: 21), изображения «холливудских» звезд в кино и в жизни. Традиционно выставкой новейших достижений дамской моды становятся парижские скачки, где, как уверяет русская пресса, «обычно можно увидеть то, что еще только будут носить парижанки» (Иллюстрированная Россия 190: 21). На скачки модные дома командируют своих «манекенов», которые позируют перед объективами репортеров. Такие фотографии регулярно печатаются в «Иллюстрированной России». В мартовском номере 1928 года в репортаже с открытия сезона на ипподроме можно увидеть, например, снимок считавшейся в те годы иконой стиля знаменитой русской красавицы леди Абди (урожденной Ии Ге) в широкополой шляпе с ниспадающими страусовыми перьями (Иллюстрированная Россия 147: 23).
Любопытной тенденцией, которую можно проследить по страницам популярной прессы, становится мода на животных, в особенности — экзотических. По замечанию Джулии Лонг, модные журналы с 1880 по 1925 год рекомендуют женщинам подбирать животных к своей одежде, тем самым делая их неотъемлемой частью стильного ансамбля (Long 2009: 113). В разделе «Моды по-американски» «Иллюстрированная Россия» сообщает о моде на львят, тигрят и леопардов, помещая фотографию дамы, облаченной с ног до головы в одежду леопардовой расцветки. При этом отмечается, что «очень модно иметь рядом маленького живого леопарда» (Иллюстрированная Россия 192: 15). На обложке другого номера журнала изображены сразу две представительницы русской эмиграции со своими «экзотическими друзьями» (Иллюстрированная Россия 239: Обложка I). Одна из них — внучка В.И. Немировича-Данченко и жена русского инженера, работающего во французском Судане, с 14-месячным львенком на руках. Другая — некая дама с медвежонком, вывезенным из колоний.
Наряду с модными советами для взрослых эмигрантская пресса учит модно одевать детей: «Изощренность современной моды, требующей, чтобы костюм детей составлял общий ансамбль с костюмом сопровождающей их элегантной мамаши, может показаться многим ненужной и не педагогичной. Отчасти, оно так и есть. Но нельзя не согласиться, что хороший, со вкусом, сделанный и хорошо сшитый костюм приучает ребенка с малых лет к аккуратности, развивает в нем вкус и неизбежно способствует умению держать себя в обществе. Все это — достоинства, которые весьма ценятся в наше время» (Иллюстрированная Россия 208: 19).
Не остаются в стороне от модных тенденций и мужчины. Журнал харбинской эмиграции «Рубеж» информирует о тонкостях мужского ансамбля, знание которых обязательно для тех, кто желает быть «дэнди с головы до ног», призывая брать пример с популярных американских киноактеров Франчота Тона, Гэри Купера и Фреда Макмюррея (Рубеж 432: 17). В разделе «Мужские моды» «Иллюстрированной России» демонстрируется, в частности, «в чем венчаются современные дэнди» (Иллюстрированная Россия 201: 21).
Шум и краски многолюдных столиц, сверкающие витрины магазинов, притягательные изображения актрис и «манекенов», призывающих приобретать последние модные новинки, дурманят и манят. Русские беженцы тешат себя иллюзией доступности мечты, достижимости модного идеала. Желание соответствовать модным «стандартам», диктуемым Парижем, формирует спрос в среде русской эмиграции на одежду и обувь модного покроя, модный облик, модный образ жизни, вовлекает русскую публику за рубежом в мировую модную индустрию.
Отделы объявлений русских газет и журналов пестрят предложениями частных портных, модных ателье, универсальных магазинов. Русские портные в Париже были востребованы среди вновь прибывших и еще плохо ориентирующихся в новой действительности эмигрантов. Так, например, «лучший русский мужской и дамский портной» (по заверениям в рекламном объявлении) Е. Готард завлекал своих соотечественников обещанием выполнить заказ «из наилучшего материала щегольского покроя и по минимальной цене» (Иллюстрированная Россия 191: Обложка II). Другой рекламодатель, М.М. Черный, предлагал пятипроцентную скидку на новое и подержанное мужское платье «от первоклассных портных» русским инвалидам, имея в виду многочисленную военную эмиграцию, остатки белой армии (Последние новости 3266: 7). При этом в объявлениях часто специально указывалось, что портной говорит по-русски (Последние новости 2885: 6). Ограниченные материальные возможности несколько сдерживали пыл русских модниц и модников. Не имея возможности приобретать новинки парижской моды, эмигранты с готовностью откликались на предложения купить «подержанное мужское платье лучших парижских портных», или забрать не востребованные «совершенно новые пальто и костюмы, шитые на заказ у лучших портных Парижа», переделать старую женскую шляпку по последнему фасону, обзавестись «малоношеными» моделями haute couture. Широкое распространение получает практика предоставления кредита на срок от полугода до года для пошива мужского и женского платья, приобретения меховых манто и т.д. Интересно, что и для русской эмиграции в Харбине ориентиром в отношении моды служил, в первую очередь, Париж. Доставляемые из Европы и Америки модные аксессуары пользовались большим спросом у русских беженцев. «Европейский магазин обуви» (Харбин) предлагал большой выбор американской и голландской обуви «новейших изящных фасонов», а также перчатки и чулки «лучших заграничных фабрик» (Рубеж 428: Обложка IV; Рубеж 434: Обложка IV). Универсальные магазины торгового дома «И.Я. Чурин и К°» (Харбин) прельщали русских покупателей элегантной одеждой и изящной обувью «последних фасонов Европы и Америки», модными тканями, «лучшей французской парфюмерией и косметикой» (Рубеж 430: Обложка II; Рубеж 434: Обложка II; Рубеж 531: Обложка III).
Клаудиа Вайс отмечает заинтересованность мелких и средних французских предприятий и частных предпринимателей (преимущественно ателье, модных домов и парикмахерских) в русских за рубежом как потенциальных клиентах, выразившуюся, в частности, в размещении в эмигрантской прессе рекламных объявлений одновременно на русском и французском языках (Weiss 2000: 221).
Вместе с тем мода не только распространяется на одежду и аксессуары, но охватывает почти все сферы жизни, постоянно создавая новые модные образы и идеалы, предлагая все новые, из раза в раз меняющиеся, образчики идеальной женственности и безупречной мужественности.
Постоянно меняется мода на женскую и мужскую красоту. Любопытно, что в 1929 году русская пресса широко пропагандирует новую «линию» женского силуэта. «Мода на тонкую женскую фигуру прошла», — констатируют «Последние новости», помещая в подтверждение этого заявления фотографию «герлс Кокрана», поглощающих молоко в перерывах между репетициями по настоянию антрепренера (Последние новости 2880: 3). «Последним новостям» вторит «Иллюстрированная Россия», знаменующая восклицанием «Толстушки, торжествуйте!» конец эпохи эфемерных линий и «женщин с фигурами вопросительных и восклицательных знаков» (Иллюстрированная Россия 220: 11). Идеальный тип мужской красоты также претерпевает многочисленные трансформации. Не последнюю роль в этом играет кинематограф, делая «современным Аполлоном» то «любовника с седеющими волосами и горькой складкой у углов рта», то «бизнесмена» — «человека воли», то юношу с голубыми глазами, белокурыми волосами, «неловкого, но физически страшно сильного» (Иллюстрированная Россия 233: 17).
Эмансипация меняет облик женщины. Женщины активно занимаются спортом, водят автомобиль, курят, коротко стригут волосы, получают считавшиеся ранее мужскими профессии (такие, как адвокат, авиатор, бармен и др.). Женский костюм упрощается. Тело обнажается. Появляется мода на солнечные ванны и легкий загар. Купальные костюмы становятся более открытыми и откровенными. Реагируя на эти изменения, эмигрантской прессе не остается ничего другого, как задаваться риторическими вопросами: «Что сказали бы гулявшие в парке 30 лет тому назад, увидев открытые ножки молодой барышни?», «Что подумала бы публика в ресторане, увидев закуривающую даму?» (Иллюстрированная Россия 202: 16).
В моду входит курение среди женщин. «В наш век вместе с короткой прической, нередко моноклем и многими другими мужскими атрибутами, папиросы вошли в обиход женщины», — говорится в опубликованном в «Иллюстрированной России» очерке А.И. Куприна «Женщина курит» (Куприн А.И. Женщина курит // Иллюстрированная
Россия 219: 11). Женщина с папиросой, сигарой и даже трубкой перестает быть чем-то экстравагантным. Фотография и кинематограф тиражируют кокетливые позы и грациозные жесты, которые должны сопровождать курение. Появляются неожиданные «остроумные новинки» — портативные пепельницы, которые помещаются в сумочке вместе с портсигаром (Иллюстрированная Россия 237: 23). «Иллюстрированная Россия» сообщает о проведении в Париже «конкурса курильщиц» с участием «артисток и модниц», приуроченный к 200-летию появления во Франции табака (Иллюстрированная Россия 290: 5).
Модные стандарты досуга и отдыха задают голливудские звезды. Под заголовками «Как развлекаются кинозвезды в часы отдыха в Холливуде» или «Как они проводят лето» помещаются фотографии кумиров вне съемочной площадки. На страницах русского журнала о «красивой жизни» популярная американская киноактриса Лейла Хайэмс изображена на пляже тихоокеанского побережья отдыхающей после модной в то время игры в мяч. Девушка в легкой тунике, открывающей ноги, и платке, из которого выбиваются кудри, сидит на песке в расслабленной непринужденной позе (Иллюстрированная Россия 220: 17). На других снимках актриса на летней лужайке с черепахой и белыми кроликами (Иллюстрированная Россия 202: 14). Светящиеся глаза и сияющая улыбка — непременные атрибуты настоящей звезды, превратившиеся со временем в визитную карточку голливудского глянца. Фотографии кинознаменитостей на отдыхе рождали миф о привлекательности образа жизни звезды и делали киноиндустрию притягательной для обывателей. Культ звезд кино рижский иллюстрированный журнал «Новая Нива» называет одним из проявлений «киномании», или «кинопсихоза», — «страшной эпидемии», охватившей общество. «Стремление стать киноактером присуще сейчас и вертлявой горничной, и юнцу, обслуживающему какую-либо контору в качестве рассыльного, и скучающей жене влиятельного чиновника, и гимназисту, начиная с I класса, и, наконец, молодому рабочему, тяготящемуся своим положением», — говорилось в статье журнала о «жертвах кино» (Новая Нива 24: 452-453). Желание походить на кумира или самому стать знаменитостью популярное издание объясняет тем, что жизнь актера представляется людям «сплошным удовольствием».
Символом эпохи торжества «кажущегося» над реальностью, закономерным явлением воспеваемого популярной прессой мира легкомысленных удовольствий и роскоши становятся новые женские профессии — «манекены» и «герлс». Отбор и обучение девушек осуществляется в специально создаваемых школах. Причем, как ни удивительно, русская пресса не считает эти занятия неприличными для русских барышень. Напротив, подчеркивается, что быть «манекеном» — это «тяжелый труд, для которого нужна привычка и выносливость», «опыт и профессиональный навык» (Иллюстрированная Россия 237: 12). Не менее достойным является и труд танцовщиц мюзик-холлов — «герлс», большинство которых «выходят из почтенных буржуазных семей» (Иллюстрированная Россия 241: 13).
Многие русские были заняты в модной отрасли. По информации парижской газеты «Возрождение» численность работавших в индустрии моды русских эмигрантов (преимущественно женщин) составляла в 1926 году около 3000 человек5, причем заработок успешных «манекенов» доходил порой до 2000 франков в месяц (для сравнения заработная плата рабочего на ферме — 150-350 франков в месяц) (Возрождение № 257). А.А. Васильев в работе «Красота в изгнании» отмечает, что русские девушки были востребованы во всех ведущих домах моды Парижа: «До прибытия русских во Францию манекенщицы не могли похвастаться такими аристократическими манерами, таким умением подать новый туалет и поговорить с клиенткой» (Васильев 2008: 223).
Среди русских «манекенов», прославившихся и за пределами эмигрантского мира, в числе первых стоит назвать дочь великого князя П.А. Романова Наталью Палей, которая сотрудничала с русскими домами моды в Париже, а затем стала лицом престижного французского модного дома Люсьена Лелонга. Внучка Александра II, пережившая убийство большинства членов своей семьи, была, по замечанию Роберта Мьюра, «одарена ошеломляющей красотой и своенравием аристократической породы» (Muir 2010). Фотографии, на которых утонченная русская красавица позирует в изысканных туалетах, регулярно появлялись на страницах Vogue. На снимке, сделанном ведущим фотографом французского Vogue Георгием Гойнингеном-Гюне для американского журнала Vanity Fair в апреле 1933 года, Наталья предстает в романтическом образе: задумчивая красавица в нежном воздушном платье и лентой в волосах в окружении цветов. Британский фотограф Сесиль Бетон изобразил русскую княжну в неожиданных художественных декорациях — на фоне будто бы старой металлической матрасной пружины (ок. 1935). Суровый взгляд, тень, скрывающая половину лица, довершают демонический образ модели. Наталье Палей были присущи все неотъемлемые черты настоящей «глянцевой» звезды. Она восхищала и покоряла публику своей элегантностью, грацией, утонченной благородной красотой и царской осанкой, необыкновенной женственностью. Ее снимки публиковались в самых модных европейских и американских журналах. Ей посвящали ароматы духов.
Ее приглашали сниматься во французском и голливудском кино, где она играла вместе с такими звездами кинематографа, как Жан Маре («Ястреб» (L'Epervier), 1933), Кэтрин Хепберн и Кэри Грант (Сильвия Скарлетт (Sylvia Scarlett), 1935) и др. Неменьший интерес вызывала и личная жизнь княжны. В числе ее поклонников были выдающиеся и легендарные мужчины своего времени (Эрих Мария Ремарк, Анту- ан де Сент-Экзюпери, Сальвадор Дали, Жан Кокто и др.), со многими из которых у нее случались романы.
Наталья Палей была не единственной русской, сотрудничавшей с ведущими французскими домами моды межвоенного периода, участвовавшей в модных показах и снимавшейся для обложек самых престижных европейских и американских глянцевых журналов. Людмилу Федосееву, известную как Люд, музу одного из самых прославленных фотографов в истории журнала Vogue Хорста П. Хорста, переманивали друг у друга Эльза Скиапарелли и Коко Шанель. Со страниц Vogue и Harper's не сходили фотографии другой русской дивы — леди Абди, зарекомендовавшей себя обладательницей безупречного вкуса и игравшей не последнюю роль в светской жизни Парижа 1920-1930-х годов. На одном из акварельных портретов авторства Сесиля Бетона, появившемся в мартовском Vogue 1933 года, леди Абди была изображена в гостиной своего дома на острове Сен-Луи в Париже. Русские «манекены» являлись не только воплощением эмигрантского «глянца», но и оказывали непосредственное влияние на формирование европейского и американского дискурса красоты и моды.
«Красивая жизнь» доступна далеко не всем. И тем соблазнительней она для тех, кто узнает о ней лишь из газет и журналов. Пресса и реклама русской эмиграции в 1920-1930-е года воссоздают «глянцевую» мечту a la russe. Представления русских изгнанников о «красивой жизни» формируют «селебрити», чьи образы активно эксплуатируются популярными иллюстрированными изданиями. С одной стороны, эти представления включают ряд традиционных свойств (красоту, стиль, роскошь, богатство, успех, праздность, безмятежные удовольствия) и оформляются под влиянием обольщения и соблазнов «глянцевой» эстетики западной культуры. Дон-Аминадо вспоминает, например, как на одном из вечеров у Надежды Тэффи, еще в самом начале парижской «ссылки», Алексей Толстой рассказывал о том, как он в течение двух часов стоял перед витриной известного магазина Рауля на бульваре Капуцинов и мысленно выбирал себе лакированные туфли (Аминадо 1954: 257). С другой стороны, понимание «красивой жизни» по-русски имеет стойкий национальный окрас и несет отпечаток социального статуса эмигранта. По наблюдению Клаудии Вайс, страницы русской прессы четко фиксируют несоответствие между реальностью эмигрантской повседневности и самовосприятием русских беженцев, определяемым не существующим положением вещей, а безвозвратно потерянным прошлым (Weiss 2000: 219). Жиль Липовецкий справедливо отмечает, что успех различных проявлений медийной культуры в «способности предложить потребителю мир новизны, развлечений, отдыха, забвения, мечты», удовлетворить главную потребность, лежащую в основе культурного потребления, — эскапизм, желание забыть о реальном мире, о скудости и монотонности повседневной жизни (Липовецкий 2012: 255-256). В попытке убежать от действительности, перечеркнуть прошлое и не думать о будущем русские без России рады обманываться и грезить, упиваться своей «глянцевой» иллюзией. Но мир иллюзии хрупок. И превозносимая публикой блистательная певица может оказаться советской шпионкой.
Литература
Аминадо 1954 — Аминадо Д. Поезд на третьем пути. Нью-Йорк, 1954. Васильев 2008 — Васильев А. Красота в изгнании: Королевы подиума. М., 2008.
Васильев 2011 — Васильев А. Царица парижских кабаре. М., 2011.
Возрождение № 257 — Возрождение. № 257. 14 февраля 1926.
Гандл 2011 — Гандл С. Гламур. М.: Новое литературное обозрение, 2011.
Гуль 2001 — Гуль Р. Я унес Россию. Апология эмиграции. М., 2001.
Для Вас 37 — Для Вас. № 37. 8 сентября 1934.
Евреинов 1923 — Евреинов Н. Облик парижанки 1923 г. // Ателье. № 1. 1923.
Жар-Птица 2 — Жар-Птица. № 2. 1 сентября 1921.
Иллюстрированная Россия 43 — Иллюстрированная Россия. № 10 (43). 6 марта 1926.
Иллюстрированная Россия 45 — Иллюстрированная Россия. № 12 (45). 20 марта 1926.
Иллюстрированная Россия 50 — Иллюстрированная Россия. № 17 (50). 24 апреля 1926.
Иллюстрированная Россия 78 — Иллюстрированная Россия. № 45 (78). 6 ноября 1926.
Иллюстрированная Россия 87 — Иллюстрированная Россия. № 2 (87). 8 января 1927.
Иллюстрированная Россия 92 — Иллюстрированная Россия. № 7 (92). 12 февраля 1927.
Иллюстрированная Россия 96 — Иллюстрированная Россия. № 11 (96). 12 марта 1927.
Иллюстрированная Россия 98 — Иллюстрированная Россия. № 13 (98). 26 марта 1927.
Иллюстрированная Россия 147 — Иллюстрированная Россия. № 10 (147). 3 марта 1928.
Иллюстрированная Россия 190 — Иллюстрированная Россия. № 1 (190). 1 января 1929.
Иллюстрированная Россия 191 — Иллюстрированная Россия. № 2 (191). 5 января 1929.
Иллюстрированная Россия 192 — Иллюстрированная Россия. № 3 (192). 12 января 1929.
Иллюстрированная Россия 198 — Иллюстрированная Россия. № 9 (198). 23 февраля 1929.
Иллюстрированная Россия 199 — Иллюстрированная Россия. № 10 (199). 1 марта 1929.
Иллюстрированная Россия 201 — Иллюстрированная Россия. № 12 (201). 16 марта 1929.
Иллюстрированная Россия 202 — Иллюстрированная Россия. № 13 (202). 23 марта 1929.
Иллюстрированная Россия 208 — Иллюстрированная Россия. № 19 (208). 3 мая 1929.
Иллюстрированная Россия 216 — Иллюстрированная Россия. № 27 (216). 29 июня 1929.
Иллюстрированная Россия 217 — Иллюстрированная Россия. № 28 (217). 6 июля 1929.
Иллюстрированная Россия 218 — Иллюстрированная Россия. № 29 (218). 13 июля 1929.
Иллюстрированная Россия 219 — Иллюстрированная Россия. № 30 (219). 20 июля 1929.
Иллюстрированная Россия 220 — Иллюстрированная Россия. № 31 (220). 27 июля 1929.
Иллюстрированная Россия 230 — Иллюстрированная Россия. № 41 (230). 5 октября 1929.
Иллюстрированная Россия 232 — Иллюстрированная Россия. № 43 (232). 19 октября 1929.
Иллюстрированная Россия 233 — Иллюстрированная Россия. № 44 (233). 26 октября 1929.
Иллюстрированная Россия 234 — Иллюстрированная Россия. № 45 (234). 2 ноября 1929.
Иллюстрированная Россия 237 — Иллюстрированная Россия. № 48 (237). 23 ноября 1929.
Иллюстрированная Россия 239 — Иллюстрированная Россия. № 50 (239). 7 декабря 1929.
Иллюстрированная Россия 240 — Иллюстрированная Россия. № 51 (240). 14 декабря 1929.
Иллюстрированная Россия 241 — Иллюстрированная Россия. № 52 (241). 21 декабря 1929.
Иллюстрированная Россия 264 — Иллюстрированная Россия. № 23 (264). 31 мая 1930.
Иллюстрированная Россия 290 — Иллюстрированная Россия. № 49 (290). 29 ноября 1930.
Иллюстрированная Россия 299 — Иллюстрированная Россия. № 6 (299). 31 января 1931.
Иллюстрированная Россия 518 — Иллюстрированная Россия. № 16 (518). 13 апреля 1935.
Иллюстрированная Россия 522 — Иллюстрированная Россия. № 20 (522). 11 мая 1935.
Иллюстрированная Россия 538 — Иллюстрированная Россия. № 36 (538). 31 августа 1935.
Липовецкий 2012 — Липовецкий Ж. Империя эфемерного. Мода и ее судьба в современном обществе. М.: Новое литературное обозрение, 2012.
Новая Нива 24 — Новая Нива. № 24. 30 июня 1927.
Последние новости 2874 — Последние новости. № 2874. 9 февраля 1929.
Последние новости 2878 — Последние новости. № 2878. 7 февраля 1929.
Последние новости 2880 — Последние новости. № 2880. 9 февраля 1929.
Последние новости 2883 — Последние новости. № 2883. 12 февраля 1929.
Последние новости 2885 — Последние новости. № 2885. 14 февраля 1929.
Последние новости 3266 — Последние новости. № 3266. 2 марта 1930.
Последние новости 5802 — Последние новости. № 5802. 11 февраля 1937.
Последние новости 5939 — Последние новости. № 5939. 29 июня 1937.
Последние новости 6026 — Последние новости. № 6026. 24 сентября 1937.
Последние новости 6027 — Последние новости. № 6027. 25 сентября 1937.
Последние новости 6028 — Последние новости. № 6028. 26 сентября 1937.
Последние новости 6032 — Последние новости. № 6032. 30 сентября 1937.
Последние новости 6034 — Последние новости. № 6034. 2 октября 1937.
Последние новости 6462 — Последние новости. № 6462. 6 декабря 1938.
Последние новости 6463 — Последние новости. № 6463. 7 декабря 1938.
Последние новости 6464 — Последние новости. № 6464. 8 декабря 1938.
Последние новости 6470 — Последние новости. № 6470. 14 декабря 1938.
Ремарк 2009 — Ремарк Э.М. Триумфальная арка. М., 2009.
Рубеж 428 — Рубеж. № 15 (428). 4 апреля 1936.
Рубеж 430 — Рубеж. № 17 (430). 18 апреля 1936.
Рубеж 432 — Рубеж. № 19 (432). 2 мая 1936.
Рубеж 434 — Рубеж. № 21 (434). 16 мая 1936.
Рубеж 531 — Рубеж. № 14 (531). 2 апреля 1938.
Столица и усадьба 1913 — Столица и усадьба. № 1. 15 декабря 1913.
Театр и жизнь 1929 — Театр и жизнь. № 8. 1 апреля 1929.
Тэффи 1920 — Тэффи Н.А. Ке фер? // Последние новости. № 1. 27 апреля 1920.
Уилсон 2012 — Уилсон Э. Облаченные в мечты: мода и современность. М.: Новое литературное обозрение, 2012.
Экстер 1923 — Экстер А. В конструктивной одежде // Ателье. № 1. 1923.
Bourdieu 1979 — Bourdieu P. La distinction. Chapitre 3. L'habitus et l'espace des styles de vie. Paris, 1979.
Engelstein 1992 — Engelstein L. The Keys to Happiness: Sex and Search for Modernity in Fin-de-Siecle Russia, Cornell University Press. Ithaca; London, 1992.
Long 2009 — Long J. Portable Pets: Live and Apparently Live Animals in Fashion, 1880-1925, in: Costume. Vol. 43. 2009.
Muir 2010 — Muir R. Vogue's earliest celebrity models // Financial Times Magazine,www.ft.com. September 24, 2010.
Raeff 1990 — Raeff M. Russia Abroad. A Cultural History of the Russian
Emigration, 1919-1939. N.Y.; Oxford, 1990.
Weiss 2000 — Weiss C. Das Russland zwischen den Zeilen: Die russische
Emigrantenpresse im Frankreich der 1920er Jahre und ihre Bedeutung fur
die Genese der „Zarubeznaja Rossija". Munchen; Hamburg, 2000.
Примечания
1. С сентября 1914 г. город был переименован в Петроград.
2. «Иллюстрированная Россия» (Париж), «Последние новости» (Париж), «Возрождение» (Париж), «Иллюстрированная жизнь» (Париж), «Жар-Птица» (Берлин, Париж), «Наш мир» (иллюстрированное приложение газеты «Руль», Берлин), «Рубеж» (Харбин), «Для Вас» (Рига), «Новая Нива» (Рига, Париж) и др.
3. Невозможно обойти вниманием один из сюжетов «Иллюстрированной России» 1929 г., появившийся на волне популярности темы конкурса красоты. На обложке мартовского выпуска была изображена почти обнаженная чернокожая девушка (Фуля из Гвинеи, двенадцати с половиной лет), якобы избранная «Мисс Африки». Внутри был помещен большой журналистский материал о выборах первой красавицы «черного континента», которая должна будет принять участие в состязании за звание «Мисс Вселенной». Репортаж «дагомейского корреспондента» русского журнала был иллюстрирован фотографиями с конкурса и портретами всех кандидаток. В конце сообщалось, что, по полученной в последний момент радиограмме, «Мисс Африки» в сопровождении своей матери, тетки и штата слуг-негров села на пароход, отправляющийся в Бордо. Прибытие ее в Париж ожидается 1 апреля. В следующем же номере «Иллюстрированной России» редакция как ни в чем не бывало сообщила, что выборы «Мисс Африки», а также ее предполагаемый приезд в Париж были не более чем первоапрельской шуткой (хотя фотографии девушек из различных частей Африки действительно были сделаны и доставлены корреспондентом эмигрантского издания). Шутка, вполне уместная в русском «глянце» 1929 г., вряд ли показалась бы смешной политкорректной общественности XXI в.
4. Куприн А.И. Хроника событий глазами белого офицера, писателя, журналиста. 1919-1934 (Н.В. Плевицкая. 7 января 1925 года). М., 2006. С. 403.
5. Среди них — вышивальщицы, портнихи, «манекены» и т.д.