Мои души (характеры) представляют собой конгломераты прошлых культурных стадий и современных отрывков из книг и газет, разъятых на части людей, лоскутов праздничных нарядов, теперь превратившихся в тряпье, точно так же, как и сама душа сшита из разных кусочков.
Август Стриндберг. Предисловие к пьесе «Фрекен Жюли» (1888)¹

В письме из Берлина 8 июня 1904 года Антон Чехов, рассказывая своей сестре Марии о немецкой женской моде, упомянул среди прочего о загадочных «егерских фуфайках»: «В Берлине немножко холодно, но хорошо. Самое нехорошее здесь, резко бросающееся в глаза — это костюмы местных дам. Страшная безвкусица, нигде не одеваются так мерзко, с совершенным отсутствием вкуса. <...> Зато здесь, в Берли­не, живут очень удобно, едят вкусно, берут за все недорого. Ноги у меня уже не болят, ем превосходно, сплю хорошо, катаюсь по Берлину; только вот беда: одышка. Сегодня купил себе летний костюм, егерских фуфаек и проч. и проч. Гораздо дешевле, чем в Москве»².

Кроме язвительного замечания о моде и жалоб на проблемы с ды­ханием, осложняющие процесс существования в целом и мешающие полноценному ольфакторному восприятию, Чехов в письме упоминает о человеке и созданной им вещи, в настоящее время преданных почти полному забвению. Речь идет о Густаве Йегере (1832-1917). Йегер был эксцентричным немецким зоологом. Он занимался изучением проблем наследственности, теорией ольфакторного восприятия и моделирова­нием гигиеничной «здоровой» одежды. Если Август Стриндберг сшивал свои души из обрывков тряпья, Йегер связывал ее с ароматами. В ко­нечном итоге, однако, он, будучи врачом-гомеопатом, реформатором и специалистом в области здравоохранения и гигиены, занялся вопро­сами текстиля. Йегер пропагандировал использование животного во­локна, шерсти, в качестве исключительного материала, подходящего для создания одежды. Желая быть уверенным в том, что мир и в самом деле сможет насладиться плодами его вестиментарного прозрения, Йе­гер разработал собственную модель одежды — «Нормальная одежда Йегера», заслужившую также, благодаря специфическому покрою, несколько ироничное название «униформа от Йегера».

Работы Йегера, опубликованные в течение первого периода его дея­тельности, были посвящены проблемам зоологии и биологии: «Дарви­нистская теория и ее отношение к морали и религии» (Die Darwinsche Theorie und ihre Stellung zu Moral und Religion, 1869), «Пособие по зоо­логии» (Lehrbuch der allgemeinen Zoologie, 1871-1878), «Европейские жесткокрылые» (Naturgeschichte der Kafer Europas (в соавторстве с Кар­лом Густавом Кальвером), 1893) авторитетное руководство по энтомоло­гии, а также многочисленные эссе и трактаты на самые разнообразные темы. Его magnum opus, произведением всей его жизни, стала интри­гующая, отчасти безумная работа «Открытие души» (Entdeckung der Seele), впервые опубликованная в 1878 году. Эта книга, в определенном смысле, обозначила переход ко второму, новому этапу деятельности Йегера, связанному с гигиеной, реформой системы здравоохранения и моделированием одежды. Созданная Йегером философия костюма нашла целостное отражение в книге «Нормальная одежда как способ охраны здоровья» (Die Normalkleidung als Gesundheitsschutz. Gesammelte Aufsatze aus dem "Neuen DeutschenFamilienblatt"). Впоследствии появились исправленные и дополненные издания³.

Будучи зоологом, жившим и работавшим во второй половине XIX века, Йегер сохранил глубинную связь с универсальным и еще не столь строго специализированным миром Naturforscher. Он свобод­но использовал характерную для эпохи размытость дисциплинарных границ, предшествовавшую современному четкому делению научных специальностей и академических научных областей. Один из первых приверженцев дарвиновской теории, Йегер задумался о возможности соединить изучение проблем наследственности с поисками ответа на основополагающий вопрос человеческого бытия — что такое челове­ческая душа и какова ее материальная основа (вера в существование которой в то время еще была широко распространена). Точкой пере­сечения этих двух сфер Йегер считал чувство обоняния.

Поскольку его основные интересы были связаны с исследованием дыхания и телесных эманаций, он, в конечном итоге, занялся модели­рованием одежды, способствующей сохранению здоровья посредством регуляции газообмена тела с окружающей средой. Именно эта деятель­ность в пространстве вестиментарной культуры, в большей степени, нежели научная карьера, сделала Йегера состоятельным человеком, а плоды его вылазки в мир моды, если так можно выразиться, сохрани­лись по сей день в виде британского модного дома Jaeger⁴.

В настоящей статье исследуется связь смелых ольфакторных тео­рий, разработанных Йегером в рамках зарождающейся генетики, с его размышлениями о запахе, дыхании и одежде. Краткий историко- биографический очерк и анализ основных научно-философских пред­ставлений ученого, легших в основу его вестиментарных гигиенических проектов, свидетельствуют о единстве его начинаний. Деятельность Йегера была связана с такими понятиями, как фильтрация, проводимость, проницаемость, дух и, в конечном счете, лиминальность, — то есть с концептами, в равной степени актуальными для изучения проблем наследственности, обоняния — и моды. В современном межкультурном контексте, в связи с развитием в Германии нового экологического мыш­ления, разработки Йегера вновь обретают популярность, главным об­разом благодаря связи его концепций с гомеопатией и альтернативной медициной. Единственное подробное исследование жизни и деятель­ности Йегера на сегодняшний день — это работа Генриха Вайнрайха⁵. Еще один, более краткий и ироничный очерк о развитии «йегеризма» в Англии и о его влиянии на местную интеллигенцию принадлежит Джону Уейзерту⁶; сарториальным идеям и достижениям Йегера уде­ляется большое внимание в исследовании костюма, тела и моды, про­веденном Институтом фольклора им. Людвига Уланда в университете Тюбингена. В большинстве других стран, где когда-то идеи Йегера и созданная им одежда были хорошо известны, широкая публика прак­тически ничего о нем не знает.

Родившись в доме протестантского священника, этом оазисе немец­кого интеллектуализма и образования, Йегер, однако, довольно быстро отказался от теологических штудий и избрал для себя светскую карье­ру. Всерьез увлекшись зоологией, он изучал медицину и хирургию в университете Тюбингена, поскольку сомневался, что академическая научная карьера сможет обеспечить ему надежный доход. Он сдал эк­замены в 1856 году, переехал в Вену и поступил вольнослушателем в медицинскую школу, зарабатывая на жизнь частными уроками; его ис­следования, посвященные изучению птиц, послужили основой работы, которую он отправил в Тюбинген, чтобы получить медицинскую сте­пень заочно. В 1859 году в Вене он получил должность приват-доцента и начал читать лекции по сравнительной анатомии и другим темам, связанным с морфологией. Увлеченный вопросами происхождения, вариативности и мутации видов и другими научными проблемами, связанными с наследственностью и созреванием плода, Йегер стал од­ним из первых сторонников новаторской в то время теории Дарвина⁷. Стремясь иметь больше свободы для проведения исследований и об­ладая предпринимательской жилкой, он принял участие в проекте по основанию аквариума (тогда эта идея была новацией) и первого зоопар­ка в венском Пратере. В 1866 году проект потерпел финансовый крах, и Йегер вернулся в Вюртемберг. Без сдачи второго государственного экзамена он не мог заниматься врачебной практикой. Поэтому основ­ной сферой его деятельности стала наука.

Преподавая некоторое время в Академии лесного хозяйства в Хо- энхайме, он получил звание профессора, однако у него было мало пу­бликаций, а его карьера выглядела слишком необычно для того, чтобы рассчитывать на получение академической должности «полного про­фессора». Таким образом, в течение более десяти лет он продолжал работать в школьной системе Вюртемберга, преподавая антропологию и зоологию. Йегер был женат, и у него была большая семья, члены ко­торой часто служили ему объектами исследований. Его первая жена умерла в 1907 году, и спустя полгода он женился второй раз — на сво­ей секретарше, которая была моложе его на 44 года⁸.

Середина XIX века представляла собой эпоху великого научного и политического брожения в Германии, и Йегер активно участвовал в дискуссиях, которые велись как в академических научных, так и в культурных и политических кругах; особенно это касалось движения, направленного на реформирование образа жизни, обновление пред­ставлений о телесной культуре, гигиене и медицине. Некоторое время Йегер сотрудничал с научным журналом Kosmos, а в 1881 году стал выпускать собственное издание Prof. Dr. G. Jager's Monatsblatt. Organ fur Gesundheitspflege und Lebenslehrein, чтобы иметь возможность беспрепятственно знакомить публику со своими взглядами на здоро­вье, гигиену и моду; кроме того, он публиковал статьи в ведущих по­пулярных журналах.

Для того чтобы понять, почему Йегер так увлекся гигиеной, здраво­охранением и модой, необходимо взглянуть на процесс развития его основополагающих теорий и их тесную связь с проблемами ольфактор- ного восприятия. Фактически истоком идей Йегера является попытка решения биологической загадки, которую составляла наследственность на протяжении всей второй половины XIX века. Теория Дарвина по­зволяла объяснить процесс эволюции видов, но не индивидуального гене­тического наследования. Филогенетический и онтогенетический меха­низмы наследственной передачи были по-прежнему непонятны. Идеи Менделя, обнародованные в 1866 году, оставались неизвестны широко­му кругу читателей до начала следующего столетия, и биологи и нату­ралисты, принадлежавшие к поколению Дарвина и Йегера, оставались в неведении относительно клеточной природы наследственности. Что же касается существования генов и хромосом, то о них ничего не знал даже сам Мендель. Только в начале XX века, после появления работ Саттона и Бовери, хромосомная теория наследственности была разра­ботана и принята в научном мире. До этого биология наследственности и вопросы передачи генетической информации от родителей к потом­ству служили объектом отвлеченного теоретизирования.

Йегер был страстным участником этих дискуссий — и азартным генератором идей. В основе его собственной концепции лежала гипо­теза о биогенной функции двух чувств — обоняния и вкусовых ощущений; он предположил, что именно эти чувства и обусловливающие их функционирование вещества играют ключевую роль в передаче на­следуемых характеристик. Теория, которая со временем становилась все более сложной и генерализованной, позволила Йегеру соединить изучение наследственности с размышлениями о жизни в целом и, в ко­нечном итоге, предложить ответ на вопрос: «Что есть душа?» Об этом, впрочем, мы поговорим немного позднее.

Йегер, как ему это часто свойственно, опирается на элементарные повседневные наблюдения и факты: в частности, он отмечает принци­пиально материальную природу запахов тела — фактически запахов плоти. Каждый вид животных (включая человека) наделен характер­ным запахом: коза не пахнет так, как свинья, а свинья — как коро­ва, и т.д. То же самое можно сказать и о вкусе мяса этих животных — о чем люди хорошо знают, поскольку употребляют его в пищу. Запах и вкус — элементы сущности живого существа. Характерные для опре­деленных видов запахи пропитывают мясо и мех животных, их перья и шкуры. Таким образом, выясняется, что запах являет собой сущностную репрезентацию уникальности вида. В то же время трансгрессивная мо­лекулярная природа запаха объясняет, каким образом генетический материал проникает в другую биологическую материю, именуемую пластиды или геммулы (термин, предложенный самим Дарвином) или зародышевой плазмой (это название предложил Август Вейсман, совре­менник Йегера) и участвующую в процессе оплодотворения и созре­вания плода. В конечном итоге термин Вейсмана получил достаточно широкое распространение — как и теория, согласно которой зароды­шевая протоплазма сохраняет свои специфические свойства из поко­ления в поколение, делясь каждый раз в процессе воспроизводства на онтогенетическую составляющую (являющуюся основой личности) и филогенетическую часть (основу формирования репродуктивного ма­териала зрелого потомства). Йегер постулировал, что, по его терми­нологии, вкусогенные и одоригенные субстанции являются ключевы­ми компонентами протоплазмы животного и участвуют в описанных процессах, поскольку представляют собой основные маркеры видовой спецификации. Йегер признавал, однако (Jaeger 1884: 9), что еще не ясно, каким образом они продуцируют морфогенетический эффект, то есть как (химически и биологически) они порождают характерный вкус, запах и прочие физические характеристики вида. При этом он, однако, настаивал, что именно упомянутые вкусогенные и одоригенные субстанции обусловливают характерный для животного выбор продук­тов питания, а также специфику межполовых отношений и другие ба­зовые аспекты жизнедеятельности. Большая часть этих теоретических рассуждений была направлена на конструирование основных моделей порождения ольфакторной гармонии или дисгармонии в рамках про­цесса, обусловливающего поведение, а также пищевую и сексуальную совместимость представителей одного или разных видов.

Будучи в большей степени спекулятивными, чем строго научными, созданные Йегером теории передачи генетического материала не ка­зались (по крайней мере поначалу) в той степени надуманными, в ка­кой они представляются таковыми сегодня. Йегер обратил внимание на действительно парадоксальные свойства ольфакторного восприятия. Будучи, с одной стороны, эссенциалистским, связанным с телесностью и непосредственной видовой спецификацией жизненного процесса, оно, с другой стороны, репрезентировало трансгрессивный и (в то время) необъяснимый принцип функционирования. Иными словами, процесс ольфакторного восприятия был во многом непонятен, благодаря чему Йегер мог позволить себе достаточно свободно обращаться с фактами. Он бесконечно расширял перечень жизненно важных элементов, моде­лируя объяснительные конструкции, спекулятивные и аподиктические одновременно, опираясь на непосредственные наблюдения и частные случаи и выстраивая аналогии.

Его все усложняющиеся теоретические конструкции представля­ли собой спекуляции, основанные не на проверенных научных фак­тах и регулярных наблюдениях, а на отдельных примерах, народных верованиях, экстраполяциях. Йегер расширительно трактовал выво­ды, полученные в результате изучения отдельных видов, как универ­сальные законы. Он во многом полагался на метод самонаблюдения, весьма далекий от современного объективного и контролируемого двойного слепого метода исследования. Кроме того, трактуя язык как сокровищницу единых для социума исторических знаний, он часто ис­пользовал немецкие лингвистические конструкции в качестве доказа- ельства значимости роли обоняния в человеческом взаимодействии. >начительную часть широкого спектра эмоциональных реакций — :трах, радость, похоть, беспокойство, отвращение, гнев и т.д., — их зарождение и восприятие, Йегер трактовал как результат действия Dufstoffe (пахучих веществ), которые имеют тенденцию проявляться в противоположных «ароматических оттенках» — таких, например, как Lust- and-Unluststoffe (единство удовольствия и отвращения). Огляды­ваясь назад, можно сказать, что его концепция кожных «антропинов» (так Йегер именовал специфические ольфакторные соединения) на­поминает современные представления о феромонах, однако эта гипо­теза надолго опередила химические знания своего времени, не говоря уже о том, что созданная Йегером теория имела слишком широкий характер. Согласно его гипотезе, мозг вырабатывает и выбрасывает в кровь Angststoffe (химические соединения страха) и Freudenstoffe (хи­мические соединения радости, удовольствия), причем первые более за­метны, чем вторые; приведем всего один пример: «тюрьмы, залы суда, больничные палаты, кабинеты учителей-тиранов и т.д. пропитаны не­истребимым неприятным запахом, даже в тех случаях, когда помеще­ния регулярно и тщательно убираются» (Jaeger 1884: 174). «Химиче­ские соединения удовольствия знакомы нам гораздо меньше, поскольку они не столь ярко выражены и хуже воспринимаются обонянием; то же самое можно сказать и о многих приятных ароматах: именно по­этому и говорят: „хороший запах — это отсутствие запаха"», (Ibid.: 174) (курсив оригинала).

В итоге представляется, что почти все физиологические процессы, описанные в книге «Проявление духовного» (Die Entdeckung der Seele), соотносимы с той или иной формой ольфакторного восприятия, с за­пахами, ощущаемыми или производимыми организмом. Несомнен­но, Йегера всерьез занимали во многом внематериальные механизмы функционирования ольфакторной трансмиссии. Согласно его интер­претации, запахи полностью пропитывают тело, выступая в качестве его безошибочного химического идентификационного маркера — и в этом смысле они являются воплощением подлинного человеческого духа. Спорный с самого начала, этот терминологический выбор, однако, органично вписывался в контекст происходивших в то время в науке глобальных тектонических процессов, в результате которых психология как составляющая философии начала превращаться в physiologische Psychologie — науку о неврологических феноменах, давшую начало современной нейробиологии⁹. Краткий обзор ольфакторной генети­ческой теории Йегера можно найти в 34-й главе книги «Проявление духовного», которая называется «Об аффектах». Это текст лекции, те­мой которой является исчерпывающий характер ольфакторных науч­ных знаний, представленных в виде общей эпистемологии на основе экспериментальной статистики¹⁰. Сама лекция, впрочем, была прерва­на и завершилась раньше времени, поскольку аудитория возмутилась и не пожелала вдаваться в подробности теоретических конструкций, описывающих процесс дефекации лектора.

Таким образом, несмотря на абсолютную уверенность автора в том, что ему удалось найти ключ к множеству загадок наследственности и ответить на вопросы, которые ставила перед учеными зарождающаяся неврология (включая такие ее составляющие, как бихевиоризм, пси­хология и область, которую сегодня мы называем нейробиологией), а также решить почти все остальные проблемы, связанные с биологией человека, Йегер все больше превращался в маргинала среди предста­вителей научного сообщества. Вместе с тем благодаря своей практич­ности и предпринимательским способностям он приобрел сторонни­ков в различных, более широких областях деятельности — таких, как зарождающаяся альтернативная медицина, целительские практики и реформаторское движение, частью которого и стали его идеи в области моды. Эти последние испытали на себе глубокое влияние созданной Йе- гером оригинальной ольфакторной теории духа. Таким образом, лек­ция 1879 года явилась своеобразным маркером, обозначившим переход Йегера от академической научной деятельности к практической реа­лизации идей, для чего больше подходили не столь жестко дифферен­цированные области: приобретающая популярность альтернативная медицина, гигиена, здравоохранение и реформа костюма. Его увлече­ние вопросами текстиля и одежды стало основой бизнеса.

Вместе с тем Йегеру следует отдать должное как ученому, впервые предложившему, пусть и в излишне широкой трактовке, концепцию феромонов; помимо этого, его можно назвать и одним из первых сексо­логов — поскольку он обозначил специфическую связь между ольфак- торной сферой и сексуальностью. В этом отношении примечательна 15-я глава книги «Проявление духовного», озаглавленная «Сексуаль­ные эмоции», тематика которой — особенно в тесной связи с проблемой ольфакторного восприятия — сближала Йегера с его младшими кол­легами и первыми сексологами, Хэвлоком Эллисом (1859-1939) и Ива­ном Блохом (1872-1922). Особый интерес в этом отношении представ­ляет работа последнего — берлинского дерматолога, писавшего о связи ольфакторной и сексуальной сфер в книге Die sexuelle Osphresiologie (1907) (английское издание носило название Odoratus sexualis).

Прежде чем переходить к описанию связи созданной Йегером дыхательно-ольфакторной теории (человеческого) метаболизма и дея­тельности ученого в мире моды, взглянем на занимавший его процесс производства и обмена ольфакторными химическими соединениями с точки зрения парфюмерии. Йегер не распространялся о коммерческих ароматах, то есть собственно о парфюмерии, концентрируясь, как уже говорилось, на феромонно-биологических разновидностях химических веществ, переносимых по воздуху. В целом и в ольфакторном, и в феромонном аспектах позиция Йегера строго материалистична, функцио­нальна и конкретна. Его деятельность не имеет ничего общего с эстети­ческой эссеистикой, творчеством или культурным конструированием. Взгляды Йегера принципиально противоречат современному понима­нию моды и косметики/парфюмерии как осознанной эстетической практики украшения тела.

Кажется, что лишь неохотно и лишь под социально-нравственным углом зрения Йегер признает возможность использования парфюме­рии в эротическом контексте. Отмечая, что «любовь слепа», он наста­ивает на том, что она наделена «чутким обонянием». Как Йегер уже утверждал ранее, телесные эманации партнеров, составляющих гармо­ничную пару, должны быть взаимно согласованы и обнаруживать «из­бирательное химическое сродство» (Jaeger 1884: 30). В этой констелля­ции парфюмерия и косметика могут играть двоякую роль: «Во-первых, большинство приятных ароматов действуют одинаково — в том числе возбуждают половую сферу; во-вторых, эти «чужие» запахи маскируют запахи естественные, индивидуальные. Таким образом можно сильно увеличивать эротический эффект, который есть в женской сущности. В совокупности больше всего косметики приобретается на нужды venus vulgivaga соответствующими женщинами; за ними следуют нацеленные на брак девочки и кокетливые взрослые женщины, в то время как благочестивые замужние дамы брезгуют и пренебрегают косметическими принадлежностями — и абсолютно правильно делают» (Jaeger 1884: 31)¹¹.

Несмотря на ведущую роль, отведенную обонянию в сконструиро­ванной Йегером биологической вселенной, оно всегда трактуется стро­го биологически, физиологически и функционально. Наряду с приве­денной выше репликой в работах Йегера встречается лишь еще одно высказывание по поводу парфюмерии, и оно носит критический харак­тер: следуя руссоистскому представлению о разлагающем воздействии цивилизации на «естественного человека», Йегер сокрушается об ис­кажении и обмане восприятия — влиянии, которое парфюмерия ока­зывает на людей, обитающих в современной (городской) среде. «Куль­тура делает нас испорченными и лживыми. <.. .> С культурой пришла привычка пользоваться духами, чтобы скрыть все те запахи, которые делают нас непристойными, и таким образом обоняние. сбивается с толку» (Jaeger 1884: 367-368)¹².

Основным объектом интересов Йегера, однако, служит одежда. Он трактует ее как последний биологический телесный слой, граничащий с внешним миром, — что совсем не похоже на устоявшееся в моде пред­ставление о костюме как первом слое культуры, соприкасающемся с телом снаружи. Мода направлена вовне, одежда Йегера — внутрь, ее задача — обеспечить оптимальное осуществление органических функ­ций, а не произвести максимальный эстетический эффект. Итак, по­говорим о костюме.

На первый взгляд, ничто с необходимостью не связывает идею души, воплощенной в свойственных тому или иному биологическому виду запахах, с одеждой. Тем не менее понимание Йегером запаха/запахов как неотъемлемой составляющей обмена телесными субстанциями, газового взаимодействия с окружающей средой, происходящего всю человеческую жизнь, начиная с зачатия и продолжаясь в процессе жизни взрослого индивидуума, послужило основой и его концепции одежды. В интерпретации Йегера костюм служил для тела одновре­менно и защитным слоем, и проницаемой мембраной, пропускающей воздух и запахи. После многочисленных самонаблюдений и экспери­ментов над самим собой Йегер пришел к выводу, что для оптималь­ного функционирования такая мембрана должна производиться ис­ключительно из животных волокон. Предназначенная для поддержки физиологических процессов на протяжении всей человеческой жизни, одежда прежде всего должна была отличаться прочностью и не имела ничего общего с модой. В сущности, сама идея моды, то есть желание сконструировать внешнюю оболочку для тела на основе произвольных эстетических принципов, не имеющих никакого отношения к телесной органике, составляет полную противоположность созданной Йегером концепции одежды.

Изобретение Jageruniform (Jaeger 1884: 293), как несколько ирониче­ски именовало новый костюм окружение Йегера, не положило нача­ло модной империи, однако превратило ученого в успешного бизнес­мена. Важнейшей составляющей его вестиментарного проекта стала просветительская и консультационная деятельность; его работа с ко­стюмами и текстилем была направлена на улучшение здоровья и ка­чества жизни потребителей одежды и сторонников захватившего Гер­манию реформаторского движения¹³. Среди его адептов были такие знаменитости, как Оскар Уайльд, который пропагандировал учение Йегера, и Дж.Б. Шоу, который носил созданную им одежду¹⁴. К числу почитателей Йегера относился и Чехов, о чем свидетельствуют пись­ма последнего; впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку речь идет о человеке, страдавшем от туберкулеза, которого всерьез беспокоила одышка.

Йегер публиковал свои концепции конца 1870-х — начала 1880-х годов в книгах Prof. Dr. G. Jager's Monatsblattor, Neues deutsches Fami- lienblatt и в уже упоминавшемся выше издании «Нормальная одеж­да как способ охраны здоровья» (1880). Американский перевод был снабжен предисловием «Краткое описание реформы костюма, пред­лагаемой доктором Густавом Йегером, и шерстяное волокно как ги­гиеническая система», в котором излагались масштабные идеи в обла­сти здравоохранения¹⁵. Если «Проявление духовного» представляла собой академическую теоретическую работу, то целью «Нормальной одежды.» было решение сугубо практических вестиментарных задач в сфере производства и потребления — тем более что в это время идеи Йегера начали приобретать известность, а созданный им дизайн был запатентован. Как отмечает Вайнрайх, в 1881 году «йегерская» одеж­да уже продавалась в США, Эльзас-Лотарингии, Финляндии, России, Швеции, Швейцарии и других странах (Weinreich 1993: 242). В Англии о Йегере узнали после 1884 года благодаря усилиям Льюиса Р. Томейлина, который перевел «Нормальную одежду.» на английский язык и открыл первый магазин, торгующий «йегерской» одеждой, — сво­еобразное предвестие современной сети модных магазинов Йегера¹⁶. Организация домашнего пошива одежды и решение правовых и па­тентных вопросов (не всегда простое) осуществлялись фирмой Виль­гельма Бенгера в Штутгарте.

«Йегерская» мода, если так можно выразиться, полностью ориенти­рована изнутри наружу, основу ее составляют биологические принци­пы и приоритеты здравоохранения, а не эстетические или культурные декларации. Одной из базовых установок является связь между ольфак- торным и сарториальным, осуществляемая при посредстве таких фено­менов, как экссудация, выделения и водный метаболизм тела, включая температуру, — всех физиологических функций, процесс осуществле­ния которых одежда должна и может облегчать и регулировать. Вто­рой основной принцип заключается в следующем: тело среди прочего является источником скверных запахов, интенсивность которых долж­на быть сведена к минимуму, поскольку они не только неприятны, но и ядовиты. Средство достижения этой цели — тщательное регулирова­ние потребления белков, разложение которых является основным ис­точником отвратительных запахов; кроме того, необходимо уменьшить содержание воды в тканях тела; что касается одежды, то ее функции в борьбе с дурными запахами сводятся к обеспечению адекватной венти­ляции. Сегодня подобные свойства одежды (в первую очередь спортив­ной) широко рекламируются: речь идет о тканях с мембранной струк­турой, эффективно впитывающих и выводящих влагу. Исчерпывающие исследования (по собственным словам Йегера) продемонстрировали, что «растительное волокно удерживает неприятные телесные запахи, тогда как животное шерстяное волокно позволяет им свободно испаряться» (Jaeger 1884: 292). Именно это умозаключение и привело к появлению «Нормальной одежды Йегера», или йегерской униформы (Ibid. 1884: 293) — одежды, изготавливаемой исключительно из шерсти и скроенной по модели униформы армии Вюртемберга после 1864 года, подогнанной по фигуре и украшенной двумя рядами пуговиц. Одно это послужило бы достаточным оправданием всех рассуждений Йегера о взаимосвязи между биологией и одеждой. В своих работах Йегер неоднократно при­водил аргументы в пользу шерстяной одежды. Они полностью соответ­ствуют современным представлениям об основных свойствах шерсти, особенно в том, что касается ее теплопроводности и водопроницаемо- сти¹⁷. Помимо этих очевидных достоинств шерсти, у энтузиазма Йеге­ра имеются и другие, в значительной степени отличные от упомянутых основания: «Шерсть при носке притягивает эйфорические ароматиче­ские вещества и пропускает дисфорические, соответственно, утрачивает их при стирке, тогда как эйфорические — не утрачивает. Следователь­но она [шерсть] наполнена веществом удовольствия, которое не только вдыхается при носке, но и, вероятно, воздействует напрямую на кожные кровеносные сосуды, расширяя их и ускоряя инспирацию. Это вещество удовольствия по воздействию противоположно веществу страха, оно увеличивает тонус ткани...».

Слово «вероятно» в приведенной цитате весьма показательно. Как очень многое в ольфакторно-вестиментарной теории Йегера и пред­ставлениях, на которых она базируется, сделанные ученым выводы в лучшем случае «вероятны» — но гораздо чаще (особенно это касает­ся широких обобщений) они кажутся весьма надуманными. Энтузи­азм теоретика, основанный (по крайней мере в некоторой степени) на строгом научном биологическом знании, вынудил его в итоге ступить на гораздо более зыбкую почву, перейти к эзотерическим рассуждени­ям, к попыткам выдавать желаемое за действительное. Впрочем, он по крайней мере был готов к некоторым компромиссам — в том случае, если речь шла о покрое разработанного им костюма, а не о материи с ее грандиозной «операционной системой». Йегер действительно счи­тал, что «верный стиль — это стиль вюртембергского непарадного дву­бортного мундира» (Jaeger 1884: 294). К этому выводу он пришел после весьма поверхностного сравнительного анализа статистики смертей военнослужащих в различных государствах Германии: более благопо­лучную в этом отношении ситуацию в Вюртемберге он объяснял имен­но особенностями кроя солдатской форменной одежды. Однако он по крайней мере допускает возможность некоторого отступления от этого покроя в гражданской одежде, признавая, что мода — причем мода муж­ская — играет в жизни людей важную роль. (В конечном итоге он даже смирился с возможностью шить одежду разных цветов, настаивая, одна­ко, на использовании природных красителей для верхней одежды: ниж­нее белье, по его мнению, нельзя было ни окрашивать, ни отбеливать.)

«Лучше всего для тела подходит покрой... используемый для нашего швабского двубортного военного мундира, или непарадной офицер­ской формы. К сожалению, опыт показывает, что мужчины в большей степени являются рабами моды, чем женщины, которых привыкли счи­тать таковыми. Они не хотят носить одежду военного покроя. Прини­мая во внимание это пристрастие к эстетике, я счел целесообразным уступить малодушным и разработать видоизмененную модель, кото­рую я назвал «переходным дизайном лифа». Она кроится так же, как и обычный однобортный жакет, который носится застегнутым на три четверти высоты груди. Двойное покрытие в области груди обеспе­чивается с помощью защитной прокладки, изготовленной из того же материала, что и сам жакет; она пришивается сбоку и внутри с одной стороны жакета и крепится с другой стороны при надевании с по­мощью крючков и ушек. Этот защитный слой доходит до подшейной ямки и маскируется шарфом, завязанным в форме галстука. Считаю должным прямо заявить, однако, что этот «переходный гигиенический жакет» (так я назвал эту модель), в лучшем случае, представляет со­бой текстильный паллиатив для тех, кто полагает, будто, в силу своего положения, обязан подчиняться моде.

«Йегерианцы» или «шерстианцы», как они часто попросту имено­вали себя, последовательно чуждались моды. В ходе опроса 1886 года несколько приверженцев Йегера открыто объявили, что одной из мно­гочисленных причин, побудивших их носить «йегерскую нормальную одежду», является «ее эстетическая привлекательность и ненависть к идиотизму моды»¹⁸.

В последнем письме сестре, написанном в Баденвейлере 28 июня 1904 года, за несколько дней до смерти, Чехов упоминает о том, что «жара наступила жестокая, застала меня врасплох, так как у меня с со­бой все зимние костюмы, я задыхаюсь и мечтаю о том, чтобы выехать отсюда. <.> Ольга поехала в Фрейбург заказывать мне фланел<евый> костюм». Его по-прежнему раздражает немецкая женская мода и ее «безвкусица, наводящая уныние». «Питаюсь я очень вкусно, но неваж­но, — пишет он, — то и дело расстраиваю желудок. <.> А от одышки единственное лекарство — это не двигаться»¹⁹. Имея в виду декларации Йегера о пользе для здоровья изобретенного им дизайна, учитываю­щего необходимость проветривания и свободной циркуляции воздуха, всерьез начинаешь жалеть, что Чехов не догадался пораньше заказать себе фланелевый костюм правильного «егерского» покроя.

Перевод с английского Елены Кардаш

Литература

Hau 2003 — Hau M. The Cult of Health and Beauty in Germany. Chicago; London: University of Chicago Press, 2003.

Hellman 1955 — Hellman L. (ed.) The selected letters of Anton Chekhov. N.Y.: Farrar, Straus, 1955.

Jaeger 1880 — Jaeger G. Die Normalkleidung als Gesundheitsschutz. Gesammelte Aufs atze aus dem "Neuen Deutschen Familienblatt". Stuttgart: Kohlhammer, 1880.

Jaeger 1884 — Jaeger G. Entdeckung der Seele. Dritte stark vermehrte Auf- lage. Leipzig: Kohlhammer, 1884.

Jaeger 1891 — Jaeger G. Selections from Essays on Health-Culture and the Sanitary Woolen System by Gustav Jaeger, M.D., Stuttgart (N.Y.: Dr. Jaeger's Sanitary Woolen System Co., 1891). books.google.com/books?id=uvtOAAA AYAAJ&pg=PA70&lpg=PA70&dq=sanitary+wool+system&source=bl&ots=rBMSCh1YPq&sig=MFlmZDMH_5kY2bQCzLet7E0AZKU&hl=en&sa=X&ei=Lq6T_r8A8XliALjgbGaCA&ved=0CFAQ6AEwAw#v=onepage&q=sanitary%20wool%20system&f=false (по состоянию на ноябрь 2012 г.).

Jaeger 2012 — Jaeger G. The Rational Clothing System as a Protection to Health, trans. George Douglas. books.google.com/books?id=mYDAAAAQAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage& q&f=false (по состоянию на ноябрь 2012 г.).

Kohle-Hezinger & Mentges 1993 — Kohle-Hezinger C., Mentges G. (eds). Der neuen Welt ein neuer Rock: Studien zu Kleidung, Korper und Mode an Beispielen aus Wurttemberg. Stuttgart: Theiss, 1993.

Weinreich 1993 — Weinreich H. Duftstofftheorie: Gustav Jaeger (1832­1917) Vom Biologen zum "Seelenriecher". Stuttgart: Wissenschaftliche Verlagsgesellschaft, 1993.

Weisert 1961 — Weisert J.J. Clothes Make the Man // Shaw Review. 1961. No. 4. Pp. 30-31.

Wundt 1880 — Wundt W. Grundzuge der physiologischen Psychologie. Leipzig: Wilhelm Engelmann, 1880. 2 vols.

Примечания

1. Стриндберг А. Красная комната. Пьесы. Новеллы. М., 2011. Пер. со шведского А. Афиногеновой.

2. The selected letters of Anton Chekhov, ed. Lillian Hellman, trans. Sidonie Lederer. N.Y.: Farrar, Straus, 1955. Pp. 321-322. Цит. по изданию: Че­хов А. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. М.: Наука, 1974-1983. Т. 12. С. 115.

3. С английским переводом книги «The Rational Clothing System as a Protection to Health» (Stuttgart: Kohlhammer, 1882) можно познако­миться на сайте: books.google.com/books?id=-YDAAAAQAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false (по состоянию на июль 2012 г.). Автор другого перевода, выполненного в 1884 г., Льюис Р. Томейлин, стал главным пропагандистом идей Йегера в Англии.

4. Сайт магазина: www.jaeger.co.uk. В тексте по ссылке «О нас» в левой нижней части страницы упоминается о немецком биологе и осно­вателе бренда: Йегер пропагандировал преимущества изготовления одежды из натуральных волокон, таких как мериносовая шерсть, аль­пака, верблюжья шерсть и кашемир; сегодня эти материалы сами по себе служат маркером бренда». В 2009 г. на сайте Telegraph fashion. telegraph.co.uk/news-features/TMG4326105/Jaeger-celebrates-125-years-in- the-business.html был размещен исторический очерк о производстве «йегерской» одежды в Великобритании, где также упоминалось о созданной Густавом Йегером философии костюма (по состоянию на июль 2012 г.).

5. Duftstofftheorie W.H. Gustav Jaeger (1832-1917) Vom Biologen zum "Seelenriecher". Stuttgart: Wissenschaftliche Verlagsgesellschaft, 1993.

6. Weisert J.J. Clothes Make the Man // Shaw Review. 1961. No. 4. Pp. 30­31.

7. Darwin Ch. On the Origin of Species, 1858; книга была переведена на немецкий язык в 1860 г.

8. В 3-й части Der neuen Welt ein neuer Rock случай Густава Йегера ис­следуется как пример проявления в XIX в. швабского духа предпри­нимательства и стремления к новациям в сфере текстильного произ­водства; Петер Ворц делит карьеру Йегера на следующие удобные для изучения периоды: «зоолог и биолог», «исследователь», «рефор­матор в сфере текстильного производства»; «предприниматель», «го­меопат», «инициатор реформ в сфере образа жизни», с. 133-139.

9. См., напр., рассказ современника Йегера об описываемом повороте: Wundt W. Grundzuge der physiologischen Psychologie. Leipzig: Wil- helm Engelmann, 1880. 2 vols.

10. Vortrag gehalten auf dem 52. Kongress der Arzte und Naturforscher zu Baden am 24. September 1879. Die Entdeckung der Seele. P. 391.

11. «Прежде всего приятные ароматы в принципе (а потому и в сексу­альном отношении) являются стимуляторами, однако они также скрывают индивидуальный запах; соответственно, они способствуют расширению границ женской сексуальной притягательности. Это согласуется с характером использования женщинами косметики. Самые активные потребительницы косметики — женщины, при­надлежащие к категории Venus vulgivaga []; за ними следуют девушки на выданье, а также тщеславные дамы, в то время как добродетельные жены, как им и следует делать, пренебрегают искусством макияжа».

12. «Культура портит людей („превращает их в вонючих лгунов"). Именно культура предписывает людям пользоваться духами, чтобы скрыть все запахи, которые другие могут счесть оскорбительными; таким образом, обоняние оказывается обмануто».

13. Превосходное описание представлений о гигиене, телесной культу­ре, физической красоте, заботе о здоровье и альтернативных цели- тельских практиках в контексте немецкого движения за реформы в сфере образа жизни конца XIX — начала XX в. см. в: Hau M. The Cult of Health and Beauty in Germany. Chicago; London: University of Chicago Press, 2003.

14. Шоу, по словам Уейзерта, представлял собой не лучшую рекламу одежды Йегера, поскольку, надевая ее, напоминал «рваный пакет из оберточной бумаги». Shaw Review. 1961. No. 4. P. 30.

15. Selections from Essays on Health-Culture and the Sanitary Woolen System by Gustav Jaeger, M.D., Stuttgart. N.Y.: Dr. Jaeger's Sanitary Woolen System Co., 1891; second edition. Текст доступен по ссылке: books.google.com/books?id=uvtOAAAAYAAJ&pg=PA70&lpg=PA70&dq=sanitary+wool+system&source=bl&ots=rBMSCh1YPq&sig=MFlmZDMH_5kY2bQCzLet7E0AZKU&hl=en&sa=X&ei=Lq6-T_r8A8XliALjgbGaCA&ved=0CFAQ6AEwAw#v=onepage&q=sanitary%20wool%20system&f=false (по состоянию на июль 2012 г.).

16. На сайте The Guardian представлена прекрасная фотографическая подборка, иллюстрирующая деловой альянс Йегера и Томейлина: «„Йегерская" одежда: 128 лет истории в фотографиях» www.guardian.co.uk/business/gallery/2012/apr/16/jaeger-clothing-history-pictures; на сайте www.fibre2fashion.com, представляющем собой сетевую меж­корпоративную информационную платформу для представителей мировой текстильной и модной индустрии, опубликованы краткие справки о модных и дизайнерских домах, среди которых имеется и очерк о бренде Jaeger, где упоминается о книге Густава Йегера «Культура здоровья»: fashiongear.fibre2fashion.com/brand-story/jaeger/ leadership.asp. Даже на сайте Wikipedia можно найти статью о бренде Jaeger, содержащую краткую историческую справку (см. ссылку в ал­фавитном указателе: «Йегер (одежда)» (Jaeger (clothing)) en.wikipedia.org/wiki/Category:United_Kingdom_retail_company_stubs (по состоянию на июль 2012 г.).

17. Urbanara — www.urbanara.de/warenkunde/wolle/schafswolle — современный политкорректный магазин хозяйственных товаров, на сайте которого размещена подробная информация о продукции. «Овечья шерсть обладает так называемыми терморегулирующими свойства­ми. Если с внутренней стороны шерстяное волокно способно погло­щать водяные пары, его поверхность отталкивает воду. Шерсть спо­собна впитать до 35 % от своего веса в сухом состоянии, и при этом она не будет ощущаться мокрой; она впитывает влагу гораздо бы­стрее, чем хлопок. Поскольку шерстяная ткань состоит из воздуха на 85 %о от своего общего объема, она прекрасно сохраняет тепло; лишь небольшая часть выделяемого телом тепла теряется» (по состоянию на июль 2012 г.).

18. Der neuen Welt ein neuer Rock. P. 141, fn. 45.

19. Selected Letters. Pp. 324-335. Цит. по изданию: Чехов А. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. М.: Наука, 1974-1983. Т. 12. С. 132-133.