За всякой проблематизацией «чужого» и за всякой попыткой сознательно описать этот процесс отчуждения-отстранения следует известное уточнение, своего рода настройка оптики. Коль скоро «чужой» — всегда объект, то прежде всего имеет смысл сосредоточиться на «отчуждающем субъекте» — том, кто своими глазами смотрит на «чужого» и своими словами его описывает. Этот «кто-то» всегда конкретен, всегда локализован — в плане социальном, культурном или этническом. Он всегда поименован, несмотря на то что он — лицо собирательное. Более того, оба они — «отчуждаемый» и «отчуждающий» — составляют значимую пару, их «отражения» в сознании друг друга взаимозависимы и взаимообусловлены. В конечном счете образ России и русских, каким он видится на Украине, «по ту сторону от Конотопа», выстраивается на основе не только общей истории и культуры, но и не в последнюю очередь неких «отраженных стереотипов». Сходным образом, на основе типологически близких стереотипов, складывается образ Украины и украинцев в представлениях симметричного «отчуждающего субъекта», которым выступает Россия. |