Анна Тихомирова — историк потребления и свободная журналистка, автор статей о культуре одежды в советском провинциальном городе в период «застоя», об элементах советского в постсоветской моде, о советской детской одежде 1980-х годов, о советских женщинах и потреблении мехов в период правления Брежнева и пр. Работает над завершением диссертации о советской моде и потреблении одежды в СССР и ГДР в период «зрелого социализма» (на факультете восточноевропейской истории в университете г. Билефельда, Германия) и книгой «Русский Берлин — немецкая Москва: сравнение, взаимоотношения, переплетения».

Абажуры из кухонных терок или поношенных шляп, собачья будка из винной бочки, юбка из галстуков, платье из мужских рубашек и бес­численные прочие примеры «новой жизни старых вещей» — одним из актуальных глобальных трендов сегодняшних западных обществ мас­сового потребления является так называемый Upcycling (в дальнейшем я буду использовать слово «апсайклинг»). Постоянно появляются все новые и новые тематические журналы, кни­ги-пособия по перешиву, проходят выставки, бурный расцвет пере­живают блоги и видеотьюториалы на ютьюбе, курсы кройки и шитья с акцентом именно на перешив, заявляют о себе новые торговые мар­ки, а также офлайновые и онлайновые магазины, торгующие переде­ланными вещами¹. Не обходит стороной тему апсайклинга и культуры ремонта в целом и научный мир — главный немецкий научный журнал по истории техники посвятил этой теме несколько спецвыпусков за по­следние пару лет, создаются исследовательские центры, проходят кон­ференции и многое другое². Складывается ощущение, что апсайклинг сейчас буквально везде.

Но разберемся для начала с определениями — что означает «upcycling» и чем он отличается от «recycling» и от «downcycling»?

Upcycling, Recycling, Downcycling: определения

Наиболее понятное большинству потребителей определение, безу­словно, «recycling». Оно означает «возврат отходов производства и по­требления в экономический кругооборот»³. Ресайклинг подразумевает, что мусор в процессе переработки снова превращается в свой исход­ный материал — из старых бумаг и газет получается переработанная бумага для новых публикаций, из старых пластиковых бутылок полу­чается пластик и т.д. Таким образом, ресайклинг означает процессы в русле «downcycling», а именно превращение продукта в исходное сы­рье (то есть уменьшение ценности продукта, в этом смысл приставки «down»). Надо сказать, что в сфере утилизации и сортировки мусора немцы неплохо преуспели, именно немцев можно назвать европей­скими чемпионами в этом «виде спорта» — например, именно немцы в 1991 году первыми в Европе начали общегосударственную сортировку мусора. По данным Евростата, в 2014 году в Германии 47 % всего мусо­ра удается подвергнуть ресайклингу, в то время как среднестатисти­ческий процент по остальной Европе составляет 27 %⁴.

В отличие от ресайклинга, в процессе так называемого апсайклинга мусор не идет прямиком в утилизацию для последующей переработ­ки в исходное сырье, а продолжает вторично использоваться как ма­териал для другого, нового и по возможности более ценного продукта (например, обычная старая ложка превращается в уникальный крю­чок для одежды, то есть происходит эксплицитное увеличение цен­ности продукта, в этом смысл приставки «up»). Первым само это сло­во — upcycling — использовал, скорее всего, инженер Райнер Пильц в 1994 году, сказав в статье в британском журнале Salvo: «Recycling? Я называю это Downcycling. Они разбивают камни, они все разбива­ют. Что нам нужно, это Upcycling, в результате которого старые вещи становились бы более, а не менее ценными»⁵.

В общем и целом материалом для апсайклинга может служить как так называемые pre-consumer-waste, то есть отходы производства (со­вершенно новые и неиспользованные — от образцов диванных накидок до брюк Armani из остатков новой коллекции), так и post-consumer- waste, то есть отходы потребления (все поношенное — от старых ар­мейских униформ и старых пожарных шлангов до старых занавесок и бабушкиной одежды с антресолей).

Германия: чемпион в ресайклинге, крепкий середнячок в апсайклинге

Несмотря на чемпионство в ресайклинге, в сфере апсайклинга Герма­ния пока что не в мировых и даже не в европейских лидерах.

В сфере именно upcycling fashion первопроходцем считается живу­щая в Лондоне итальянка Орсола де Кастро, создавшая в 1997 году один из первых в мире апсайклинг-лейблов под названием From Somewhere⁶.

На сегодняшний день лидером глобального апсайклинг-движения является, скорее, США, где этот тренд уже вышел за границы авангард­ного течения и проник в массовое общество, примером чему служит, в частности, невероятная популярность блога американки Джиллиан Овенс, где она дает подробные мастер-классы по апсайклингу одежды⁷.

США лидируют и в том, что касается поддержки правительством, крупными предпринимателями или знаменитостями апсайклинговых инициатив, например принципа «cradle-to-cradle» («от колыбели к ко­лыбели»), разработанного химиком Михаэлем Браунгартом в сейчас уже весьма далеком 2002 году (Braungart & McDonough 2002). Суть предлагаемого им подхода в создании безмусорной экономики, где все составные части продуктов бесконечно продолжают использо­ваться. При этом все «отходы» (примечательно, что Браунгарт не ис­пользует слово «отходы», а называет их «питательным сырьем») де­лятся на «биологические» (например, саморазлагающаяся одежда или съедобные упаковки) и на «технические» (могущие бесчисленное ко­личество раз использоваться в своем изначальном качестве, так как они сделаны из «чистого» материала, чистого дерева, чистого пласти­ка — в результате из ковра будет и дальше получаться ковер такого же качества и т.д.)⁸. Арнольд Шварценеггер, будучи губернатором Калифорнии, был известным сторонником принципа C2C; Кэмерон Диас, Брэд Питт и прочие актеры бесплатно рекламировали эту си­стему; Стивен Спилберг инвестировал два миллиона долларов в ее поддержку — в Германии же, на родине Михаэля Браунгарта, прин­цип «от колыбели к колыбели» пока что не особенно известен и мало интегрирован в конкретное производство.

То же самое касается и конкретно апсайклинга — по сравнению с той же Северной Америкой в Германии это течение еще очень мо­лодое и только-только набирающее обороты.

Апсайклинг как старый новый тренд: экскурс в историю

Апсайклинг — это не только и не столько революционно новый тренд, но и «возвращение к истокам», «вспоминание» испокон веков существо­вавшего в истории человечества ремесла ремонта и переделывания ве­щей, к сожалению, почти полностью забытого за десятилетия существо­вания западных капиталистических обществ массового потребления.

Практики ремонта и продления жизни вещей играли экзистенци­альную роль во времена позднего Средневековья и раннего Нового времени, то есть в традиционных, доиндустриальных обществах. Ос­новной причиной ремонта вещей в тот период была дороговизна новых материалов при том, что сам человеческий труд стоил очень дешево. В результате, по мнению экономического и социального историка Ро­нальда Райта, ремонт одежды был «не только прерогативой бедняков, но практиковался всеми слоями населения и был распространен как в домохозяйствах, так и в ремесленных мастерских» (Reith 2014).

С развитием индустриализации и, следовательно, с развитием круп­ного промышленного производства ремесленные мастерские практиче­ски полностью перешли от изготовления новой продукции к ремонту, а если и производили новую обувь, то закладывая в итоговый продукт возможность последующего ремонта (в отличие от распространенно­го сегодня «планируемого быстрого износа»).

Мировой экономический кризис, военное и послевоенное время сделали ремонт и продление жизни вещей и в XX веке необходимыми для выживания практиками потребления. Основной причиной пере­шива и ремонта одежды были в тот период общая разруха и экономия денег — самостоятельно шить и перешивать было дешевле, нежели по­купать готовое.

Однако с ростом благосостояния семей в контексте «революций по­требления» и зарождения обществ массового потребления в капитали­стических странах Западной Европы практики индпошива и перешива теряли свою актуальность. С одной стороны, под влиянием господ­ствующей идеологии «общества выбрасывания» под девизом «Зачем тратить деньги и время на перешив старого, когда я могу с легкостью позволить себе новое?» самостоятельный перешив одежды становил­ся непрестижным уделом и визуальным маркером бедных слоев насе­ления. С другой стороны, как отмечает Райт, по сравнению с поздним Средневековьем и ранним Новым временем «констелляция факторов развернулась на 180 градусов: материал и выработка энергии подеше­вели, а человеческая рабочая сила подорожала» (Ibid.). Как следствие, пошив и перешив в специализированных мастерских и у портных стал дорогостоящей услугой и прерогативой обеспеченных слоев населе­ния — которые если и шили, то новые вещи, но не перешивали старые.

Несмотря на рост с 1960-1970-х годов экологического сознания на За­паде и отдельные попытки рефлексии о целесообразности «общества выбрасывания», в целом на фоне постоянного экономического подъ­ема и веры в безграничный рост и прогресс в западных обществах по­требления практики продления жизни вещей казались практиками отмирающими⁹.

Что же получается — до сегодняшних дней ремонт и перешив одеж­ды в качестве массовых практик потребления для обществ массового потребления были оксюмороном? Да, если под термином «общество массового потребления» автоматически подразумевать «общество изо­билия и выбрасывания». И нет, если рассматривать СССР и социали­стические страны Восточной Европы не только как «аномальное от­клонение от западноевропейской нормы» (кстати, вполне себе в духе до сих пор еще распространенной в историографии парадигмы отста­лости и необходимости догонять), не только как «экономики дефици­та», но и как специфически социалистические общества (по Штефану Мерлю) или культуры (по Ине Меркель) массового потребления, чья логика не соответствовала идеально-типическим критериям западно­го общества потребления (по Джону Брюэру)¹⁰.

Одним из таких отличий был перешив одежды — никак не марги­нальная или отмирающая, а, напротив, одна из наиболее массовых и релевантных для всех возрастов, слоев, полов, поколений и регио­нов практика потребления одежды. Изначально появившийся в позд- несоветском контексте как «адаптивная» практика «выживания» (Certeau 1984)¹¹, в ходе повседневных практик перешив обрастал «не­запланированными» изначально и эмоционально ярко окрашенны­ми символическими смыслами, становился в том числе практиками «различения», «удовольствия», «доверия» и пр. в государственно-со­циалистических обществах массового потребления: «Я и в советское время одевалась не плохо. Что-то шила, что-то перешивала. <.. .> Луч­ше свое что-нибудь связать или перешить, некоторые даже завидова­ли коллеги на работе. А ведь максимум усилий и сообразительности и можно сделать из себя конфетку. Теперь мы тоже многие не носим одежду от Вячеслава Зайцева или от Кардена» (Толстоборова 2012).

Предметы одежды (как и прочие товары потребления) не выбрасы­вались на свалку после их модного устаревания. Напротив, они по­стоянно перешивались, переделывались, передавались из поколения в поколение и проживали таким образом не одну, а множество раз­личных «жизней». Все это позволяет интерпретировать советское об­щество в целом как «общество ремонта»¹².

Таким образом, сегодняшний глобальный бум DIY в целом и апсай- клинга в частности не нов не только в истории человечества, но и не нов конкретно в определенных — а именно государственно-социали­стических — обществах массового потребления (хотя, что любопытно, сегодняшний германский дискурс «новой культуры ремонта» ориен­тируется скорее на современный англоязычный дискурс апсайклин- га, нежели, скажем, на собственное богатое в этом смысле ГДРовское прошлое). В чем же характерные особенности, в чем специфика «но­вой культуры ремонта» 2010-х годов в Германии, чем современная германская культура апсайклинга одежды отличается от аналогич­ной государственно-социалистической, например советской (помимо того очевидного факта, что советская развивалась на фоне товарного дефицита, а современная — на фоне товарного изобилия), и в чем их сходство? Иными словами, что было типично именно для государствен­но-социалистических обществ массового потребления, а что является «приметой» обществ массового потребления в целом? Начнем с при­чин популярности апсайклинга в современной Германии.

Причины популярности апсайклинга в Германии 2010-х годов: апсайклинг как составная часть «этической моды» (отличие от государственно-социалистических культур перешива)

Можно выделить два основных комплекса причин огромной популяр­ности моды на апсайклинг в современной Германии.

Прежде всего она является составной частью так называемой этиче­ской моды, переживающей невероятный бум с 2000-х годов¹³ — и, надо отметить, практически совершенно нерелевантной для государствен­но-социалистических культур ремонта и переделок.

В контексте этической моды движение апсайклинга протестует про­тив непомерной и бездумной эксплуатации экологии и борется за эко­номию природных ресурсов — ведь вторичное использование уже име­ющегося материала уменьшает масштабы производства нового сырья и сокращает, таким образом, расходы энергии, воды и пр.

Далее, приверженцы апсайклинга протестуют против некоторых аспектов современного общества потребления.

С одной стороны, они критикуют производителей — за эксплуата­цию дешевой рабочей силы, за тяжелейшие и не отвечающие нормам безопасности условия труда работников швейной индустрии в странах Азии и Восточной Европы, куда сейчас перенесено практически все производство (вспомним потрясшую весь мир трагедию с обрушени­ем текстильной фабрики в Бангладеш 24 апреля 2013 года), за широко распространенный сегодня в промышленности (и не только швейной) так называемый «планируемый быстрый износ».

С другой стороны, приверженцы апсайклинга критикуют потре­бителей — например, за повсеместное выбрасывание всего и вся, став­шее обыденной нормой. Так, по данным федеральной статистики, в 2010 году в немецких домохозяйствах было выброшено сто тысяч тонн текстиля и одежды¹⁴. Далее, критике подвергается также следо­вание быстрой моде (тесно связанной с вышеупомянутым «планируе­мым быстрым износом»).

Взамен сторонники этической моды предлагают варианты «этиче­ского потребления» и «медленной моды»¹⁵. Например, это может быть радикальный полный отказ от потребления, то есть от покупок, что уже постоянно происходит в виде международного ежегодного «Дня без покупок» (проходит в Европе в субботу, следующую за «черной пятни­цей», первый раз прошел в 1992 году), посвященного протесту против сверхпотребительства, а также в форме так называемых бесплатных магазинов (магазины подержанной одежды и прочих товаров, кото­рые можно брать бесплатно) (Тихомирова 2008).

Для тех, кто не способен к столь долгой покупательской аскезе, су­ществуют варианты помягче — например, покупать только «честную моду», произведенную в Германии, с достойной оплатой труда работ­ников и пр.

Далее, чтобы не «плодить лишние сущности», можно покупать или же находить исключительно подержанное и носить в итоге тоже толь­ко подержанное — что и сделала очень убедительно модная активист­ка Кристина Дин в Гонконге, в течение 365 дней носившая исключи­тельно найденное на свалках (правда, с помощью стилиста)¹⁶. К этому же типу потребления относится довольно широко распространенный в сегодняшней Германии обмен одеждой¹⁷.

Наконец, можно делать и переделывать вещи самостоятельно (или же покупать апсайклинговую одежду), в духе упомянутой выше «новой культуры ремонта», куда входит тщательное сбережение вещей, их ремонт, индивидуализация и вторичное использование. Но не толь­ко эти постулаты кажутся калькой с советского «общества ремонта».

Причины популярности апсайклинга в Германии в 2010-е годы: апсайклинг как составная часть «эгоистически-индивидуалистической моды» (сходство с государственно- социалистическими культурами перешива)

Удивительно похожи и причины обращения к апсайклингу, связанные не с рассмотренным выше «этическим» аспектом (не игравшим в го­сударственно-социалистических культурах апсайклинга, повторюсь, никакой заметной роли), а с «эгоистически-индивидуалистической» компонентой — назовем ее так слегка утрированно, подразумевая под этим определением желание любой ценой выделиться из толпы (и это второй комплекс причин популярности апсайклинга в совре­менной Германии).

Действительно, и государственно-социалистическим культурам пе­решива, и современной германской культуре свойственно пресыщение изобилием одинаковых товаров, то есть пресыщение массовой модой (с той лишь разницей, что, скажем, в СССР это были не пользующиеся спросом товары советского производства, а в сегодняшней Германии это засилье дешевых и по всей стране одинаковых KiK, Primark, H&M и прочих, и как советскому человеку была труднодоступна и тяжела по деньгам «родная фирма», так и среднестатистический немец не мо­жет себе позволить регулярно покупать уникальную дизайнерскую одежду). Как советскому человеку хотелось, так и современному нем­цу хочется наслаждаться разнообразием товаров при одновременном стремлении продлить жизнь вещам — и для этой цели апсайклинг под­ходит как нельзя лучше.

В отличие от свойственных еще 1990-м годам коннотаций экомоды как скучной и бесцветной, сегодняшняя германская апсайклинг-мода коннотируется как чрезвычайно креативная, фантазийная, яркая и не в последнюю очередь именно модная и «шикарная». В целом аргумен­ты современного германского дискурса апсайклинга в пользу индиви­дуализации внешнего облика методом перешива и прочих переделок одежды практически один в один повторяют аналогичный государ­ственно-социалистический дискурс. «Чем больше появляется в мага­зинах модных вещей, тем выше ценятся сделанные своими руками уникальные. Что бы вам, рукодельницы, придумать такое, чтобы быть и „не как все" и „не хуже других"» (Белькова 1978) — это высказыва­ние из советского приложения к журналу «Юный техник» за 1978 год вполне могло бы принадлежать и, скажем, немецкому женскому жур­налу Brigitte за 2014 год. Обещания максимального эффекта при мини­мальных затратах — все эти советские аргументы в пользу перешива мы без труда находим в сегодняшнем немецком дискурсе апсайклин- га (правда, без отсылки к государственно-социалистическому «близне­цу»). Помимо финансовой выгоды, перешив старых вещей позволяет спасти от преждевременной смерти любимые, но, скажем, дырявые или с пятнами предметы одежды и, не в последнюю очередь, освободить до­полнительное место в домашнем шкафу. Как государственно-социали­стический, так и современный германский дискурсы перешива и пере­делывания вещей в целом основываются на идее о том, что креативный потенциал человека безграничен и не зависит от наличия конкретных материальных ресурсов; следовательно, нужно не накапливать мате­риальные ресурсы, а развивать свое воображение.

Далее, ключевым в аргументации в пользу апсайклинга как в го­сударственно-социалистическом, так и в современном германском дискурсе является такой его приятный «побочный эффект», как ста­новление «нового типа» потребителя, являющегося одновременно и по­требителем, и производителем. Что это означает?

Детально зная процесс производства изнутри, потребитель приоб­ретает определенную автономию от производителя и, соответственно, новую «чувствительность» к продукту потребления, выражавшуюся, например, в гордости за сделанное своими руками: «Все эти вещи ба­бушка любила, она гордилась ими и своим умением „использовать их не только по прямому назначению"» (о советском периоде)¹⁸. В резуль­тате повседневных практик перешива, перевязывания и прочих самоде­лок и переделок советский человек потребляющий «думал руками», то есть воплощал дуализм тела и мысли¹⁹. Десятилетия потребительского рая в западной Германии привели немцев к утрате этих навыков, в ре­зультате чего сейчас происходит их «вспоминание» и, соответственно, открытие заново вышеупомянутого дуализма делающих рук и думаю­щей головы (любопытно в этом контексте, что немецкое слово begreifen означает «понимать», а корень у него greifen, что означает «хватать»)²⁰.

В результате знания процесса производства изнутри, отношения между потребителем и товаром из субъектно-объектных превраща­ются в субъектно-субъектные, другими словами, как в государственно- социалистических, так и в современной германской культуре апсай- клинга происходит воплощение советских авангардистских мечтаний 1920-х годов о товарах, которые становятся «товарищами» (Деготь 2000).

Как государственно-социалистический, так и современный дискурс апсайклинга приводят удовольствие от процесса как один из важных аргументов в пользу переделывания вещей, с упором на доброволь­ность этого процесса для его участников. «Готовая одежда у нас в ма­газине, разумеется, продается. Но я да и мои подруги любим шить для себя сами» (Винокурова 1977: 3), — писала одна советская читательни­ца в газету «Советская торговля» в 1977 году.

С удовольствием и наслаждением от самого процесса шитья и пе­решива связана еще одна важная коннотация как государственно-со­циалистического перешива, так и апсайклинга в современной Герма­нии — как советский перешив, так и современный апсайклинг вносили и вносят немалую лепту в освобождение женского шитья от традици­онной стигмы «угнетающего женщину домашнего труда»²¹. Как в досо­ветской царской России, так и в капстранах женское шитье и перешив были традиционными видами женской деятельности, приучающими женщину сидеть спокойно, со склоненной вниз головой, и подчинять­ся инструкциям²². В результате вплоть до середины 1980-х годов жен­ское шитье трактовалось феминистскими историками как унижающая и подавляющая женщину деятельность²³.

Государственно-социалистическому, а именно позднесоветскому, дискурсу перешива удалось преодолеть эти стереотипные представ­ления за счет встраивания женского перешива в дискурс «советского изобретателя и рационализатора», где женщина была не «пассивной хранительницей», а «активной преображающей силой»²⁴.

В отличие от советского дискурса перешива, где умение шить и пе­решивать, а также необходимая для этого «смекалка» однозначно экс­плицитно коннотировались как материальный и символический жен­ский капитал, как метафора женской успешности в ее амплуа «хорошей хозяйки» (разумеется, одновременно с ее амплуа работающей на пол­ную ставку женщины), в современном немецком дискурсе апсайклинга нет эксплицитного гендерного разделения в духе «шить для женщин, рубанок для мужчин». Тем не менее любопытно, что в повседневных практиках апсайклинга это разделение присутствует (основные авторы «перешивочных» блогов именно женщины). Как бы то ни было, благо­даря встраиванию современного германского дискурса апсайклинга в «дискурс лучшего будущего», практикующие апсайклинг женщи­ны автоматически коннотируются как прогрессивные трендсеттеры, а не как угнетенные покорным трудом швеи.

Отвлечемся теперь от теоретического обсуждения и перейдем к во­просам практическим. Как выглядит одежда в технике апсайклинг в современной Германии, кто ее делает на профессиональном уровне?

За последнюю пару лет апсайклинг основательно завоевал пози­ции в сфере германской высокой моды (и в этом его кардинальное отличие от государственно-социалистических культур перешива, где перешив хотя и пропагандировался повсеместно во всех советских модных и женских журналах, но практически существовал исклю­чительно как «низовая культура», то есть исполнялся обычными по­требителями — но никак не профессиональными модельерами). Так, именно апсайклинг был главной темой Берлинской недели моды в ян­варе 2014 года, а затем главной темой «Шоу этической моды» в том же Берлине в июле 2014 года. В сфере апсайклинга также постоянно проходят конкурсы юных талантов. Познакомимся с некоторыми из этих юных талантов поближе.

Aluc, Beliya, Nilufer Eco Fashion: «отходы производства» в качестве исходного материала для коллекций

Рассмотрим для примера несколько лейблов, использующих в каче­стве исходного материала так называемые pre-consumer-waste, то есть отходы производства. Одним из самых известных германских апсайклинг-лейблов этого направления является берлинский Aluc (аббреви­атура от имен основателей — Arianna, Luisa, Carina), существующий с мая 2010 года, когда в Германии об апсайклинге никто особенно се­рьезно не задумывался²⁵. В качестве исходного материала для коллек­ций они используют исключительно отходы производства небольших фирм в Австрии и Швейцарии. Помимо этой собственно апсайклинговой компоненты, Aluc позиционирует себя и как социальная компа­ния и сотрудничает с мастерскими, где шьют люди с ограниченными возможностями. Основной и наиболее узнаваемый ассортимент про­дукции Aluc — это мужские рубашки и женские блузки (детской кол­лекции у них, к слову и к сожалению, нет вообще), и это не случайно. По словам одной из создательниц лейбла, когда они приступали к соз­данию своей первой коллекции, они огляделись и поняли, что именно деловой одежды в технике апсайклинга как таковой и нет — и было принято решение начать производить именно ее. Стоимость товаров Aluc гораздо выше среднего (рубашки около 100 евро и т.д.).

Следом за первопроходцем Aluc в Германии в последние пару лет появились и другие молодые дизайнеры, использующие в качестве исходного материала для своих коллекций отходы промышленного производства. Например, это гамбургский лейбл Beliya, производя­щий аксессуары (всевозможные сумки и чехлы для мобильных телефо­нов) из возвращенных продавцам высококачественных кожаных изде­лий — например, от одного южногерманского производителя мебели они получают кожаные диванные чехлы, которые были выбракованы по причине производственных дефектов²⁶. В дополнение к этому в ка­честве исходного материала они используют излишки дизайнерских коллекций, так что в итоге вполне может оказаться, что их сумки сде­ланы из того же материала, что и платье Valentino, — но стоят при этом гораздо дешевле (в среднем сумки Beliya стоят от 60 до 300 евро) (Muller 2014). Как и Aluc, Beliya не ограничивается апсайклингом, но за­нимается социально активной деятельностью: покупая их сумку, по­требитель оплачивает одному ребенку из развивающихся стран один год обучения в школе (на сайте лейбла можно посмотреть поименный список детей, которым уже оказана эта помощь).

Еще один очень интересный лейбл, использующий в качестве исход­ного материала отходы производства (одного из германских текстильных предприятий), — ганноверско-берлинский Nilufer Eco Fashion, основан­ный в феврале 2012 года²⁷. Помимо собственно отходов производства, лейбл использует для последующего перешива также и рабочую спец­одежду, а также биохлопок из Турции (дизайнер — основательница лейб­ла имеет турецкие корни). В отличие от деловой моды Aluc и от в целом классических сумок Beliya, коллекции Nilufer Eco Fashion гораздо более экзотичны и «этничны» (взять, к примеру, раздельный комбинезон под названием Brasileiro, сделанный из рабочей одежды).

Высокая мода из старого шмотья: Schmidttakahashi, Carla Cixi Crocheting

Теперь обратим наше внимание на лейблы, использующие в качестве основного материала так называемые post-consumer-waste, отходы по­требления — например, поношенную одежду.

Одним из самых известных и «концептуальных» из них явля­ется берлинский Schmidttakahashi, созданный немкой Евгенией Шмидт и японкой Марико Такахаши в 2010 году²⁸. Особенность Schmidttakahashi в том, что они делают вещи с «душой» и биографи­ей. Исходным материалом для коллекций им служат поношенные одежда, обувь и аксессуары, которые они собирают разными спосо­бами — например, расставляя по всему миру «реанимационные кон­тейнеры» для старой одежды, куда каждый желающий может поло­жить свои вещи и, по желанию, снабдить их пояснительной запиской, например: «Это платье мне сшила моя мама по журналу Burda для каникул в Италии, когда я была еще тинейджером. Оно настолько неприхотливое в носке и уходе за ним, настолько легкое, что до не­давнего времени оно ездило со мной по всему миру» (так прокоммен­тировала отданное в «реанимационный контейнер» платье даритель­ница под ником huttta)²⁹. Потом вещи из контейнеров сортируются, чистятся и регистрируются. Все дарители получают специальный идентификационный номер, по которому они в дальнейшем могут проследить путь своей бывшей одежды, а также других «сыновей и до­черей» (так Schmidttakahashi называют предметы одежды от этого же дарителя — «родителя») и «друзей и соседей» (похожие по дизайну вещи, но от другого дарителя, по терминологии Schmidttakahashi). На официальном сайте Schmidtakahashi ведется тщательная доку­ментация всех «спонсоров» ненужных вещей, с фотографиями их дарений, историями и пр. В свою очередь, каждый новый предмет одежды, изготовленный из подаренных старых, тоже получает свой идентификационный номер. В итоге, приобретая в магазине полу­чившуюся одежду, покупатель может просканировать специальный код на этикетке и получить детальную информацию как о готовой вещи, так и о ее «родословной». Каждая коллекция лейбла имеет две линии — уникальную (где все модели представлены в единственном экземпляре) и «дупликатную» (где представлены модели из ориги­нальной коллекции, но сшитые из нового материала). В целом стиль лейбла можно описать как «авангардную классику». Есть коллекции мужской, женской одежды и одежды унисекс, стоимость вещей отно­сится к верхнему ценовому сегменту — например, футболки стоят от 65 до 80 евро, рубашки и блузы — от 160 до 250 евро, вязаные свите­ры — порядка 300 евро, платья от 200 до 280 евро и т.д.

Также с поношенной одеждой (а именно с вязаной) работает, на­пример, еще один берлинский лейбл, Carla Cixi Crocheting, созданный в 2012 году³⁰. Поношенную вязаную одежду выросшая на итальянском острове Сардиния Карла Чикси находит, в том числе, в берлинской благотворительной организации Berliner Stadtmission. Она распускает старые шерстяные пуловеры, чтобы получить из них пряжу, разрезает поношенные вязаные вещи на тонкие полоски и делает из них ворот­нички, гетры и пр. Основной ассортимент ее коллекции — головные уборы, шали и шарфы, варежки и украшения, в дизайне которых она старается соединить актуальные модные тренды с традиционным сар­динским искусством вязания, сохраненным в ее собственной семье.

Волшебные превращения шланга в сумки и прочие чудеса: Feuerwear, Redesign, Bookrings

Отдельно стоит сказать о лейблах, использующих в качестве исходного материала также «отходы потребления», но не именно поношенную одежду, а практически любые подержанные вещи. Например, это су­ществующий с 2005 года и продающий сейчас свои товары в один­надцати странах на трех континентах кельнский лейбл Feuerwear, из­готавливающий ремни, сумки-мессенджеры и сумки для ноутбуков (стоимостью от 80 до 180 евро) из старых пожарных шлангов (отсю­да игра слов в названии feuerwear, немецкое слово «Feuer» означает «огонь», английское слово «wear» — носить, а искусственное немец­ко-английское слово Feuerwear очень похоже по звучанию на немец­кое Feuerwehr, то есть «пожарная служба»)³¹. В настоящее время у это­го вида апсайклинга много последователей. Например, это еще один кельнский лейбл — Felsliebe, перерабатывающий отслужившее альпи­нистское снаряжение в чехлы для ключей, сумки и прочие аксессуары и вкладывающий в новые продукты старое, «альпинистское» мотиви­рующее содержание в духе «Вперед, к вершинам!»³². Или гамбургский лейбл Isonca Design, выпускающий сумки и кошельки, сделанные из старых велосипедных камер³³.

Далее, например, это гамбургский Redesign, созданный в 2009 году³⁴. Женскую, мужскую и детскую коллекции дизайнер Кристина Шельхорн делает из старых занавесок, скатертей, постельного белья и остат­ков тканей (хотя не брезгует также и готовой выброшенной на помой­ки одеждой). В основном итоговые модели делаются в единственном экземпляре, но есть и отдельные лимитированные серии.

Наконец, в качестве еще одного примера волшебных превраще­ний можно назвать берлинский лейбл BookRings, существующий с 2013 года и изготавливающий кольца из старой бумаги — да так, что непосвященному догадаться о составе этих колец будет невоз- можно³⁵. Сначала отдельные слои бумаги осторожно наклеиваются друг на друга (клей, в отличие от бумаги, новый), что занимает не­сколько часов, и в конце смазываются специальным натуральным мас­лом (тоже новое). В результате кольца не только выглядят крепкими и «настоящими», такими они и являются на самом деле (благодаря маслам они водонепроницаемы). Стоимость колец вполне демокра­тична — примерно от 22 до 42 евро.

Безусловно, названные мной лейблы — не единственные в Германии, делающие одежду в технике апсайклинга³⁶. Тем не менее они отражают тенденцию, состоящую в том, что на сегодняшний день апсайклингом на профессиональном уровне в Германии в подавляющем большинстве занимаются не крупные гиганты, а именно молодые и небольшие мод­ные лейблы. С другой стороны, нельзя не отметить все большую попу­лярность, которую идеи апсайклинга начали завоевывать и в крупных швейных концернах. Так, существующий с 1976 года пионер и передо­вик немецкой, да и европейской экомоды и экостандартов в текстильной промышленности концерн Hessnatur совместно с берлинской школой моды ESMOD реализовал интересный апсайклинг-проект. Студенты нового факультета «Экологическая рациональность в моде» получи­ли задание создать новую, инновативную коллекцию из нераспродан­ных остатков прошлых коллекций Hessnatur. Среди прочего целью Hessnatur являлся вывод апсайклинга на следующий уровень, а именно проверка, получится ли внедрить апсайклинг в массовое производство. Так, лучшие студенческие работы составили первую «серийную апсай- клинговую коллекцию», выпущенную Hessnatur в начале 2014 года и продававшуюся в их онлайн-магазине³⁷. Это начинание оказалось столь успешным, что буквально на днях, в июле 2014 года, Hessnatur выпустил уже вторую такую коллекцию.

«Обычные потребители» жадность или совесть?

Собственно говоря, как для производителей, так и для потребителей в сегодняшней Германии апсайклинг пока что является скорее аван­гардной, нежели массовой практикой потребления одежды и модно­го поведения в целом (например, в отличие от массовости практик перешива в государственно-социалистических культурах потребле­ния). Основная проблема заключается как в силе привычки потреб­лять «быструю» моду (и в полагании, что именно такая мода и есть «норма»), так и в банальной бытовой жадности, а также в том, что большинство потребителей живут, просто-напросто не задумываясь о том, что они носят. Несмотря на то что все, казалось бы, слышали об ужасных условиях труда в текстильной промышленности и о ди­кой эксплуатации природных ресурсов в процессе промышленного производства, большинству удается вполне удачно вытеснять из голо­вы эти печальные картинки под давлением желания модно одевать­ся за маленькие деньги (что позволяют делать H&M, KiK, Primark и другие подобные марки). Как мне сказал в интервью для этой ста­тьи один берлинский гимназист тринадцати лет, впервые серьезно задумавшийся об апсайклинге как приемлемом для себя варианте потребления после написания школьного реферата о производстве одежды в KiK, «большинство ребят в моем классе прослушали рефе­рат, коротко ужаснулись, потом все забыли и продолжили покупать дешевую одежду»³⁸. В целом, конечно же, не подростки активно ин­тересуются апсайклингом в современной Германии. Если проанали­зировать блоги, посвященные апсайклингу, то это, скорее, молодые женщины от двадцати пяти до сорока лет, многие из которых уже имеют основную «рукодельную» профессию (было бы еще чрезвы­чайно любопытно проследить, есть ли корреляции между опытом перешива в период жизни в ГДР и страстью — либо ненавистью — к апсайклингу сейчас и есть ли различия между культурами повсед­невного апсайклинга в сегодняшних Западной и Восточной Германии, но оставим эти темы для будущих исследований). Одни были воспита­ны в «зеленом» духе уже в родительской семье, у других же чувстви­тельность к вопросам этической моды пришла со временем, нередко в результате ярко эмоционально окрашенных событий, послуживших катализаторами для (нередко кардинальной) смены образа мыслей от «потреблядства» к этическому потреблению. Но и среди потреби­телей, не ведущих такие блоги, медленно, но верно происходят из­менения потребительского поведения в сторону «медленной моды».

Совесть победила! Где приобрести желаемое? Магазины и ателье

Магазинов апсайклинговой моды в сегодняшней Германии не так уж много (к слову, в государственно-социалистических странах таких магазинов не было вообще), а большинство из имеющихся сконцен­трировано в Берлине, который можно назвать столицей немецкого апсайклинга (к слову, в Интернете есть интерактивная карта с темати­ческими местами, всего порядка тридцати по Берлину, под названием Upcycling Fashion Roadmap Berlin, идеальная для велосипедной про­гулки)³⁹. Что касается магазинов, я предложила бы в первую очередь посетить три места. Во-первых, это Upcycling Fashion Store по адресу Anklamerstr. 17, 10115 Berlin, открытый в 2011 году создателями уже упо­мянутого выше лейбла Aluc⁴⁰. Во-вторых, это Upcycling Deluxe по адре­су Kastanienallee 22, 10435 Berlin, открытый в 2013 году и действую­щий не только как офлайновый, но и, в отличие от Upcycling Fashion Store, как онлайновый магазин с доставкой в 35 стран (к сожалению, не включая Россию)⁴¹. В этих двух магазинах можно как приобрести продукцию рассмотренных в предыдущем разделе лейблов, так и по­знакомиться с апсайклинговыми лейблами со всего мира, например посмотреть на бейсболки молодого украинского лейбла Valorisation Lab, сделанные из винтажных шалей и галстуков (в Upcycling Deluxe)⁴². В-третьих, это социальный концептуальный магазин Water to Wine по адресу Auguststr. 82, 10117 Berlin, открытый в 2013 году под эгидой Берлинского общества по работе с бездомными и нуждающимися (Berliner Stadtmission) в сотрудничестве с вышеупомянутым Upcycling Fashion Store⁴³. В этом магазине продаются модели различных дизайне­ров, сделанные ими из поношенной одежды, переданной им обществом по работе с бездомными (например, из выброшенных кем-то вечерних платьев Gucci, не слишком-то пригодных согреть бомжей зимой).

Помимо этого, интересующийся апсайклингом потребитель может делать свои покупки, не выходя из дома, в онлайн-магазинах⁴⁴.

Наконец, можно не только купить уже готовую перешитую вещь, но и перешить ее на заказ в ателье. Это можно сделать как в обычном, рядовом ателье, так и в дизайнерском, рассчитанном именно на «идей­ный перешив» (сегодняшние немецкие ателье не имеют ничего общего с позднесоветскими ателье бытового обслуживания, бывшими — в силу чрезвычайно долгих сроков выполнения работ, регулярной порчи ве­щей, хамского обращения и пр. — пространствами рутинного униже­ния и страдания). Например, в берлинском ателье «До тех пор пока она [одежда] не распадется от старости на куски и сама не свалится с тела» (Bis es mir vom Leibe fallt) по адресам Frankenstr. 1, 10781 Berlin, и Hof 4, Hackesche Hofe, 10178 Berlin, открытом дизайнером Элизабет Прантнер в 2011 году⁴⁵. В этом ателье одежду не просто ремонтируют или «подгоняют» под фигуру — старые, вышедшие из моды, испач­канные, дырявые и пр. ставшие некондиционными вещи здесь «целу­ют и пробуждают ото сна».

Upcycling = Uppricing? Самодельный перешив как альтернатива дизайнерскому апсайклингу

И все бы хорошо, но вот стоит готовая дизайнерская апсайклинговая мода обычно весьма недешево, вполне себе по формуле Upcycling = Uppricing, и в любом случае практически всегда дороже аналогичных по внешнему виду готовых новых вещей. Этот финансовый фактор, а также стремление реализовать свою креативность (см. «эгоистиче­ски-индивидуалистические» причины популярности апсайклинга, рассмотренные в начале статьи) побуждают современных германских «обычных потребителей» перешивать вещи самостоятельно.

В отличие от тех же советских женщин, «органически», «естествен­но» впитывавших знания и умения перешивать от мам и бабушек, а так­же на обязательных школьных уроках труда, в сегодняшней Германии такая поколенческая преемственность оказалась прерванной, и место дающих знания мам и бабушек занимают другие источники мудрости.

Во-первых, это многочисленные книги-пособия по самодельному апсайклингу, где мало экологической и прочей идейности, зато есть практические советы для «чайников»⁴⁶. Во-вторых, это советы в женских журналах. В-третьих, помимо этих привычных еще советским женщи­нам способам накопления знания о перешиве, у современного потре­бителя есть и новое мощное оружие для самоучек — обилие восхити­тельных тематических интернет-блогов и видеотьюториалов на ютьюбе с подробнейшими инструкциями, фотографиями «до» и «после» и пр. Для «вхождения в тему» я бы в первую очередь порекомендовала со­брания множества блогов на одном портале.

Например, проект «Мы креативно переделываем. 30 дней — 30 ве­щей» — подлинное собрание сокровищ, но нужно поторопиться в изучении этого портала, так как пока еще он находится в бесплат­ном доступе в сети, но как долго это продлится, неизвестно⁴⁷. Дело в том, что это уже завершенный проект, начавшийся в Вене 15 апре­ля 2011 года и длившийся ровно три года. Две девушки-студентки, учившиеся на факультете графического дизайна, в рамках своей ди­пломной работы призвали всех желающих присылать им свои идеи по апсайклингу всего подряд, и за каждое присланное предложение проект продлевался еще на один день. Про вторичное использование одежды, сумок, украшений было прислано 257 идей, из них множе­ство гениально простых.

Например, это войлочные шапки из «севших» после стирки шер­стяных свитеров.

Или же это юбка из мужских галстуков, платье из старой футбол­ки, шарф, связанный из разрезанной на полоски старой занавески, и многое другое.

Из той же серии подборки апсайклинг-идей и портал «Вторичная обработка — творчество своими руками. Делай из старого новое — по­вышай ценность вместо того, чтобы выбросить» (Upcycling — Basteln. Aus Alt mach Neu — Aufwerten statt Wegwerfen), показывающий, как из старых футболок сделать кокетливое нижнее белье и пр.⁴⁸

Немного другого типа следующий сборный портал, который мне тоже очень хочется упомянуть здесь — «Культура handmade», целе­вая аудитория которого — все, кто хочет что-то делать своими рука­ми. На этом портале не только собраны воедино блоги про апсайклинг, но и постоянно обновляется информация о магазинах, о релевантных событиях в мире апсайклинга, сведения о курсах кройки и шитья и пр.⁴⁹

При изучении этих порталов становится понятно, что личных бло- гов, посвященных DIY-культуре и апсайклингу в частности, в Германии великое множество и выбрать «лучшие» очень трудно. Тем не менее для «разогревания аппетита» к феномену апсайклинга я очень реко­мендую почитать блог «Немножко другой миленький блог о DIY, люб­ви к винтажу и о (re-)fashionable стиле жизни» (Just another sweet blog about DIY, Vintagelove and a (re-)fashionable Lifestyle)⁵⁰. Автор блога — девушка Нина 28 лет, живущая в городе Киль в Северной Германии и страстно любящая давать вещам вторую и последующие жизни. Нина не строгий и радикальный экофрик, скорее, ее интерес к апсайклингу носит «прикладной», тот самый рассмотренный мной выше «эгоисти­чески-индивидуалистический» характер (желание выглядеть индиви­дуально и т.п.), и эта установка, что греха таить, на сегодняшний день все-таки наиболее распространена среди потребителей. Ее блог хорош не в последнюю очередь и примерами легкого воплощения идей ап- сайклинга, например перешивания халата в летнее платьице, и тому подобными вещами.

Наконец, помимо постижения тонкостей апсайклинга в одиночку за компьютером, в сегодняшней Германии существует масса возмож­ностей делать это коллективно и офлайн (хотя и не на рабочем месте, как это было широко распространено в позднем СССР). Если внима­тельно следить за календарем мероприятий, можно очень удачно по­пасть на своеобразный интенсив-курс искусства апсайклинга — на­пример, в виде «ночи хендмейда», наподобие «длинной ночи музеев», когда с позднего вечера до раннего утра в разных местах города про­ходят различные мероприятия, на которых среди прочего обучают шитью и перешиву («длинные ночи хендмейда» в Германии пока еще в новинку, первая такая всегерманская ночь состоялась в сентябре 2013 года и прошла с грандиозным успехом, на 27 сентября 2014 года запланирована вторая ночь)⁵¹. Для серьезно заинтересовавшихся от­крыты все пути для дальнейшего совершенствования навыков — будь то обучение на курсах кройки и шитья (помимо обычных, есть и орга­низованные апсайклинг-лейблами, стремящимися нести философию вторичной переработки в массы) или же так называемые пережива­ющие сейчас бум «ремонтные кафе» («Reparatur-Cafes», специаль­ные кафе, куда могут приходить все желающие со своей дефектной или просто надоевшей вещью и коллективно, с помощью других го­стей кафе, починить или переделать ее)⁵². Правда, что касается ак­ций не в Интернете, а в «реальном мире», в явном преимуществе оказываются жители немецких крупных городов, так как на сегод­няшний день все такие акции — феномен прежде всего новой город­ской, а не деревенской культуры⁵³.